Язык проповеди - допустимое и недопустимое

В последнее время в церковных кругах получило распространение обсуждение дела миссии, проповеди Святого Евангелия за церковной оградой, а так же, в частности, тема особенностей языка и методологии современной проповеди вне Церкви. Это вполне понятно, поскольку Церковь по милости Божией, после тяжкой годины гонений, вновь имеет возможность в открытую свидетельствовать об Истине непросвещенному миру, что в последнее время, все более заметно и активно реализуется. Вполне понятно также, что для ясности и понятности аудитории, к которой мы обращаемся, несомненно следует в определенной степени менять язык (это можно сравнить с проповедью иностранцам, для которой просто необходимо знать их язык) применять какие-либо риторические приемы, просто упрощать речь и понятия (как приходится нам говорить, например, с маленькими детьми), если мы все же желаем быть услышанными и понятыми.
Ясен тот факт, что далеко не все можно допускать в своей речи для достижения миссионерской цели: рамки здесь явно присутствуют. Не любые средства оправдывают цель, т.к. некоторые неверно выбранные средства сами могут губительно и отталкивающе подействовать на достижение цели благовестия. Что же все-таки позволительно применять в проповеди для ее блага и успеха, а от чего безопаснее воздержаться? Мы попытаемся быть краткими.
Допустимое. Допустимо в проповеди несколько упрощать язык и применять некоторые приемы, которые бы приспособили форму проповеди к данной среде, нисколько не меняя сути учения. Как бы мы не украшали указатель пути, каким бы ярким и «современным» мы его не сделали, указывать он должен все же в верную сторону, ведь задача этого указателя – направить людей, и по возможности верно, а не привлекать к себе. Когда мы говорим просто, ясно, по сути, даже ярко и порой может грубовато, но правдиво, мы намного более затронем людских сердец, намного больший отклик найдем, намного  ярче отложится в памяти наша весть. Причем не пострадает благоговение к предмету ни слушающих, ни наше собственное.
Директор миссионерской школы прор. Даниила и настоятель храма ап. Фомы на Кантемировской, свящ.  Даниил Сысоев, в беседе о миссионерстве замечает: «Благоговение пред Богом состоит не в том, что человек говорит псевдо-благоговейным языком, а в том, что человек понимает: есть Бог, есть творение, есть Владыка, а есть раб. Если Вы возьмете Святое Евангелие, Вы найдете там более жесткие выражения, чем сейчас процитировали… (Господь часто говорил в притчах, на простом и понятном народу языке – Д.Г.) Священное Писание говорит о Боге очень ярко, эмоционально и очень образно, причем иногда настолько образно, что это сложно не заметить. Например, сказано, что Бог проломит мохнатое темя врагов Своих (ср. Пс.67:22). Или же Бог сравнивается с хозяином, который дает деньки под проценты. Много подобных сравнений дается в притчах, причем совершенно вульгарных, можно так сказать. Сам Господь дает, между прочим. Но страха Божия это не уменьшает, потому что… благоговение пред Богом проявляется не в терминологии, а в реальном понимании. Почитайте Св.Отцов Церкви. Вы найдете у них очень яркие, очень жесткие описания Бога, просто ярчайшие. Но все эти описания нужны именно для того, чтобы напомнить человеку о благоговении пред Богом. Потому что если мы будем говорить псевдо-благоговейным языком, проблема даже не в том, что мы до людей не донесем: мы просто сами забудем, о чем дет речь. Можно набрать благоговейных выражений, и при этом не иметь никакого страха Божия, именно благодаря благоговейным выражениям, потому что слова замыливаются. А миссионер как раз таки помнит, что он должен говорить не замыленными словами, и это напоминает ему о немыслимой, страшной, ярчайшей реальности Бога, Который рядом с нами». Выводы просты: проповедь простыми словами не только не уменьшает нашего благоговения: она лучше доносится до сердец слушающих, а так же нам самим постоянно напоминает о реальности проповедуемого. Св. Иоанн Кронштадтский, говоря о проповеди, постоянно повторяет о простоте. В дневнике он пишет: «Брось всякую славу человеческую и всякую искусственность и говори просто!» (Практич.наст., с.69).
Для более хорошего восприятия нашей проповеди очень могут помочь проявления нашей христианской любви: как к любым ближним (праведность  проповедника – лучшее поучение), так и к тем, к кому обращено наше слово благовестия. Практика показывает, что уважение к собеседнику, искреннее тепло и доброта способствуют более серьезному и глубокому восприятию проповеди. Преп. Исаак Сирин пишет: «Когда пожелаешь кого наставить на добро, упокой его сперва телесно и почти его словом любви. Ибо ничто так не преклоняет человека на стыд, и не заставляет сбросить порок свой и перемениться на лучшее, как телесные блага и честь, какую видит от тебя». 
