Друд - сын пирата Будущее неожиданно приблизилось

5 Будущее неожиданно приблизилось ко всем этим людям…

Со следующего утра Осе вышел на место своей новой службы. В его обязанности входило принять донесения, поступавшие от разрозненных отрядов повстанцев и их руководителей, действовавших в центре и на севере провинции. Систематизированную информацию секретарь докладывал господину де Веру, который сразу же соотносил её с большой картой провинции, после чего Осе быстро писал ответ под его диктовку и передавал нетерпеливо ждущим в коридоре гонцам. Вникая в полученные сведения и прислушиваясь к разговорам в штабе, Осе понял, что организовать единую линию обороны не удалось, слишком неравномерно вклинились в охваченную восстанием территорию войска наместника Кристиана Беера. Господин де Вер, господин Лилье и ближайшие их соратники вели речь о том, чтобы как можно дольше удерживать уже имеющиеся позиции в ожидании помощи с материка.
Одни указания из штаба, конечно, ничего не решали. Те, кто сражался на передовой, остро нуждались в опытных людях, продовольствии и снаряжении. Поэтому Осе часто сопровождал господина де Вера, когда он контролировал вербовку и отправку на помощь участникам боёв добровольцев, организацию народных дружин для поддержания порядка в городе, ход работ по подготовке обороны и вопросы снабжения населения продовольствием. Поскольку основные каналы поставки продовольствия были нарушены войной ещё ранее, а теперь и вовсе перекрыты, торговцы продуктами сильно подняли цены, особенно на хлеб. В руках господина де Вера находились средства захваченной городской казны, собственные деньги и касса тайной организации. Через ответственных людей вождь приступил к скупке продовольствия и заготовке его в общественных складах. Также он начал доплачивать хлеботорговцам за их товар, чтобы они снизили цены для простых горожан. Скупка муки, солонины и прочих продуктов проходила не всегда мирно. Некоторые владельцы товаров, надеясь извлечь большую выгоду из спекуляции, перспективы которой уже просматривались на фоне нарастающего бедствия, не склонны были расставаться со своими запасами за среднюю цену, которую им предлагал господин де Вер.  Тот, однако, не мог платить дороже, потому что в условиях войны исчезли те источники, которыми повстанцы ранее пополняли общую кассу. Следовало беречь деньги. Конечно, у них имелись тайные вклады в банках, а также различные  схроны ценностей, но они были не безграничны, и их нужно было беречь на чёрный день. Поэтому к складам несговорчивых торговцев подъезжали вооружённые народные дружины во главе с офицером и вынуждали их продавать товар по установленной Лаврансом де Вером цене.
В условиях всё усложняющейся обстановки, перед лицом необходимости нести ответственность за большие массы людей, руководителю восстания следовало сконцентрировать в своих руках все имеющиеся средства. Борд-Сигюрд Стеен привёз господину де Веру сведения о тайном имуществе столичной организации патриотов, переданные ему Робертом Уостерли. Осе, ставший безмолвной тенью Лавранса де Вера, присутствовал на его беседе с Эухением Лилье и вызванным из Лидона Орельеном Элле по поводу того, следует ли изъять эти ценности и вклады, чтобы перепрятать их в новых местах, опасаясь конфискации после разгрома столичного общества патриотов, или лучше пока не трогать. Орельен Элле привёз с собой Рогира Дьюри и Цезаря Вуттона, которым, вместе с ещё несколькими товарищами, так же, как Ланселину и Стеену, удалось скрыться от ареста в Ваноцце. Бывшие с ними члены тайного общества остались сражаться с войсками наместника, а сами они были посланы в Сен-Катарен рассказать подробности произошедшего в столице и получить указания к действию.
По вопросу о ценностях Дьюри и Вуттон в один голос признали четыре из семи мест хранения ненадёжными. Они выразили желание вернуться в Ваноццу, чтобы перепрятать их в более защищённые места. Риск поездки был признан оправданным, ибо неизвестно было, как скоро Северные провинции предоставят помощь и на каких условиях.
-А теперь поведайте, как случилось, что рухнула организация в столице? – тихо спросил господин де Вер.
