Дешёвое колье

Нет, ну вы подумайте! Отдать меня своему хахалю! И зачем? Ему, видишь ли, я понравилось, а у евойной жены скоро день рождения, так чтобы не тратиться… А эта… Не знаю, как назвать, ей хиханьки. «Бери, - говорит, - дари, -  говорит. Мне, - говорит, - не жалко. У меня их – вон сколько»
Я конечно, не брильянтовое колье, но и не пластмасса какая-нибудь дешевая. Ну, да, мои агаты разбавлены стразиками стеклянными, но выгляжу я-то совсем, как настоящее, с хрусталём.
 Когда-то ей меня ейный парень подарил. Уходил в армию и спрашивает: «Что хочешь – говори!». Она и ткнула в меня. Я тогда на витрине лежало, лампочка рядом, я и сверкнуло. Он побежал к кассе. Меня упаковали в коробочку. Ну, не бархатную, конечно, в картонную. Но я не обиделось. Главное – работу нашла. Опять же – на шее буду красоваться, в общество попаду.
Только вышла промашка. Она меня чуть поносила и перестала. У неё другой ухажёр появился, крутой. Серебро сначала приносил, потом и золотые серьги с корундом подарил, цепочку опять же. В общем, ей меня стало зазорно надевать. Лежу я, жду своего часа. А она всё круче забирает. Уже и пятый к ней ходит. Там всякие малахиты и бирюза в оправах. Ничего не скажу – красиво всё. Только для меня никак на шее места не остаётся. Другой раз залезет в свой сундучок – ей шестой под цацки сундучок кованый подарил, небольшой, но вместительный, с отделениями – и начнёт перебирать, ещё и смеётся так невесело, мол,  до брильянтов так никто и не расщедрился.

А этот хахаль у неё – уж я со счёта сбилось – который был. Она давно уже с женатыми путалась. А они всё прижимистее становились да скупее. Она и коньячок, и закуску, и простыни шёлковые, а подарки всё мельче, всё больше – коробки конфет. А тут вот такое дело – «забирай!» Мужику, вижу, уже к шестидесяти. Это какая же у него жена? Ясно – старая. И какой мне резон от сорокалетней уходить? На старушечьей шее болтаться? И судя по мужику, та его жена не сильно-то балованная, может, вообще не носит украшения. Ну, никаких же перспектив жизненных.
И так я рассердилось – и на это «забирай», и на хахаля (жлоб несчастный – любовницы колье жене подарить вздумал), и на ту старуху, которой должно достаться, что решило – не бывать по-ихнему.
Ну, приносит он меня домой. Сам, понятно, навеселе. Достаёт меня в моей коробочке и на женино: «Где тебя до сих пор носит?» - бац ей меня: «На! Хотел на день рождения, да ладно. Бери, носи». Та и поперхнулась. Рот открывает, слов сказать не может. Не такая уж она и старуха, вообще-то. Но точно не избалованная. Стоит, слёзы роняет: «В первый раз ты мне подарок просто так – не к рождению, не к женскому дню. Ну, спасибо. Как это ты решился?»
А это чмо врёт: «Да вот зашёл в магазин, и так оно мне понравилось. Я уж и пошёл к выходу, вроде, мол, рано ещё, потом вернулся. Продавщицу прошу – наденьте на себя. Глаз не могу оторвать – так понравилось. Надень!»
Та меня нацепила, мужа целует. А тот – его уже заносит:
«Ну, правда же – у меня вкус есть. Смотри, как тебе хорошо!»
Жена – к зеркалу. И видно, что ей я не очень-то нравлюсь, к моим стразикам приглядывается. Но к мужу поворачивается, улыбается, кивает головой. Он спать лёг, она кому-то звонит: «Пришёл поздно, но с каким-то колье. Да камни, знаешь, то ли кварц, то ли агат, я в этом плохо понимаю, а между ними стекляшечки. Но дарёному коню… Это ж редкость: вдруг ни с того-ни с сего – подарок. Выбирал, говорит… Боюсь, он завтра и не вспомнит, что мне подарил, уж больно пьяный пришёл. Но я ему говорить не буду. Просто надену и посмотрю – вспомнит или нет. Сдаётся, не был бы он в подпитии, черта с два мне его купил бы. Ты ж знаешь его».

На другой день я опять уже на её шее. Муж вернулся вечером, видать, с работы, глянул: «Носишь?» Она засияла. И так мне это стало противно, что я тут же и рассыпалось – поднатужилось, и леска, на которой камни нанизаны, – лопнула.
Она три дня сидела меня по-новой нанизывала. Я ж колье, не бусы. Меня собрать - секрет надо знать. Она уже на пятый раз сообразила, что внутренняя нитка должна быть меньшего радиуса, чем внешняя. Собрала, снова надела. А мне жизнь не мила – вроде и при делах, но жалко её, дуру, и на него злюсь. Уж на что старая моя хозяйка стерва была, но тут, мужик этот, вообще, – беспредел полный.
Тут они куда-то стали собираться, то ли в магазин, то ли в кино. Она мне в тон кофточку надела, юбку через голову на себя натягивает. Извернулось я да и зацепилось застёжкой за юбкин крючок. У застёжки дужка треснула, я опять лежу на полу.
Тут уж она что-то поняла. Подняла меня и пошла к нему, а он руки в ванной мыл.
«Ты, - говорит, - в каком паршивом ларьке эту дрянь покупал? Почему оно, новое, то порвётся, то застёжка сломается?»  И так к нему грозно подступает: «Где брал, говори! Оно ж явно не новое, ты почему мне врал?» Тот и залепетал: «Да это у Кирилла жена мне дала, говорит – ей не нужно». – «Врёшь, я сейчас позвоню Кирилловой жене», – и трубку с телефона снимает. Муж в панике: «Не звони, это я около мусорки нашёл, тебе сказать постеснялся». Тут она совсем в неистовство впала: «Около мусорки??? А мне что врал?! Теперь я поняла – ни около никакой мусорки ты его не находил. Это ты мне от своей…» - и пошла такая брань! Куда вся благость девалась!
Откричалась, юбку снова скинула, кофточку рванула и пошла рыдать. Я на полочке в ванной лежу, жду – чем кончится. Он быстренько тапочки на туфли сменил, заскочил в ванную, схватил меня и шасть за дверь. Через двор перебежал и в контейнер меня бросил.

Вот и лежу теперь поверх полиэтиленовых мешков. Может, ещё пригожусь кому.
Хоть бы кто порядочный заметил! Мне ж только бы новую застёжку, а так я ещё хоть куда…