Преступница

               

          Встать!   Суд идет!   Донеслось   издалека.
Почти не делая над собой усилие,  Ася   стряхнула    незнакомый, назойливый  голос.
          Почему Анастасия?   Если    Ася?     А почему Ася?   
          Анастасия, или  Ася,  …  Теперь все равно.   Все равно, потому, что его уже нет.
Он там, где не холодно, и не хочется кушать.  Как жаль, что Я не рядом с ним…
          Нужно было вместе…      И не оставлять его одного…
          Нужно было забраться на крышу и прыгнуть…

          Монотонный голос судьи мешал думать.
Он мешал сосредоточиться на главном… 
А главным был он.       Главным был ее малыш…

          События  минувших дней  всплыли в памяти, образуя цепь событий, приведшую ее в эту комнату, огражденную с трех сторон железной решеткой. 
С чего же все началось? …

          Ребенок шевелился, бил ножкой, наверное, хотел есть. 
Ася вспомнила, что ела   в тот день…       Утром…      Да,  утром,    удалось  достать горячей еды.   Ее покормили, вернее,  дали тарелку горохового супа базарные торговки. 
          Суп был такой вкусный, как в детстве.  Такой  суп  варила мама.
Ася  ела горячий пахучий суп медленно,  дуя на ложку и  предвкушая, как   порция живительного  варева  накормит малыша и успокоит его. 
          Она, почему - то  думала, что это мальчик.
     -   Он такой  требовательный,  настойчивый…    Когда он голоден, всегда нервничает и  стучит ножкой. 
     -   Хорошо, что  лето.    Что бы я зимой делала?  Жить негде, из  общежития выгнали, когда узнали, что беременна,   домой ехать не могу - мать убьет. 
          Как она  всегда  боялась, что я в подоле ребенка  принесу.…    Всю жизнь  мне  об этом  мозги проедала…
Как будто чувствовала…

          Ася прислушалась, как малыш  шевелился,   устраиваясь    поудобней…
     -   Затих. 
Усталость прошедших дней дала о себе знать, она прилегла  на парковой лавочке и   уснула, положив кулачек под голову.

          Асе  приснилось, как она совсем маленькая  хворостинкой  пытается отогнать козу Марфу  от  соседской сирени.
Коза не обращает на нее  внимания,  и все время поворачивается задом.
     -    Настя,  да ударь ты ее палкой !    - Кричит бабушка.
    -     Бабуся, ей же больно!    У нее козлята скоро будут!     Настя от возмущений  покраснела и  опустила хворостину.

     -    Убивать таких надо!  -  Донесся  злой  голос из зала, вырвавшись из монотонного чтения уголовного дела.

          Утренняя роса покрыла волосы капельками  холодной  воды и вызвала озноб.
     -   Как он там?  Не замерз?   Ну почему он нервничает? 

          Небо начало алеть, и робкий  рассвет затеплился на краю, и  очертил  верхушки деревьев.
          Сон ушел, его прогнала ноющая боль внизу живота.    Боль то возрастала, то стихала, и очень хотелось  в туалет.    Ася  присела возле лавочки  и  сразу почувствовала, как теплая вода заструилась по ногам.    Ноющая боль, не стихая,  продолжала мучить ее, временами становясь невыносимой.
 
           Роса холодила ноги, но это было не главное. 
Ася стащила с себя куртку и заползла  на нее,  расставив ноги. Приступ боли сжал тело и заставил закричать,  но этот крик, похожий на крик  обиженного  ребенка  ранним утром никто не услышал...

            Малыш, завернутый в снятую с себя ветровку, был мальчиком.   Он вертел красной головкой,    покрякивал   и  тихонько ерзал ногами.   Новый человечек  на этой земле.   
            Кружилась голова, и очень хотелось есть.    Ася  добрела до открытого в это время Макдональдса    и  робко заглянула  внутрь через стеклянную дверь. 
          - Нужно попросить что- нибудь поесть -   Она протиснулась  в щель приоткрытой двери и  в нерешительности остановилась…
            В этот ранний час посетителей не было, и лишь толстая тетка  размашисто мыла пол.
         -  Тетенька, Вас можно попросить?…-  Пролепетала девушка  и  запнулась,  не зная,что сказать…
Тостая тетка  распрямилась, уперев  руку в поясницу, окинула взглядом  раннюю посетительницу  и строго сказала:   - Ты что, не видишь, что закрыто?   
Внимательно всмотревшись  в молоденькую девчушку  со свертком  в руках,  строго спросила:   
       -    А деньги у тебя есть?      
            Ася вспомнила, что последние деньги были потрачены вчера на  батон и пакет кефира, и молча покачала головой.
            Тетка вздохнула, вытерла со ба пот  и сказала:   -  Приходи после девяти, насобираю тебе что-нибудь из объедков…    А теперь уходи, пока начальство не видит  -  Строго сказала она.

