Проклятая любовь

   Каменная осенняя морозь прожигала мертвую траву, делая ее колкой и дерзкой. Черным бархатом ночь обняла все небо, не оставив светиться ни одной звездочке. Только полная луна гордо смотрела с неба и метко распускала свое сияние.
    Выросшая мгла в зрачках нагоняла страх на сознание. Он бежал… бежал, стирая босые ноги в кровь. Бежал от самого себя… Луна освещала ему путь к черной воде. А ведь никто и не заметит, что одной плоти на земле станет меньше. Злорадные отгласы людей доносились из поселка. Застывшая кровь на его губе блестела черной безобразной коркой. Тело жаждало мук, дабы облегчить внутреннюю боль. Адская боль не лишала разума его.
Деревенская легенда называла эту воду переходником из земной жизни. Слишком уж много душ в ней распрощалось со своим телом. Сладковатый запах смерти и разложения прибавляли ему сил.
     Густой туман клубился над гладью воды. Яркая луна почему-то не отражалась в ней. Ледяной ветерок отразился в теле острой дрожью. Сознание его погрузилось во тьму. Последние силы дали ему последний шаг… Шаг в «другой мир».
Последняя слеза глухо испарилась в тени. С нетерпением он кинулся вглубь воды. Черная гладь накрыла его плотным одеялом. Тепло от дыхания его оставалось кружиться над водой легкой, просеивающей туман, дорожкой. В легких уже не было воздуха.
- Арман! – прозвучал знакомый взволнованный голос. Увидев небольшие разводы в воде, девушка подумала о проделке ветра, которого вовсе и не стало с уходом отверженной души. С опаской она бросила взгляд на луну и тут же исчезла.
- Арман! – снова донесся голос, но уже не такой нежный и обеспокоенный. Коварная ухмылка делала этот голос ни мужским, ни женским. Открыв глаза, черный туман поглотил все вокруг, оставив томиться над головой маленький кусочек красного неба.
Земная жизнь не приносила ему счастья. Но до одного единственного момента, которому, к сожалению, не было продолжения, и суждено было остановиться на нынешнем состоянии.
В жизни он практически все свое время посвящал игре на скрипке, это было его любимым занятием, которое помогало забыть о тягости выживания. Дьявольская острота и грубость черт его лица прятали в себе ангельскую любовь. Красотой были одарены его черные глаза, которые никогда не видели неба без горечи соленых слез.
Вскоре пришел конец его мукам, словно пришедший ангел с небес. Девушка, пришедшая ангелом из сна. Девушка, ради которой он отдал бы свою жизнь. Даже душу бы проклял ради ее счастья. Появился смысл жизни…
Ее искренней доброты улыбка заставляла кровь останавливаться в венах. Все начинало цвести и оживляться с каждым приподнятием уголков ее губ, будто мир был создан для нее. Немного детский и нежный голос не мог уйти из его памяти, как воплощение красоты и божественности. Он ее любил всем сердцем. Но в глубине сознания девушка была проклята. Брошена богом и не принята дьяволом. Родовое проклятье обеспечило ей такую судьбу.
Родители Габриэль были состоятельными людьми и с глубочайшей заботой они ее обхаживали с самого детства. Как положено было христианской церковью, они ее крестили. Но крестили неоднократно, так как ни в один раз ей это не приносило ничего хорошего, а только красные волдыри по гладкой светлой коже. Будучи подростком, с каждым появлением ее в религиозных сооружениях странным образом тушились все свечи, что нагоняло панику на верующих. С тех пор к ней относились с презрением и опаской.
Жесткость средневековой церкви приняла ее за ведьму. Густые темно-каштановые волосы, на редкость белая кожа и кукольные фарфоровые глаза выдавали ее «не за такую, как все». Но любовь к богу делала ее разум, как у обычных христиан, только сердце противоречило этому.
Когда она осталась совсем без родных, которых внезапно поразила чума, отчаяние свело ее с ума. Лишь сон мог успокоить ее, в который не однократно приходила одна и та же мелодия. Странная мелодия, что помогала забывать ей о горе. И вот, снова послышались чудодейственные звуки. Она пыталась осознать, что это не сон. И действительно, это был не сон. Талант, наградивший Армана чудесной игрой на скрипке, едва ли не заставил ее сердце выпрыгивать из груди. В тихом одиночестве, сидя у костра, он был сладко погружен в игру, ничего вокруг не замечая. Таинство яркой ночи дало ей ключик к счастью. С этого момента она нашла утешение своему сердцу. Арман стал для нее всем. Любовь вспыхнула так же случайно, как мелодия из сна. Прошла всего лишь одна ночь, как взаимные любовью, сердца сплелись воедино.
Закончился земной рай с наступлением серого туманного утра. Плавной вуалью оседал дождь, а от солнца падала тень… С криками и воплями «Ведьма!» люди в официальных одеждах схватили невинную девушку в жесткие оковы. Беспощадно избили ногами Армана. В этот же вечер судьей было приказано сжечь Габриэль живьем. Перед этим она подверглась чудовищным пыткам… И все это на глазах, закованного в цепи, Армана, от чего его глаза прожигало огненной мукой. Раскаленные раны покрыли все ее тело… Она не смогла выжить. Потеряв жизненный облик, она упала беззвучно перед ногами смеющегося над ней люда. Под смех и рев озверевших людей ее фарфоровое лицо стало еще бледней, а в застывших глазах отражалось небо.
Оскалив волчьи зубы, один из инквизиторов стал освобождать из цепей Армана для следующих пыток. Наполненный злобой и кровавой местью, Арман ударил инквизитора, что было мочи и бросился бежать прочь… Отчаяние обескравливало его сердце. Хрустальные глаза Габриэль не уходили из его памяти, а плоть была наполнена безнадежностью… Страдающему сердцу был только один выход…

-Пусть обнимут тебя белые облака и пусть ангелы оберегают твою душу! Я все сделаю, чтоб осуществить нашу мечту! Смерть даст право на небо взлететь, и страсть наша новым огнем будет гореть! Я иду к тебе, и буду с тобой навсегда!

Влюбленная душа, погрузившись под воду, и в миг ушедшая из жизни, не увидела голубого неба и белых ангелов. Преисподняя стала его «другим миром». Не принял бог влюбленного в проклятую. Но и в преисподней сквозь огонь и мглу он не нашел Любимой. Дьявол проклял ее на вечные земные мучения…
Очнувшись после несколько часового сна в сырой и грязной яме, Габриэль пыталась найти след Любимого, но было уже поздно… Безвыходность накрыла ее внутренний мир, слезами была окутан его лик… Вскрытие вен не принесло ей успеха. Она все равно оставалась жить…

-  Измена бога отравляет мою кровь, тень ада не придет за мной! Ненавижу эту черную любовь, умерла душа моя, и судьбой я отвержена навечно! Не знать любви мне больше никогда, дорогу указало мне проклятье…