-У нас завелась «крыса», но мы долго не подозревали о ней. Когда, наконец, поняли, думали на разных людей, даже на присутствующего здесь господина Ланселина, - кивнул молча сидящему Осе Цезарь Вуттон, показывая, что заметил и узнал его, - но на истинного виновника вышли только после того, как всё случилось.
-Кто же это?-   спросил господин де Вер.
-Сивард Ламберт Ихифер, чиновник канцелярии наместника. Он параллельно работал с господином Ланселином, но не знал, что тот тоже принадлежит к нашим сторонникам, - пояснил Цезарь.
-Вы его знали, господин Ланселин? – поинтересовался Эухений Лилье.
-В лицо знал, - ответил Осе, - но я никогда не думал, что он тоже один из нас.
-Да, внешне такой скромный и приличный человек, - покачал головой Рогир Дьюри. – Никто не мог и подумать, что он охвачен тайной страстью к азартным играм! Всё началось с того, что Роберт Уостерли поручил Ихиферу поместить в банк очередную сумму, собранную патриотами на общее дало, но Сивард Ламберт не дошёл до банка, а завернул в игорный притон, где спустил всё. Опасаясь, что с него строго спросят за этот проступок, негодяй отправился к главному следователю по политическим делам Санлису и предложил свои услуги, уверяя, что дал согласие на сотрудничество с нами лишь для того, чтобы разведать наши планы. С тех пор он работал на два лагеря. Предатель производил настолько благоприятное впечатление, что ему доверяли гораздо больше, чем, например, Осе Ланселину. Это была главная ошибка Роберта Уостерли, ибо он подпустил Ихифера к себе слишком близко. Правда, у него хватило осторожности не говорить Сиварду Ламберту об Осе. Впервые предатель узнал о принадлежности Ланселина к тайной организации, когда Осе на службе потерял сознание, успев заткнуть донос Анонима под шкаф, а Ихифера попросили этот донос достать и вынести из здания канцелярии. Тогда за домом Ланселинов было установлено усиленное наблюдение, но туда ходил только Борд-Сигюрд Стеен, а он на правах дальнего родственника не вызывал особенно сильных подозрений. Во всяком случае, через некоторое время слежка возле дома была ослаблена, зато усилена возле некоторых других важных для тайной организации мест. Один из наших людей едва не был арестован без всякого внешнего повода. Поскольку всё это время Ланселин был недееспособен, а наместник и его люди к нему не заезжали, стало ясно, что наши подозрения против него не оправдались.
-Вы тоже следили за моим домом? – спросил Осе, ощущая сильное потрясение: все эти годы он и не подозревал, что ему не только доверяют, но ещё и проверяют.
-Конечно. И в этом нет ничего предосудительного: на весах лежала судьбы нашего дела, - пожал плечами Дьюри.
Цезарь продолжил:
-Мы ощущали, как что-то затевается вокруг нас, но не смогли выявить источник, откуда исходила угроза. Разгрома мы опасались, и всё же начало арестов оказалось для нас неожиданностью. Наши враги знали своё дело: прежде всего организация была обезглавлена. Они схватили большую часть наиболее видных её членов. Правда, Роберт Уостерли успел отдать приказ о том, чтобы из столицы были вывезены наиболее осведомлённые лица, ибо их арест мог дать наместнику слишком много сведений о том, что от него пока ещё было скрыто.
-Вы полагаете, они бы всё выдали? – холодно обронил Осе.
-В застенках у наместника умеют спрашивать, - ответил Вуттон.
-Сопротивление длилось около недели. Нам удалось создать укреплённый район в северо-западной части города. Там остались узкие средневековые улочки с нависающими над мостовой верхними этажами. Их можно было легко забаррикадировать и защищать, стреляя сверху. Однако нас сразу взяли в кольцо, а наши запасы пуль и пороха были ограничены. В условиях, когда части противника, сменяя друг друга, штурмовали квартал днём и ночью, они стали быстро уменьшаться. Вскоре запасы оружия почти совсем иссякли. Тогда мы решили пробиваться сквозь кольцо. Был выбран предрассветный час и самое неожиданное место прорыва блокады: там нужно было перескочить ров или перебежать хлипкие мостки. Утренний туман скрыл наши приготовления. Но линия войск противника, сквозь которую мы должны были пройти, оказалась слишком широка: из двадцати пяти оставшихся в живых патриотов её преодолели только шесть. В их числе были и мы. Через три дня пути мы достигли районов, охваченных восстанием. Четверо наших товарищей остались на передовой, а мы были посланы сюда.
