399

***

Я сегодня задумался: кто как она, любимая моя? Что с ней сравниться может? Приходите, выходите все, я буду сравнивать. Моя любимая как белая березка, но белые березы не знают, как надо обнимать меня. Моя ласковая как сиреневая тучка, но сиреневые тучи не знают, на какой высоте меня целуют в губы. Моя светлая как простоволосое озерцо, но никогда не понять серым озерам, где лежу я, чем наслаждаюсь и что такое вино...

Обняв ее, я полетел. Первые небеса, вторые, третьи... «Это уже слишком неземные наслаждения - назад, на землю дорогу не найдем. «Вошел в экстаз, а выйти из него не смог» - вот будет история...» На третьих небесах мы ели зефир и плавали в вине, а т.к. были очень голодны, то просто не могли остановиться, оторваться, напиться. Благоухания было столько, сколько дыма от огромного костра. Я не двигался, только дышал очень бурно...

Сочинял музыку, пользуясь только теми звуками, что есть в имени любимой. В нем гласных целых три. Сидел и пел, и над бескрайней равниной огромное время неслась  моя громкая музыка. «ОО-Е-Я, ООО-Е-Я,  О-ЕЕ-ЯЯ, О-Е-ЯЯЯЯ... В ней было так много ладов...

Ночь вокруг  меня стояла 20 лет и уже 13 лет я жег костры и всё-таки не мог согреться, когда однажды ко мне подошла девушка и мы легли, не снимая штанов. Встав через 11 дней, я обнаружил, что горяч и силен, как никогда в жизни и что начинает светать, а  повсюду горят огоньки таких же костров, какой был у меня...

Университет имени моей  главной любви. Кафе «Первая встреча». Парк имени нашего первого поцелуя... «Трамвай, ты довез нас туда, куда мы стремимся, и не очень мешал нам тряской по дороге - больше никого не вози, отправляйся в музей и пусть механик ежедневно с любовью щекочет тебе брюшко и пятки...»

***

Меня не нужно мрачности учить. Для меня не открытие, что жизнь черна, грязна, голодна, глупа, слаба, смешна и холодна. Ты лучше дай мне шанс, пусть самый глупый. Я в него поверю, я во все светлое, чистое, сытое, умное, сильное, улыбчиво-серьезное и горячее верю и, как завижу, сразу иду...

Я завидую всем талантливым людям. В том числе и себе: «и как это тогда мне удалось на такую высоту запрыгнуть? Там было так божественно здорово. И как я не заметил этого сразу? А сейчас вроде бы тоже прыгаю, но, похоже, уже не туда, потому что ничего особенного не замечаю...»

***

Я так сильно нервничаю. Может, она меня не поцелует, тоже испугается? А если не испугается, то  положу голову набок, на стол и пусть она меня гладит и целует...

Я буду говорить очень тихо, чтобы ничего не прослушать. И слышать даже дыхание. Даже шепот. Не будет же она меня шепотом казнить. Мне жаль, мол, но я не могу. И вздохнет. А через пять минут будет говорить очень громко. С другим... (Да не будет! Да будет ей тут же, с места не сходя, великое знамение! Да заболит у неё нога и язык  отсохнет. Да назовет она меня по имени. Да назовет она меня всеми именами моими. Да наложит Бог на меня другой пост, если я  перед ней провинился...)

И у этой миражи в глазах - так что опять любовь проехала мимо. Что ж, буду счастливо жить в своем в оазисе и смело - в прилегающей к нему пустыне... (Все пустыни застроены миражами. А в оазисе только бумажки - смотрю на них и усиленно радуюсь.)

Иду, а вокруг вражеские воины. Хорошо, что они не знают,  что я вражеский воин и  всех люблю, любя ненавижу и что я убиваю, когда умираю...

__

Свидание с О1 и «Арс»: даже Кашин ей не понравился! Я в отчаянии, лихорадке, в поведении моем была смесь надлома и вызова…