Обязательно утро

Сначала вечер стал запаздывать.
Правда, помнились времена, когда он и вовсе не приходил.
Тогда всё танцевал и танцевал белогрудый день – и вдруг сразу падал тёмной ночной птицей, хватал клювом за ворот, тащил в своё гнездо.
Из того гнезда видно было высоко. Подмигивали спутники, кометы виляли хвостом. И звёзды висели выпуклые, как ёлочные леденцы, сами так и просились в руки.
Хорошее было время, да кто старое помянет?
Теперь-то уже давно всё шло своим чередом. И вечер выходил из-за спины как положено, без суеты. Заливало огнём окна, сворачивались на небе малиновые пенки. Включалась тихая музыка, грелся чайник, и кто-нибудь обязательно стучал в дверь: поговорить хотел или просто так.

И вот – стал запаздывать.
Может, стрелки перевели  – случалось такое, кого хочешь с толку собьёт.
А, может, обиделся на что. Тоже ведь не исключено.
Это потом обнаружилось, что он и не опаздывал совсем: стоял давным-давно прочно на двух ногах, пока его высматривали по окнам да караулили у порога. Просто выглядел совсем по-другому. Ни уютной рубашки в клеточку, ни простеньких очков.
К такому новому вечеру подкатывать с чаем никому бы и в голову не пришло. А уж чтобы заглянуть на огонёк…
Пришлось научиться сидеть с ним с глазу на глаз. Да добро бы ещё просто сидеть, так ведь до самой ночи не в своей тарелке. Толком и перемолвиться даже не удавалось: ты ему десять слов, он тебе – одно,  и то с оттяжкой…
И с ночью тоже начало твориться неладное. Не взмывала она уже, не тащила за собой вверх, где всё подмигивало да посверкивало. Стала занавешивать окна: ничего, кроме черноты было теперь не разглядеть.

Так, вслепую, приходилось пробираться до утра.
Редко удавалось без плутания обходиться, особенно зимой или поздней осенью.  Тут спасибо городским службам: ещё по самой темени уже брались за свои мётлы-лопаты дворники. Стуком-шарканьем спасали, вместо петухов. Кто-то, может, их и припечатывал за потревоженный сладкий сон… Ну а у кого-то без них  совсем  другой расклад мог получиться…
Но идти-то всё равно приходилось. А как иначе? Тут только дай слабину, забудешь как и звали.
Уже и договариваться потихоньку удавалось, и музыка подобралась. Одну песню даже на два голоса разложили – душевно так получалось. Слушать хоть и некому, а всё равно улетает же куда-то. Кто-то ж где-то ловит.

 И случилось. Утро однажды вдруг вынырнуло. Само. Круглое, блестящее. Хочешь -  в чай клади, размешивай, хочешь – на грудь вешай, любуйся. Откуда взялось?
Птицы какие-то за ним увязались, раскричались за окном. Забавные такие птицы:  совсем на людей не похожи, а понятно, что у них на уме.