Жесткость, даже «грубость» языка, по нашему мнению, является вещью допустимой, в той степени, в какой этого требует правда. Святые Отцы никогда не боялись и не стеснялись говорить правду, называть вещи своими именами. Если человек заблуждается, или в конкретном учении что-то неверно, они так и говорили, не прикрываясь общими фразами, не смягчая и не сглаживая. К заблуждениям не может быть никакого уважения, т.к. мы «любим грешника, но ненавидим грех» (св. Иоанн Кронштадтский).  Когда Апостол Павел говорит о язычестве или перечисляет смертные грехи, он не стесняясь публики утверждает, что нераскаянных ожидают вечные муки. Говоря о ересях, Отцы проявляли искренность, ревность по истине, а порой и праведный гнев. Преп. Иоанн Дамаскин очень нелестно отзывается об «эллинах», манихеях, мусульманах («О ста ересях вкратце»), и вообще говорит, что мы гнушаемся ересями и «с презрением отбрасываем их от себя» («Три слова против порицающих св. иконы»). Преп. Иоанн Лествичник называет Оригена «богомерзким». Св. Ириней Лионский описывает древнее Предание: «И есть слышавшие от него (св. Поликарпа Смирнского – Д.Г.), что Иоанн, ученик Господа, в Ефесе, пришел в баню и увидев в ней Керинфа, выбежал из бани не мывшись и сказал: убежим, чтобы не упала баня, потому что в ней враг истины, Керинф. И сам Поликарп при встрече с Маркионом, сказавшим ему: "знаешь ли меня", отвечал: "знаю первенца сатаны"» («Против ересей», Кн. 3, гл. III, 4.). Свт. Кирилл Иерусалимский так говорит о еретиках: «Я говорю о чадах еретических, бесчестных и безбожных, которые претворяются, что любят Христа, но поистине ненавидят Его» (Оглас. поучение 6-е).
Конечно, «горькую правду» следует излагать в определенных рамках, которые определяются нормами возвышенного языка проповеди. Чрезмерная резкость, грубость или откровенное ругательство (тем более направленное на определенную личность) могут оттолкнуть слушающих.
Недопустимое. По максимуму следует избегать чрезмерно светских выражений, т.к. проповедь и свидетельство о Христе должны являть миру не часть мирской культуры, а преимущественно мир духовный, духовную реальность,  требующую соответственного изложения, достойной и подобающей формы. Следует заметить, что люди именно этого и ждут от Церкви. Вульгарных, злых и грязных слов полно и в секулярном мире. Паства желает истинного, чистого Христова учения, той самой живой воды, которую обещал Спаситель, и которой обладает в полноте и чистоте только Св. Церковь. Нам зачастую кажется банальным и слишком простым то, чего не знают люди, чего им хочется знать, и самое главное – необходимо, но на самом деле это не так! Христиане порой живут без понимания элементарных основ христианства, без малейшего понятия о духовной жизни. Это страшно. Это налагает ответственность на нас – служителей Св. Церкви.
Совершенно недопустимы по нашему мнению в деле миссии ругательства, низкие и вульгарные выражения, злословие. Они являются грехом, а так же фактором, отталкивающим аудиторию и понижающим эффект проповеди. Вроде бы миссионер хочет быть ярким, более услышанным, более современным и доступным... Но получается отрицательный результат. При неудачном выражении, особенно известного проповедника, авторитет самого благовествующего, об этом узнают почти все, и авторитет Церкви целиком (люди не задумываются над тем, что это ошибка всего лишь одного человека) и ее учения в глазах некоторых резко падает. Зачастую критика людей, особенно не очень положительно настроенных по отношению к Богу, бывает резкой. Люди могут перестать серьезно воспринимать дальнейшие слова миссионера, или, что еще хуже, пересказывать это другим, распространять неудачную запись или статью.
Эффект может быть и таким, что люди подумают: раз так говорит (или делает) проповедник, тем более если это служитель Церкви, значит так можно делать всем. Это может повторяться и в шутку, но суть та же: серьезного и уважительного отношения может уже не быть. Мы столкнулись с подобным случаем. Когда о. Андрей Кураев нелестно отозвался о визите Мадонны, употребив нецензурное выражение, это прогремело по СМИ и распространилось даже по атеистическим форумам. На одном из них, под соответствующим видеороликом, была масса комментариев, носивших гл. обр. такой смысл: «Раз батюшка так говорит, значит это не грех, значит Церквоь теперь разрешает ругаться?»
Конечно, всем не угодишь и всегда будет что-то в нашей проповеди кому-то не нравиться. Но мы и не призваны всем угождать. Даже Сам Спаситель, будучи безгрешным, не всем угождал, обличая неправду, не соглашаясь с ложью. Помнить следует то, что в деле благовестия стоит быть достаточно осторожными, дабы не причинить вреда вместо блага.

17 ноября 2010 г.