Конец сезона

- Ну что, готов?
- Да. Ну, вроде, да.
- Тогда покатились! Только скорость держи в интервале 50-60-70.
Я мельком посмотрел на крохотный цифровой спидометр на руле и надавил на педали.
- Седло какое-то очень не удобное!
- Да нам не далеко.
- 90-60-90! Господи, ну о чем я думаю! Надо же 50-60-70! Надо 60, держать 60 и ни влево, ни вправо.
- Давай, давай…, еще пару минут и докатимся! Давай!
Мне кажется, что я начинаю задыхаться.
- Сейчас в горку пойдем. Будет тяжелее. Поднажми! Держи скорость. Только держи скорость.
..

Черт, как же навязчиво нудит что-то под левой лопаткой. Я пытаюсь быстро оторвав руку от руля, смахнуть инородное, противно прилипшее.
Я успеваю всматриваться в свой город. Я разглядываю его и вижу насквозь.
Глаз, словно линза Френеля, разламывает его на составляющие.
Он, она, они, и, где-то там, я. Я, со скоростью 60, остервенело вращающий педали. Я подобен белке в клеточной неволе с распушенным драным хвостом.
50- 60-70 - Ну вот и хорошо! У меня получается! Получится! И меня никто уже не обгонит в этой гонке под конец сезона…
Кто там кичится красками замершей жизни задрипанного городка на каком-нибудь побережье? Не мое и не сейчас.
Пусть блудливый пес радостно носится по пустынному пляжу среди человеческого мусора, вываленного в стылый прибой.
Я вам не пес! И не пегий!
50-60-70
Опять что-то трещит на груди…
90-60-90. Да что ж за наваждение такое. Я же так никуда не доеду! Или въеду куда-то ни туда.
Конец сезона - эшафот уныния, догорающая спираль в разбитой лампе над брошенным на межсезонье побережьем.
- Мне "Мохито"!
- Нет "Мохито", сэр. Мята кончилась. Конец сезона…

Кажется, я начинаю уставать…
А он все подгоняет меня и подгоняет:
- Темп! Темп держи! Не смотри по сторонам! Вперед взгляд!
А как же хочется по сторонам. На все 180 градусов хочется! А я уже почти выдохся. Все!

- Ну, вот и молодчина! Давай теперь потихоньку слезай!
- Черт! Больно-то как! Сергей Иваныч! Пожалуйста! Вы уж их рывком срывайте!
Доктор криво хмыкнул, уверенными движениями сорвал с меня дюжину датчиков и отключил кардиотренажер.
- Хотелось тебя измучить, чтобы уж наверняка, так, чтобы без сомнений. Силен! Можно с лайками, стрелками и прочими белками в космос. – Иваныч, "сердечное" светило, поправил спрятанный под халатом свой вызывающе пестрый галстук и, похоже, потерял ко мне всяческий интерес.
- Лайка – это порода! – я почему-то огрызнулся.
Врачеватель распечатывал жужжащую в принтере кардиограмму и, похоже, всеми своими гиппократовскими потрохами ушел в себя.
- Ну! А дальше? Так что, не конец сезона? – своими нелепыми вопросами я попытался вновь заявить о себе.
- Какого сезона? Что дальше? - Иваныч оторвался от прочтения замысловатых пикообразных загогулин на бумаге. - Лет пять не буду тебя мучить. Одевайся. И свободен!

Значит, пять сезонов.
И настоящая гонка еще впереди.