-Разгром сторонников объединения провинций в столице стал для нас страшным ударом, - признал Лавранс де Вер. – Он позволяет наместнику сосредоточить все свои силы на севере. Совсем немного его войска оттягивают на юге остатки нашей организации в окрестностях Кистоля, но если помощь с материка задержится – они будут обречены первыми.
-Мы готовы выехать обратно хоть сегодня, - заявил Рогир Дьюри.
-Нет, сегодня вам нужно остаться и отдохнуть, - возразил Орельен Элле, - а вот завтра можно и выехать. За оставшееся время вам подготовят безопасные для проезда документы, а также я найду верных людей, которые проводят вас до границы фронта между нами и наместником.
-Я думаю, Осе, ты возьмёшь своих товарищей переночевать к себе на квартиру? – спросил Лавранс де Вер.
-Безусловно.
-Тогда отдыхайте. Господа. Завтра у вас трудный день, - произнёс руководитель со спокойным достоинством.
Дьюри и Вуттон, встав со стульев, поклонились и вышли вслед за Ланселином на улицу. При других обстоятельствах Осе был бы рад их приезду,  но мысль о том, что люди, которых он безоговорочно считал своими друзьями, долго подозревали его в предательстве, возводила между ними невидимую стену. Он мог сколько угодно говорить себе, что их действиями руководила необходимость, и всё же… Они полагали, что именно в нём находилась червоточина, и это заставляло Осе замыкаться. Если бы старшие товарищи как-то попытались сгладить произошедшее, лёд между ними мгновенно бы растаял. Но вся беда была в том, что Рогир и Цезарь ничего особенного в своём поведении не видели, полагая, что проблема исчерпана, и тем самым подчёркивали, по мнению Осе, что он был для них не товарищем по общему делу, а некоей пешкой, без которой  нельзя обойтись, но которая сама по себе в эмоциональном плане ничего не значит. Возможно, это шло от разницы в возрасте, а может, в силу меньшей чувствительности старших товарищей, однако факт остался фактом: Осе постарался быть радушным хозяином, но Рогир и Цезарь больше общались между собой, иногда перекидываясь словом и с ним, при этом без особой душевной теплоты.
Ужин пришлось заказывать у хозяйки: вести столь опасных посетителей в дом доктора Линси не стоило. Разговор не клеился. Поэтому они рано легли спать.
Наступившее утро было ясным. По свежести и прохладе Осе проводил Дьюри и Вуттона в штаб, где их ждали документы и провожатые.
-Сегодня воскресенье. К тому же, вы, наверно, проговорили всю ночь, - сказал Лавранс де Вер Ланселину. – Я позволяю вам доехать с вашими товарищами до городских ворот, а потом распорядиться остатком дня по своему усмотрению.
-Благодарю вас, господин де Вер.
В это утро, кроме Рогира и Цезаря, а также их проводников, город покидал и Орельен Элле со своими людьми. Ланселин старательно скрывал своё глубокое внутреннее отчуждение, поддерживал ничего не значащий разговор, ибо все избегали говорить о том, что думали и чувствовали. Будущее неожиданно приблизилось ко всем этим людям, и его протяжённость была едва ли длиннее вытянутой руки. У ворот они спокойно распрощались, ощутив, сколь плотным и осязаемым стало текущее время. Расставание всегда имеет привкус печали, так как напоминает, что мир текуч, и это течение необратимо. Ланселин никогда больше не видел Рогира Дьюри и Цезаря Вуттона. Они благополучно прибыли на место и частично сумели выполнить возложенную на них миссию. Пятый тайник действительно оказался ненадёжным. Их жизнь оборвалась 29 декабря 1702 года на виселице во дворе цитадели Ваноццы в день, когда выпал первый снег.