            Идти  в общежитие к девчонкам не было сил.   Да и не пустят туда…   
Может,   денег удастся перехватить,  или еды… 
      -     Нужно попросить у них на билет, и ехать домой.   Мать строгая, особенно, когда трезвая,
Не убьет же,  в конце концов…

            Ася шла, с трудом переставляя ноги  и не замечая, как вокруг нее стали появляться редкие прохожие.  Тошнило, болела голова, да и все тело требовало покоя.  Тепла и покоя.
            Ребенок шевелился, кряхтел и попискивал. 
       -    Маленький мой!  Зачем ты родился?  Кому ты нужен в этом мире?   Наверное, нужно покормить тебя.   Вот сейчас найдем укромное местечко, и  я попробую, может быть молоко есть?

            Сторож на стройке спал в своей будке,  и не видел, как в щель между створками ворот протиснулась  молодая мамочка и  зашла  внутрь  недостроенного дома.    
            Ася присела на кучу тряпья в одной из комнат,  достала грудь, послюнявив край футболки, вытерла сосок и подставила его под губки сына.    Молока не было. 
            Малыш слабо шевелил губками и старался хоть что- нибудь добыть из маленькой, не сформировавшейся  груди.
            Навалившаяся слабость  заставила  несовершеннолетнюю мамочку прилечь на   тряпье.

            Перед глазами в медленном хороводе плыли кирпичные неоштукатуренные  стены,  вызывая невыносимую тошноту.   

            Вспомнился голос подруги:   - Аська, запомни!    Только с презервативом!   Не соглашайся без него…  Хвори наберешься, или забеременеешь.   
     -     Да, хорошо ей говорить…  А когда пьяная компания…  Какой там презерватив. 
     -     Аборт, конечно, нужно было делать вовремя, но не было ни связей, ни денег.
     -     Что теперь вспоминать…
Хоровод стен слился в единое серое ,  мелькающее пространство и  она потеряла сознание.
Вместе с хороводом закрутилась бабушка, коза  Марфа,  лица подруг…
 
        -   Сколько прошло времени, пока я спала?    Ася осмотрелась,  и  до нее дошел горький смысл  происходящего.   
          - А как там мой мальчик?   -  она развернула штормовку и  всмотрелась в маленькое сморщенное личико.   
            Ребенок не дышал.   Он был мертв.
Тяжелый  горький комок сдавил грудь,  перекрыл дыхание и  отобрал последние силы.
Ася  сжала зубами руку и  жалобно, по – собачьи  заскулила…

            Она сидела  на куче грязных фуфаек  в   пустой комнате строящегося здания  и зажав  кулаком рот тихонько выла. 
            Слез не было, и лишь тяжелая серая пелена стояла перед глазами.

            За окном раздались голоса.   
Рабочие  весело здоровались, направляясь в бытовку переодеваться.
        -   Сейчас сюда  прийдут.   Надо уходить…    Она  оглянулась на маленький сверток, который еще недавно был частью ее, вышла из здания,  и побрела к воротам.
         -  Эй,  девочка! 
            Эй!    Ты откуда взялась?      Сторож  недоуменно смотрел, как  совсем юная девушка  с  опущенной головой  брела к воротам.   
         -  Это же надо!    Не досмотрел…  Хорошо, хоть, не украла ничего, и пожара не наделала…

            Ася брела сквозь толпу, не замечая людей.   Она поймала себя на мысли, что не она, а кто -  то другой  управляет ее телом. 
          - Ну и хорошо.   Пусть делает со мной  что угодно.   Мне уже все равно…
Ноги сами принесли ее на мост.    Она перелезла через  ограждение и  шагнула вниз.

            Грязная холодная вода   окатила ее, набилась в рот, уши,  нос,  она   умудрилась попасть даже в горло и заставила  кашлять до рвоты.   
            Ася  попыталась встать, но ноги до колен застряли  в жидкой вязкой грязи.  Выше была вода.  Вода едва доходила   до пояса, и была мутной, и покрытой   мусором.

      -     Ты чего,  сессию завалила?  - Донесся   чей то голос с моста. 
        -   Не дури,   сдашь   еще!   

            Превозмогая липкую грязь  Ася выбралась на берег, и села возле воды  обняв голову руками.
 
        -   Вот она!   Вот она,  паскуда!
            Ребенка убила, а теперь топиться  задумала.               
            Эта дура даже не знает, что в нашей речке и курицу не утопишь! -
Сторож   злорадно кричал, показывая на нее пальцем двум  милиционерам.   

          - Нужно было забраться  на крышу и прыгнуть!    Ася опять заскулила жалобно, и как то уж совсем  по - собачьи.

Строгий голос судьи  вернул ее в зал с железными решетками:
               
             Встать, объявляется    приговор…

                Ноябрь 2010