Мой кумир

Господи! Не предавай
И от нас не отрекайся!
Милость нам свою подай
И простить нас попытайся:
За распятие Христа,
За презрение к Магдалене.
Первородного греха
Будет, может, искупление.
Редко мы благодарим,
Просьбы чаще наши слышишь.
В храм с молитвами спешим,
Свечи ставим в темных нишах.
Забываем о любви,
О своих родных и близких.
Господи, ты их храни
От поступков наших низких!



- Да что ты понимаешь, разумеется, Петька, из восьмого "Б", во сто крат лучше твоего Леньки!
- Как их вообще можно сравнивать? Ленчик - он таааакооой, - семиклассница выразительно закатила глаза.
- Ха, мой Петька твоего Ленчика-Лимончика одной левой, - говорившая зыркнула на подругу, которая, все еще, находилась в образе "он таааакооой".
- Кто? Петька? Кого? Ленчика? Ой, не могу, не смешите мои ботинки! - поклонница загадочного Леонида проделала невероятный финт: правый ее глаз продолжал взирать на пятно на потолке школы, а левый - уже косил на оппонентку.


Я усмехнулся. Казалось странным, что, будучи школьником, вот так же восхищался... как же его звали? А, ну да, Димон. Вот, выходит и у меня был кумир, идол. Конечно, для девчонок, основополагающим аспектом поклонения является внешность. Мне же, тогда сущему пацаненку, казалось, что Димон самый сильный и, до дрожи в коленях, хотелось походить на него. Он небрежно поигрывал мускулами, криво усмехался и всегда обязательно, проходя мимо, подмигивал своим фанатам. Мы, как и сегодняшнее поколение, закатывали глаза, захлебываясь восторгом: "тааакооой", "тааакааая", "тааакиииие". Этим было сказано все! Услужливая память потащила меня, не особо сопротивляющегося, по ручьям, канальцам, рекам, выбросив, подобно щепке, в океан прошлого...


В тот день я, как обычно, покинул стены школы с толпой прочей малышни. Настроение было преотличное: замечательный солнечный день, скоро летние каникулы - все поводы для радости присутствовали в моей неокрепшей душе. Решив сократить путь, я рванул через пустырь.

- А ну, стой, малявка! - донеслось до моего слуха.
В недоумении остановился и стал шарить взглядом по сторонам. Васька! Не повезло! Васька со своей бандой были личности примечательные, слава о их "подвигах" разнеслась далеко. Обычно, эти здоровяки отлавливали малолеток и собирали "дань". Отдаешь все, что есть в карманах - отпускают, нет - получаешь по шее. Хотя, если задуматься, по шее ты получаешь в любом случае. Деньги у меня в карманах водились. Не то, чтобы много, нет, но водились. Только вот копил я их на книгу о боевых искусствах, которую как-то увидел в руках Димона: а уж если он ее читает, значит и мне надо по зарез.
- Деньги гони! - хмуро приказал Васек.
- Я... эээ... ну... нет у меня, - еле слышно зашептал я в ответ.
- Не понял, может, мне кто-то объяснит, об чем он там мямлит?
В это время, из-за поворота, показалась фигура Димона. Я вздохнул с облегчением: вот сейчас он им всем покажет! Димон приблизился, равнодушно скользнул по мне взглядом и поинтересовался:
- Ребята, что ж вы малышню обижаете?
- А тебе что, больше всех надо? Может на его место хочешь? - грозно поинтересовался предводитель.
- Я? Мне - нет! Я вообще не при делах, - тотчас залебезил мой кумир. По всей видимости, никому и ничего показывать он не собирался, поэтому, довольно быстро, ретировался.
Я смотрел ему вслед и никак не мог понять, что только что произошло.
- Ну что, веселиться будем? - осклабился Вася.

Как меня потом били всей компанией, помню смутно. Все осознавалось, словно сквозь плотный слой ваты. Очнулся я от того, что услышал голос нового действующего лица:
- Не хорошо, дети мои, совсем не хорошо. Не след обижать того, кто слабее.
- Слышь, мужик, отвали, - заорали избивающие.
- Зачем вы так? - продолжал мужской голос.
- Ну, блин, по хорошему не понимаешь...
Далее послышались звуки глухих ударов.
- Бейте, мне не жалко, можете и по второй щеке ударить, коль уж по левой я получил, но станет ли вам легче от этого?
- Пацаны, да ну его, больной, ненормальный какой-то.
Топот ног возвестил о том, что мои мучители удалились с места побоища.

- Дитя мое, позволь утереть кровь с твоего лица, - добрый голос и такой же взгляд голубых глаз, склонившегося надо мной спасителя. Я почувствовал ласковое прикосновение руки к своему лицу. - Давай, я помогу, обопрись на меня.
Кое-как вскинув себе на спину, незнакомец потащил меня в сторону дома.
- Дяденька, вам же тяжело, - предпринял слабую попытку воспротивиться я.
- Ничего, своя ноша не тянет, - усмехнулся в ответ новый знакомый.
- Вы не подумайте, насчет Димки плохого. Он хотел, правда хотел помочь, - все еще пытался обелить своего идола я.
- Главное, чтобы ты в это верил.
- Нет, - горько вздохнул я.
- Что "нет"?
- Не верю!
- А во что ты веришь? - полюбопытствовал дяденька.
- Уже ни во что, - хмуро отозвался я. - Почему люди такие злые?
- Вот и напрасно, ты так! Говоришь, не веришь ни во что, а надо верить! В людей надо верить. Люди - они не злые, просто некоторые заблудились, запутались. Можешь, помоги им найти свой путь, не можешь - не осуждай. Каждый из вас способен стать лучше, измениться, надо лишь, чтоб в него кто-то поверил и чтоб он сам поверил в себя, надо, чтоб он захотел измениться и понял, что это возможно.
- Дяденька, откуда Вы знаете?
- Потому что, вы - дети мои, а я - отец ваш. Я всегда рядом, всегда с вами, а когда вам совсем тяжело, я несу вас на себе, - сказав это, мой собеседник, с улыбкой, опустил меня напротив моих дверей.

Я нажал на звонок и обернулся, чтобы сказать "спасибо", но моего спасителя уже не было видно.
С того памятного дня у меня больше нет кумиров.


- Отец Илия, вы идете? Какая у нас тема сегодняшнего занятия?
- Конечно, дети мои, иду. А тема: "Не сотвори себе кумира", - я улыбнулся и вошел в класс.