Вернувшись в город, Осе отправился к доктору Линси и застал его домочадцев за завтраком. Среди присутствовавших находилась и Марьенна.
-А вот и наш забывчивый друг! – воскликнул доктор. – Проходи, Осе! У нас появилась мысль совершить сегодня прогулку к пещере на Бараньей голове!
- Бараньей голове? – удивился Осе.
-Это гора неподалёку от города, - пояснил доктор. – В целом гора довольно пологая, так что девицы сильно не устанут. С вершины открывается чудесная панорама города и моря. Ты с нами?
-Конечно, а что там за пещера?
-Довольно обширная, с разветвлёнными ходами. В глубине её есть залы с сталактитами и сталагмитами, протекает подземная река. Местные проводники водят туда любителей ловить слепых рыб.
-Слепых рыб? – удивилась Марьенна.
-Слепых, - подтвердил доктор. – К чему им глаза? Ведь там вечная тьма.
-И мы будем спускаться в эту тьму? – заробела Марьенна.
-Нет, это очень долго. К тому же, нужно искать надёжного проводника.
Девушка облегчённо вздохнула, а Друд разочарованно спросил:
-Но мы хотя бы заглянем в пещеру?
-Конечно, мы осмотрим первый зал и поднимемся на верхнюю террасу, - успокоил его доктор.
После завтрака компания выехала. Девушки отправились в путь в небольшом открытом наёмном экипаже, лошадьми которого правил Друд, а Ланселин и доктор – верхом. Они покинули Сен-Катарен через западные ворота, где ещё возвышались старинные островерхие башни. Дальше дорога петляла вдоль отлогих холмов, так что на уровне с ней виднелись верхушки растущих внизу деревьев. По обе стороны тянулась волнистая равнина. Гора Баранья голова, вся яркая от молодой зелени, оплеталась дорогой по спирали. На вершине её располагалась пещера. Гора находилась так близко, что казалась одним боком нависающей над городом. Когда начался подъём, перед восхищённым взглядами участников поездки начала разворачиваться поразительно красивая панорама синего моря, нестерпимо для глаз сияющего на солнце, и города, розовыми скалистыми уступами врезающегося в него. В высоком небе не было ни облачка.
Они двигались медленно, обмениваясь изумлёнными возгласами, и добрались до пещеры не менее, чем через час. Перед пещерой находилась плоская площадка. Она часто служила таким же гуляющим, а потому они без труда нашли коновязь и поместили лошадей в тень. По довольно пологим склонам можно было подняться на вершину пещеры и, сидя на больших выступах, разглядывать окрестности. Вход  же, напротив, вёл вниз, но внутри  первого зала было светло благодаря пролому в боковой стене. В проломе виднелся кусочек моря. В одной из стен, между двумя природными каменными колоннами, темнел спуск в глубь земли. Пещера часто посещалась. Пол её был утоптан. В одном месте валялась дешёвая женская пряжка от туфли, позеленевшая от времени, в другом – кусочек стекла от разбитой бутылки. Это быстро лишило пещеру налёта загадочности и таинственности в глазах Друда, Рут Эвиль и доктора, тем более, что спускаться к подземной реке не планировалось, а потому они вышли наружу, чтобы подняться на верхнюю террасу.
Марьенна отказалась карабкаться наверх, потому что боялась испортить платье и не выносила жару. Солнце как раз находилось в самой высокой своей точке. Она присела на камень возле входа в пещеру и принялась обмахиваться снятой с головы шляпой.  Видя, что Осе остался, она спросила:
-А вы, Осе, не пойдёте со всеми?
-Нет, я останусь охранять вас от гномов и троллей, которые могут потихоньку выбраться из подземных ходов и похитить вас.
-Спасибо, конечно, что вы остались. Мне действительно спокойнее быть не одной.
-Боитесь? – лукаво спросил Осе.
-Немного, - чистосердечно призналась Марьенна.
