Закрытие сезона

                Закрытие сезона.

   Десяток чаек, пара коршунов и автор этих строк  уныло парили над мысом Такиль холодным ноябрьским утром. Климат не радовал. Как говорят в таких случаях бывалые пилоты – слабая погода. Сплошные грязно-серые облака утюжили море такого же безрадостного цвета. В тонкой прослойке  между облаками и морем было неуютно.  Я мотался на параплане от одного обрыва к другому в тщетных попытках разжиться высотой.  Более благоразумные, чем я, пилоты выходного дня наблюдали за этой суетой из теплых автомобилей.
   Зябко. Я натянул поглубже шерстяную шапку. Шлем потерялся в прошлой поездке в Коктебель. Весь сезон я мечтал совершить какой-нибудь беспримерный, героический перелёт. Серьёзный маршрут километров двести. Ну, или хотя бы сто. Да что там душой кривить, и тридцать хватило бы, чтобы небрежно так, в беседе с корифеями парапланеризма  козырнуть –« Маршрутные полёты.… Ну, как же, летаем. Небольшие, скромные. Так и горки у нас в степи невысокие». Но, увы. Работа затягивает. Быт заедает. Выходные не совпадают с летной погодой. Да и кишка тонка, если на чистоту.
  У отвесного обрыва  мне удалось наскрести метров сорок. Пилоты, глядя на меня, выбрались из автомобилей. Раскладывают крылья. Думают, погода наладилась. Наивные люди. Не буду их переубеждать. В толпе летать теплее.
   Этой же  компанией мы парили погожим летним днём над небольшим обрывом. Все нормальные пилоты  наслаждались красивыми спокойными полётами,  изредка эффектно приземлялись на пляже перед восхищенными курортницами, купались в море и летели дальше. Я же, как с цепи сорвался. Отчаянно крутился в узких термиках. Сносился по ветру. Возвращался  по воздуху или пешком по степи. Пот лил с меня ручьями. Чайки истерично хохотали. Братья пилоты сочувственно крутили пальцем у виска. Я вцеплялся в термики зубами как голодный питбуль, но навыков явно не хватало. Очередной термик ускользал, и я оставался один на один со стремительно тающей высотой. Археологи, опёршись на лопаты, стояли посреди раскопок и спорили на пиво где я в этот раз бомбанусь. Но вот чудо! Воздух над раскаленным бруствером древнего городища поднимался. Вариометр ожил. Я начал кружить в пяти десятках метров над лопатами археологов, но, увы, таланта не хватило. Уже стоя на земле, я увидел, как приближается  подаренный археологами термик. Поворачивать надо было чуть позже….
   А сейчас в ноябре термиками и не пахнет. Хотя птицы, судя по их хитрым рожам, на что- то еще надеются. В облаках появились прорехи. Повеселело. Рома, Серёга и Потап  прилетели на этот маленький пятачок, где еще держало. Стало тесно и нервно. Назад к машинам в такую кислую погоду не долететь. Пешком пойдем.
   Нельзя сказать, что  в этом сезоне мы не предпринимали попыток серьезно полетать. Выезжали. Я улыбнулся, вспомнив одну из этих вылазок.
   На двух авто груженных парапланами и маринованным мясом мы поднимались лесными дорогами в Крымские горы.
-Ты дорогу хорошо знаешь?- Спросил меня Рома, аккуратно протискиваясь между обрывом и валунами.
-Знаю ли я дорогу?- обиделся я - Да я  еще в детстве все Крымские Горы пешком обошел. Да я тут все скалы облазил. Каждую тропинку знаю… - мою гневную тираду прервал монументальный шлагбаум из брёвен. Рома внимательно на меня смотрел –  Сейчас то мне  уже далеко за сорок - нашелся я – Многое изменилось.
   Мы с Ромой подёргали амбарный замок на толстенной цепи. Здесь не проехать. Подошел  Серёга.  После вчерашних тостов «За удачные полёты» он не понял, что тут нельзя проехать. Просто, вынул всю конструкцию вместе с цепями и замками из  земли – погнали дальше! Я слегка опешил. Эти большие ребята как-то иначе воспринимают мир.
