Грани реальности. 1

Глава 1.
Мне 25, и это приличная цифра, четверть (в идеале, конечно) моей жизни прошла. И кем же я стала?
Затворник, параноик, шизофреник — это все обо мне. Мой дом — моя крепость в прямом смысле этого слова. Проникнуть в дом без моего ведома задача поистине нереальная. Утренний свет в окошке — это удовольствие не для меня. Оконные проемы заделаны, так безопаснее. Массивная дверь-сейф с многочисленными замками сторожит мой покой. На людях я стараюсь не появляться, меньше вероятность попасть в плохую историю.
Я — дизайнер-фрилансер, работа для меня идеальная, покидать свою крепость даже ради зароботка для меня было бы тяжело.
Порой я с тоской ловлю свое отражение в зеркале. Какой могла бы быть моя жизнь, если бы не Гейбл? Наверное, сейчас у меня уже была бы парочка прелестных малышей, любимый муж и великолепный особняк за городом. Но из зеркала на меня смотрит затравленно и испуганно неухоженное, изможденное нечто неопределенного пола и возраста.
Страх вечно преследует меня. Боюсь снова очутиться во власти психа-маньяка.
Мне постоянно сниться, что Гейбл успел отрезать мне конечности, как тем трем девушкам. Даже думать не хочу, как они живут после всего...
Страх превратиться в бессловесный обрубок плоти руководит всей моей жизнью.

Сегодня событие эпохальное. Выхожу в люди, запас продуктов, бытовой химии и прочей фигни подошел к концу. Конечно, все можно было бы и по интернету заказать, но раз в два месяца я заставляю себя выходить на улицу.
В сумочке греет душу маленький дамский пистолет, и щуря глаза от непривычно яркого света  я выхожу из дома, тщательно закрывая все замки.
Ладони вспотели от страха, и настороженно оглядываясь по сторонам, я иду вверх по улице к ближайшему торговому центру. И тут появляется жуткое, отвратительное чувство, будто за мной кто-то следит. Так бывает всегда, но сейчас все немного иначе. Это чувство гороздо острее, и инстинкт подсказывает, что это не игра больного воображения.
Мне хочется вернуться домой, и потерять последние остатки моего самоуважения. Но я продолжаю идти вперед.
В торговом центре я понимаю, что покупать сегодня ничего не буду. А вдруг придется бежать? И я бесцельно хожу по бесконечным магазинчикам, ощущая на себя взгляд преследователя.
Прошло два часа, и я купив только последнюю книгу Энн Райс, иду домой. За эти два часа я ни на секунду не почувствовала облегчения, за мной следили... нет, охотились, пожалуй, это определение более верное.
К счастью, я добралась домой без проишествий. Но даже в ванной, куда я забралась с бутылкой вина, стремясь снять напряжение, я не чувствовала себя в одиночестве.
Это могло означать только одно. Я окончательно спятила.
И тогда страх отпустил меня. Я поняла, что являюсь обыкновенной сумасшедшей. Никто мне не навредит. Только я сама. Возможно, давно нужно было возобновит сеансы с психиатором, но я не верила, что от этого будет какой-то толк.
И глядя в зеркало, похожая на утопленницу я сказала:
-Ты всего лишь сумасшедшая, Лиззи. Как печально.
С тех пор я не боялась, хотя почти всегда чувствовала на себя взгляд охотника. Постепенно я перестала быть затворницей. Сделала новую прическу, купила кучу всякого женского хлама и стала похожа на нормальную девушку. Только внешне, конечно. Прошло три месяца, а взгляд охотника все не отпускал. Я даже привыкла. И порой, когда несколько дней к ряду тяжелый хищный взгляд не буравил мне спину, мне становилось грустно и одиноко.
Я сняла новую квартиру, почти в центре города, с огромными окнами, откуда открывался потрясающий вид на реку.
По-прежнему много работая, я тем не менее старалась больше времени проводить среди людей. Если погода была хорошая, я брала ноутбук и шла в парк. В холод и дождь, я работала  в кафе, потребляя неимоверное количество кофе, так как на сон у меня времени почти не оставалось.
Очень быстро я заметила, что в парке, в кафе, в театре и кино и во множестве других мест, где я бывала, всегда был один и тот же человек. Когда я куда-либо приходила, он уже был там, словно мистическим образом читал мои мысли. Всегда он поворачивался ко мне лишь правой половиной лица, и если же случайно мелькала левая — она была спрятана длинной челкой. Надо сказать у него вообще были длинные волосы потрясающего пепельного оттенка, сам же он источал холод и опасность. И никогда в его присутствии меня не буравил тяжелый взгляд охотника.
Считала ли я все это странным? Конечно, да. Но порой мне казалось, что этот мой загадочный преследователь всего лишь плод воображения, безусловно нездорового.
Меня настораживала его красота, к красивым людям я относилась с большой опаской.
Боялась ли я? Нет. Хотя должна была. Наверное, за десять лет я просто устала бояться.

Будильник пропел на рассвете, призывая меня вставать и начинать работу. Я не выспалась совершенно, так как меня всю ночь мучил образ преследователя. Он молча смотрел на  меня, и его тяжелый темный взгляд охотника засасывал в пучину страха. Я же упорно не поддавалась. Я десять лет видела в кошмарах другого человека, единственного человека, которого я боялась. Дрожать от ужаса перед этим незнакомцем мне совсем не хотелось.
Сегодня я решила остаться дома, за окном лил дождь, от недосыпа у меня раскалывалась голова, и я не моглаотделаться от чувства злости на того пепельного блондина. Тяжелый взгляд охотника привычно буравил спину. Но сегодня мне было так плохо, так жалко себя, что этот привычный взгляд довел меня до истерики.
-Хватит! Хватит! Надоел! Сколько можно уже?! Да появись же наконец! Что тебе в конце концов нужно?!
-Я просто пытаюсь понять тебя... - голос, тихий и ласковый шепот охотника грел мое ухо, а невидимые пальцы легонько скользили по волосам.
Я опешила. Не испугалась, нет. Удивилась сильно. Видимо с головой у меня еще хуже, чем я полагала. Я грустно вздохнула:
-Черт побери! Я все-таки сошла с ума... Блин...
Охотник засмеялся:
-Нет. Ты не сумасшедшая. Очень странная, но не сумасшедшая.
-Ну, да... и голосов я не слышу, и мании преследования у меня нет...
-Я так любил твой страх. Почему ты больше не боишься?
-Для подсознания ты задаешь странные вопросы.
-Я не твое подсознание.
-Докажи!
-Хорошо, милая. Но запомни — ты сама это попросила.
И охотник ушел, его отсутствие я чувствовала сразу. На миг мелькнула мысль — а вдруг он настоящий?