Инквизитор, История о Страсти

20 лет до назначенного дня

"Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь
не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего,
не раздражается, не мыслит зла,
не радуется неправде, а сорадуется истине;
все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.
(Первое послание св. Ап. Павла к Коринфянам)"

Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто.
(Первое послание св. Ап. Павла к Коринфянам)"

Город утонул в дожде - почти две недели подряд стояла невыносимая жара - и вот, словно желая утолить невыносимую жажду разгоряченного асфальта, небо, казалось, смилостивилось.
...Только не над ним. Эдвард уже несколько часов стоял на пустой остановке - наблюдая за проспектом со своего участка. Долгое время ожидания - это неотьемлемая часть его ремесла... Но все портил проклятый дождь.
Наконец, она появилась. Действительно, прекрасное создание. Будет, право, жаль.
Он приблизился к ней, осторожно смотря под ноги - того и гляди, оступишся и свалишся в глубокую лужу.
Даже в такую погоду она вышла на проспект... невероятная жажда, свойственная этим гнусным существам - решил Эдвард.
-Добрый вечер, красавчик. - она чувственно улыбнулась ему - если пожелаешь, он может стать еще лучше.

По телу прошла волна нервного возбуждения - сколько он себя не готовил, устоять перед ней было сложно. Сочные губы, ровная осанка, великолепная грудь, длинные стройные ноги...
-Не такой и добрый, - хрипло проговорил он - сколько берешь?
-Для тебя - пятдесят за час, родной - проворковала она. - Ну же, тебе просто необходимо расслабиться. Я же вижу.
-Хорошо, только пойдем к тебе. Думаю, управлюсь за пару часов.
-Это я и хотела сказать. Деньги вперед, сладкий.
Эдвард отсчитал ей пару банкнот. Несколько капель дождя упали на протянутые деньги... Его рука дрожала.
-Хей, я вижу тебе не терпится, милый. Пойдем же скорее. - она хитро прищурилась.
Ее логово было в обшарпаной пятиэтажке поблизости. В этих домах старой проекции не было лифтов - пришлось подниматься на четвертый этаж пешком. Уже стоя в у входной двери, когда она доставала из сумочки ключи, их темного угла подьезда вдруг раздался грубый голос:
-Не ходи к ней, черт тебя дери, эхм, брр... Она сожрет твое сердце, а труп расчленит на части и скормит... скормит... - тут рвотные спазмы неожиданно скрутили все тело говорившего бродяги - и тот смачно проблевался на старую желтую плитку подьездного пола. Кому же скормят его бренные остатки, Эдвард так и не узнал.
-Интересно, что же он пил, а? - он попытался улыбнутся, но дрожащие уголки рта его выдали.
Она молча открыла дверь и пропустила его внутрь.

