Алешка

      Здравствуй, дорогая Алешка.
      Я получил твое письмо. Мое сердце разрывается от переживаний за тебя. Я много думал, как нам быть дальше. Ты знаешь, я люблю тебя, мой ангел, но бросить семью в такой момент, когда Лизе больше всего требуется моя поддержка, я не посмею. Я уже писал тебе о тех обстоятельствах, которые меня заставляют повременить и не рассказывать Лизе о нас с тобой. Потерпи, моя ласточка, всё наладится, я обещаю. Нужно только время. Всё образуется. Береги себя.
                Любящий тебя, Иван.
                07.11.1959г

      Здравствуй, милая  Алешка.
      Твои письма не доходят. Или ты не пишешь больше мне? Ты обижена? Прошу, прости меня. Осталось совсем недолго ждать. Скоро мы будем вместе. Напиши, как ты? Что с тобой? Я очень волнуюсь. Через месяц буду в твоем городе, ответь, любимая.
                Любящий тебя, Иван.
                26.01.1960г


                ***

      Кот развалился на подоконнике, глядел равнодушными глазами на летающую перед ним мошку и не реагировал на крики в комнате.
      - Да пошел ты!
      - Дура ты, Лиза!
      - Вали! И кота своего забери! Морда!


      - Дед! Дед!
      Лиза вышла на террасу. Деда нигде не было. Она вернулась, поднялась на второй этаж. Дом было пуст.
      С прошлой осени, как дед окончательно ослеп, он без Лизы не уходил далеко.
      Она обошла дом и побежала на побережье.

                ***

      
      Спотыкаясь о камни, он шел с закрытыми глазами.
      Так в детстве, он закрывал глаза и приседал в углу, думая, что его никто не видит. Мама улыбалась и, шутя, искала его в комнате.
      Потом, к четырем годам он понял - зажмурившись - темнота только в его глазах.
      Он улыбнулся, вспомнив мать, отца. Теперь, в абсолютной темноте, без красок, и даже светлых пятен, он чувствовал, что видит лучше, запахами, звуками, его воображение рисовало цвета ярче, чем настоящие…

      -- Вам помочь? - кто-то окликнул его.
      Он принюхался - цветочные духи, кажется жасмин, мандарин.
      -- Нет, спасибо, все нормально.
      -- Точно?
      -- Да.
      Он шел и, улыбаясь, вдыхал влажный воздух. С каждым днем тоска по зрению отпускала его. Он стал лучше чувствовать запахи и различать звуки. Сейчас ему нравилось слушать кряканье чаек.

                ***

      - Дед!
      Он обернулся на звук, споткнулся и упал. Лиза подбежала, помогла подняться.
      - Ну что ты… Зачем ты ушел?- она взяла деда под руку.
      - У тебя гость…
      - Нет уже никого.
      Лиза нахмурилась.
      - Снова прогнала? Ну что ты с ним ругаешься, мне кажется он хороший мальчик.
      - Хороший, - Лиза ухмыльнулась - Урод.
      - Прекрати, - дед остановился,- ты слишком требовательна к людям. Так у тебя никогда не будет друзей.
      - Ну и не надо. У меня есть ты. Самый лучший.
      Лиза дотянулась до его щеки. Поцеловала.



                ***

      Дом стоял рядом с морем, на небольшом возвышении. Раньше это была дача директора какого-то завода, потом, в начале девяностых, дочь Ивана, мать Лизы купила её.
      Зимой дом пустовал, а летом сюда приезжала вся «поэтическая тусовка», как Иван называл друзей дочери.

      Городская суета стала раздражать Ивана, он почти не выходил из квартиры, зрение стало очень плохим. И чем хуже он видел, тем меньше места для жизни ему было.
      Иван задыхался от наплывающей темноты в глазах. Читать он уже не мог. И его жилье, захваченное в плен, окруженное по периметру книжными шкафами, стало казаться ему склепом. Сотни книг, к которым он мог прикоснуться, но не мог читать, убивали его своей немотой, он злился на них, как на живых. 
      Иван доставал фотоальбом с верхней полки, он помнил, на какой странице приклеено её фото. Он смотрел на самое любимое лицо в оттенках черно - белого и видел лишь серое пятно.

      С собой, в дом, он забрал только этот альбом. И небольшую коробку с письмами, которые он помнил наизусть.
      Он продал квартиру в столице и перебрался к морю, насовсем.
      Лиза, когда её мать в очередной раз вышла замуж, попросилась жить с дедом. Иван был рад. На двоих им понадобилось заказать лишь небольшой контейнер. Вещей было мало, больше места занимали бумаги. Лиза предпочитала хранить все свои статьи и тексты на бумаге. Она не очень доверяла «цифре». Иван, как ни старался, так и не смог понять, как тысячи страниц могут поместиться в железке размером с мизинец, поэтому одобрял внучку.