-Если бы я ушёл со всеми, вам пришлось бы следовать за нами, чтобы не остаться в одиночестве…
-Нет-нет, я боюсь жары куда сильнее, чем неприятностей от обитателей земных глубин. Представьте, нужно лезть наверх, местами чуть не согнувшись пополам. Хорошенький вид для девушки! Пока вскарабкаешься наверх, вся покроешься испариной, лицо станет красным, а волосы растреплются! Чудесный вид и чудесный аромат! Нет, я предпочитаю посидеть в холодке.
-Ну, если вас не привлекает вершина горы, вероятно, вы бы не отказались спуститься в её таинственные глубины, - предположил Осе в том же шутливом тоне.
-Пожалуй, если бы была уверена, что это безопасно. Боюсь, я не героиня.
-Я могу провести вас по подземным пещерам в воображаемом путешествии.
-Как это?
-Дайте руку.
-Зачем?
-Не бойтесь. Мы просто мысленно спустимся в глубь земли. Там темно, и мне придётся держать вас за руку, - объяснил осе с невинным видом.
Марьенна посмотрела на него в упор, но руку подала.
-А теперь закройте глаза.
-А это ещё зачем?
-Чтобы мысленно представить то, что мы увидим.
Девушка немного смутилась, но обстановка вокруг была умиротворяющая, над головами их раздавались голоса доктора, Рут Эвиль и Друда, рассматривавших окрестности в подзорную трубу, и она согласилась.
-А теперь что?
-А теперь слушайте, - вкрадчиво сказал Осе. – Там, далеко, куда идём, с тобою будем мы вдвоём…
-Что-то мне подозрителен ваш тон, господин Ланселин.
-Погодите, дослушайте, - успокоил ей Осе и продолжил:
-Та, далеко, куда идём,
С тобою будем мы вдвоём
Бродить с огромным фонарём
В пещерах тёмных и сырых,
Где сталактиты в ряд стоят
И ярким пламенем горят;
И где подземная река
И широка, и глубока
Шумит, как целый океан,
И будут рыбы плавать там
Слепые, что, не видя свет,
Живут помногу сотен лет.
Затем в лесу сушняк найдём…
-Постойте, в каком лесу? Мы же в пещере! -  воскликнула девушка.
-Мы вышли из пещеры, чтобы приготовить рыбу. Вот. Послушайте.
Затем в лесу сушняк найдём,
Костёр весёлый разведём
Под закопчённым котелком
И сварим нашу рыбу в нём.
Мы ночью в лодке поплывём
Под звёздами и под луной
По озеру, а за бортом
Пусть ляжет бархатным ковром
В воде дрожащий лик небес.
И нам ночную песню лес
Споёт ветвями старых лип,
Что ветер теребить привык.
-Красиво, - улыбнулась с закрытыми глазами Марьенна. -  это ваши стихи, не так ли?
-Да, только что удачно сложились. Вы и это место вдохновили меня.
-Это место? Но здесь нет ни лодки, ни озера.
-Иногда приходится жертвовать правдой ради красоты вымысла. Вам понравилось?
-Да, а что ещё есть в вашем воображении по поводу нашего путешествия? Что мы станем делать, вернувшись на берег?
-Вы действительно хотите это знать?
-Конечно, хочу.
-Мы встретим дымчатый рассвет
И будем счастливы сто лет.
Марьенна резко выпрямилась, выдернув руку и открыв глаза.
-А вот этого не нужно, господин Ланселин, - сказала она строго. – Это неблагородно по отношению к вашему другу и ко мне.
Сверху посыпались камешки. Это со смехом спускались вниз их спутники. Слышно было, как они скользят, поддерживая друг друга. Потом доктор упал и подзорная труба, подскакивая, покатилась по склону. Осе поспешил им на помощь и подоспел как раз вовремя, чтобы успеть поймать Друда, едва не упавшего лицом вниз.
-Какую борозду я мог бы пропахать носом, если бы не ты! – воскликнул Друд. – Надеюсь, вам здесь, внизу, было не очень скучно.
Осе оглянулся на Марьенну, но она сделала вид, что рассматривает море.
-Мы разговаривали о подземельях пещеры, - сказал он, а про себя подумал: «Марьенну я потерял. Иннокентиаса потеряю в перспективе. Борд-Сигюрд, скорее всего, будет на его стороне. Остаётся мне один Друд».