Эдвард снял плащ и повернулся в сторону двери.
-Ну же, сделай это, - она вдруг схватила его и прижалась к нему в плотную, - возьми меня прямо здесь. Тебе же хочется, зачем же откладывать... - ее неровное дыхание и голос вывели Эдварда из колеи. Это совсем не по плану.Он почувствовал ее руку у себя в штанах...
-Ну же, детка, зачем спешить. Для начала прими душ, а потом и я следом за тобой... - он с трудом остранил ее, освобождаясь от сладкого тумана в голове. Черт побери, чуть не попался. И так глупо...
-Хих, хорошо. - она ничуть не растерялась - жди меня в задней комнате, я скоро вернусь...
Она скрылась за дверью в ванную комнату. Эдвард прислонился к стене и постарался успокоить свое неровно стучащее сердце. Это же так просто. Так просто. Чего же, дьявол его забери, он медлит?
Достав из внутреннего кармана пиджака тонкий стилет в чехле и баночку с водой, он прошел в спальню и приблизился к огромной кровати, стоявшей в центре комнаты.
"Воистину, логово порока. По одному только виду этой кровати понятно, что здесь творится каждый день" - с отвращением подумал Эдвард.
Он положил стилет и баночку под кровать и устало уселся на нее. Через несколько минут...
Она вдруг запела. Эдвард вздрогнул и неосторожно двинул ногой. Баночка опрокинулась, крышка раскрылась. Вода, освященная отцом Георгием, пролилась на пол. Он некоторое время чертыхался - а затем принялся ногой вытирать с пола пролитую воду. Носок пропитался водой... Дьявол, нужно срочно найти что-нибуть, чем можно было бы вытереть лужицу. Он встал, открыл ящик с одеждой... Наткнулся на полку с нижним бельем. Дверь тихонько отошла всторону - в двери стояла хозяйка квартиры. Эдвард повернулся в ее сторону - и застонал. Ее роскошное тело совершенно сбило его с толку. Он смотрел на ее формы и чувствовал, как совершенно теряется.
Еще чучуть...
-Ха-ха, я вижу, ты начал тут развлекатся без меня? Нравится, а? - она приблизилась к нему, Эдвард чуть отстранился.
-Извини, я...
-Ничего, мне это даже нравится. Ну же, раздевайся и иди ко мне - прошептала она.
-Подожди... Как тебя зовут?
-...Диана. - она на секунду задумалась, а потом начала расстегивать его рубашку. Увидела серебрянную цепочку с распятием, нахмурилась: - дорогой, сними это. Ты же не хочешь, чтобы я зацепилась за это, когда мы будем кувыркатся?
-...Или что, Диана? Это помешает тебе добратся до меня? - он резким движением выхватил лезвие, скрытое до сего момента под кроватью. Глупо. Нужно было сперва убить суку, а потом уже злорадствовать. Она оказалась быстрее - миг - и она пружинисто отскочила. Рука, готовая оборвать ее жизнь, встретила лишь воздух.
-Шакалье отродье! Неужели, они не могли прислать кого-нибуть порасторопней? - она завизжала и сделала шаг назад. Эдвард вскочил на кровать, перехватив лезвие в правую руку. Поглоти ее Тьма, тут придется повозится...
...К счастью, ему помог случай. Сукубба наступила прямо на лужицу святой воды, разлитую им до этого. Дико завизжав, она упала на пол... Эдвард напрыгнул на нее и, схватив за руку, вонзил клинок прямо в грудь твари. Еще раз и еще. Она захрипела и затем затихла.
Эдвард отступил на шаг от тела, которое уже начинало разрушаться у него на глазах - сукубб старел и превращался в прах. Он почувствовал, что борьба с дьявольскими чарами совсем ослабила его волю. Торопливо натянув плащ и одев туфли, он открыл дверь и выскользнул в подьезд.
"Уж не прирезать ли мне за одно этого бездомного" - подумал Эдвард, покидая дом, в котором явственно чувствовалось присутствие зла.

Инквизитор устало присел на кровать.
-Ты устал, Эдвард?
-Да, святой отец. Устал не телом - но духом.
-Что тревожит тебя?
-Сегодняшнее дело... я...
-А, знаю - отец Георгий мягко положил руку ему на плечо - гнусная тварь. Мы, к сожалению не расчитали всей ее силы. Если бы мы тольно знали... естественно, мы бы не отправили тебя одного.
Эдвард, несмотря на ломоту в теле, поднялся с кровати и тяжело приблизился к окну. Равномерный гул дождя успокаивал его. Он открыл окно - вместе с холодными каплями, в маленькую комнату ворвался порыв ветра. Инквизитор довольно зажмурился, наслаждаясь прохладой ночи.
-Я не знаю, брат, что ждет нас в будущем - наконец произнес он. - Что, если вся наша борьба - напрасна? Истинно, это кризис веры и недостойно так вести себя служителю Церкви. Несколько лет назад появление твари подобной силы было бы просто невозможным. Их не становиться меньше, святой отец.
-Акт истинной веры - проявленный даже одним человеком - это действие, способное изменить структуру мироздания. Тебе не нужно сомневаться в правильности своих поступков - ты должен не размышлять - но делать, не сомневаться - но вершить суд божий. Именно тогда, когда твоя вера станет чистой и твердой, как алмаз - ты и сам станешь безупречен. Именно тогда, когда вера станет знанием.
-...Я жутко устал, святой отец. Когда я спускаюсь в метро рано утром - я вижу великое множество людей. Я вижу водоворот серых тел - я вижу бессмысленность желаний и стремлений, я вижу пустоту их глаз... эти тупые рыбьи глаза преследуют меня ночью.
А что касается похоти, проявленной сегодняшним вечером... Что, если там, где я видел величайшее таинство жизни, нет ничего? Что, если там, где я видел нечто прекрасное и возвышенное, нечто недостойное нашей реальности - на самом деле только эгоизм, похоть, зависть, чувство собственности... Что любовь, в которую я верил - только банальная цепочка химических реакций?
-Именно поэтому наша любовь к богу - превыше всего, Эдвард. Только она будет вечной - все остальное - тлен, приходящее.
Эдвард посмотрел на серые обшарпанные стены, на залитую дождем детсую площадку, на маленькие силуэты машин там, внизу. Сжал кулаки, улыбнулся, повернулся к отцу Георгию:

-Тогда мне следует проявить больше веры.