                ***

      Лиза устроилась в местную газету, и вот уже сейчас, всего лишь через год, ей доверили колонку на главной, но также, как и до переезда, она исправно отсылала статьи и рассказы в столичный журнал для домохозяек.
      Она выдумывала истории о любви, о семейных тайнах. В редакции ждали все новых и новых сюжетов, Лиза часто приставала к деду, выпытывала истории из его жизни и его друзей.
      - Дед, а у тебя была настоящая любовь?
      Иван улыбнулся.
      - Ну, ты как спросишь. Настоящая? А что бывает ненастоящая?
      - Слушай, ну ты зануда, я тебе вопрос - ты мне два. Так была или нет? Бабушка не в счет.
      - Почему не в счет?
      - Ну вот. Опять вопрос. Дед, ну расскажи… Хотя бы начни, а там я сама додумаю, мне для журнала надо…
      - Лиз, про меня, да для журнала – Иван рассмеялся, - не ври деду. Влюбилась что ли?
      Лиза покраснела.
      -  Нет!
      -  Давай я лучше про нас с бабушкой расскажу.
      Иван грустно улыбнулся.

      - Когда родителей забрали, в тридцать седьмом, мне было тринадцать. Мне грозили детдом и клеймо «сын врагов народа», ты знаешь, что это такое? Родители твоей бабушки были нашими соседями, они нас с Лизой отправили в село, рядом с Пицундой, там у них были родственники. Я им очень обязан. И Лизе тоже, если б не она… Она умерла весной 60-го, она так болела, так мучалась. Совсем молодая ведь. Тебя в её честь назвали.
     - Да знаю я всё про бабушку! Ладно, извини… Но в следующий раз - про себя и ту, что на фото. Не отвертишься!

     Лиза ушла.
     Он достал альбом, шепотом отсчитал страницы, остановился на нужной. Положил ладонь на фото и замер.


                ***

     -  Можно Лизу к телефону?
     -  Рома?
     -  Да.
     -  Она в город уехала. Часам к трем вернется.
     -  Ясно. Она ничего не просила мне передать?
     -  Нет. А в чем дело?
     - Да так… Мы материалы для статьи собираем. Про местных героев Войны. Она в архив поехала?
     - Может быть. Не знаю. Вы снова в ссоре?
     - Угу. Иван, можно я вам кота сейчас принесу, ненадолго. Он без людей не может, орет на весь дом. Я Лену давно обещал в город отвезти, в драмтеатр. Она сегодня хотела… Ага.  Спасибо.

                ***
      Иван глядел слепыми глазами в стену, гладил толстого кота, тот громко тарахтел от удовольствия.
      «Какая молодежь сейчас интересная, - думал он, - дедов и бабок по именам называют. Вот Ромка, к примеру, бабушку просто Леной зовет, меня - Иваном. Раньше такого не было».
      Сам Иван деда своего – только по имени-отчеству, и на Вы. Другие времена.
      Иван загрустил. Смахнул кота на пол, обулся и вышел.
      Он снова пошел к морю.
      Здесь, у воды, с этими запахами, звуками, ему лучше вспоминалось. Когда он был моложе, хотел жить у моря, чтобы наслаждаться пейзажами и мечтать, с ней, той, которую он уже полвека не может забыть.
      Теперь мечтать поздно. Осталось вспоминать мечты.

      Побродив немного у берега, Иван вспомнил о коте и повернул назад, к дому.

                ***

      - Дед! Ты где?
      - Тут.
      - А-а. Я думала, опять сбежал к морю. Кота Ромка оставил?
      - Угу.
      - Знаешь, дед, я столько всего нарыла в архиве, оказывается та девочка, пятнадцатилетняя, которую медалью наградили в 44-ом, что она два десятка раненных с поля боя вытащила, ну помнишь? Я тебе же рассказывала!
      - Ну…
      - Так это девочка – это Ромкина бабка! Лена! Это по мужу она Крылова, а тогда она была Алешина. Елена Борисовна Алешина! Я еще нашла одного живого солдата, одного из тех, кого она спасла! Представляешь, какая интересная статья получится. А он молчал, Ромка, знал наверняка и молчал, сволочь такая. Дед, представляешь, ну какая статья получится!
      Ивану стало трудно дышать.
      Девочка с медалью. «Лена, Алёна, Алена Алешина, Алешка...»
      - Лиза, я прилягу, устал.

      К дому подъехала машина.
      - Иван, вы дома? Мы за котом.
      Лиза открыла дверь. Скорчила гримасу.
      - Елена Борисовна, проходите, хотите чай? А ты, ну-ка иди сюда, сейчас разговаривать будем. Ах, значит, мы ничего не знаем о местных героях? Для себя материал приберегал? И бабушка твоя не герой ни разу? Да ты…
      - Лиза, не ругайся, это я Рому просила не говорить никому. Ну, зачем…

      Иван стоял за дверью и нюхал воздух - цветочные духи, кажется жасмин, мандарин... Она не узнала его, вчера, на пляже… ну и пусть. Она здесь, она жива, Алена, Алешка, его  Алешка…
      Счастливые слезы катились из слепых глаз.
      Он слушал её голос. Запоминал её запах.





.