-Серёга, можно я  в своем дворе  скажу, что у меня друг мастер спорта по кикбоксингу в тяжелом весе?
    Дорога вынырнула на  поляну неописуемой красоты.  Закрученный узлами реликтовый можжевеловый  лес благоухал как лавка индийских сувениров.
-Возвращаемся – мрачно сказал я, указывая рукой на тучу, садящуюся на вершину - Эта обезьяна здесь надолго.
- Сейчас кого-то будут бить – предположил Потап.
-Может, шашлыки пожарим? – ни к месту спросил Серёга.
- О шашлыках не может быть и речи, пока мы не слетим хотя бы с железнодорожной насыпи – отрезал я.
   Ситуацию спасла гора под названием Крокодил. Проезжая мимо, мы увидели, что на Крокодиле обезьяна не сидит. (Я забыл сказать, что обезьяна на крымском диалекте это облако, зацепившееся за  вершину.) Да. Обезьяны на Крокодиле не было, но и ветра не было тоже, точнее он дул не с той стороны.
- Нужный ветер будет после полудня – заявил я нарочито уверенным голосом.
- Или во второй половине дня кого-то точно будут бить – парировал Потап. Он, как и Серёга увлекался кикбоксингом, поэтому я немедленно начал ломать погоду.
   Временами с юга пыхали потоки. Я лихорадочно раскладывал крыло на старте и разочарованно уносил его в тень, когда ветер заходил с севера. Кикбоксёры мирно дремали в авто и проснулись оттого, что я швырнул рюкзак в багажник.
   - Ты не рано упаковался? – удивился Потап - Ветер уже  южный.
   Я так стремительно стартовал, что ушел от склона с  галстуком в правой консоли.* - Садись! -  кричали мне вдогонку. Чтобы  не испортить своё реноме окончательно. я развязал проблему, вытянув ушную стропу. Крыло обрело нормальную форму и резво набирало высоту. У деревни Курское на  альтиметре я увидал радующую глаза цифру 480 метров над стартом. Воздух обрел цвет. Долина и окружающие горы были живописны. Столбы солнечного света дрейфовали по ветру вместе с облаками. В крымских пейзажах скрыта какая-то магия. Вроде горы как горы, а глаз не оторвать. Мне бы уже отправится на маршрут, а я все клацал фотоаппаратом, пока не попал в сильнейший нисходящий поток. Четыреста метров драгоценной высоты были бездарно потеряны из-за неразделенной любви к фотоискусству.
   Убедившись, что я всё еще жив, Серега и Потап тоже стартовали.
- Улетишь далеко - пригрозил  Потап - Подбирать не будем. Здешних дорог мы не знаем.
-Ну и не надо – хорохорился я – На поезде уеду. Из Нижнегорска.
   Между тем, вечерело. Потоки ослабли. Я с тоской смотрел на дубовый лес внизу. Редкая птица отважится перелететь его,  на ночь глядя. Мне тоже было слабо. Вечернее солнце позолотило листву, напоминая, что лето уже кончается.
    - Жизнь раздает шансы всем поровну – размышлял я осенью, кружась над неуютными бурыми от ноябрьской непогоды склонами мыса Такиль – Вот в данный момент и данном месте нам всем ловить нечего. Наверно я сказал это вслух. Мои товарищи дружно приземлились. Я хотел сесть лихо,  с особым шиком, но позорно промахнулся мимо маленькой площадки. Заходя на второй круг, я заметил  чайку уходящую в сторону моря с уверенным набором высоты и ринулся  вдогонку. Узкая полоса поднимающегося воздуха уходила под углом от берега. Болтанка кончилась, стало теплей,  изменился даже запах ветра. В своё время я потратил много сил на то чтобы убедить пограничников, что параплан может летать только над берегом. Над морем его сразу просадит, и за границу мы улететь не можем даже теоретически. И вот теперь, в прямой видимости пограничной заставы параплан шпарит в сторону сопредельного берега как рейсовый кукурузник. Помните у классика: «Между тучами и морем гордо реет буревестник…». А тут еще моя путеводная чайка заприметила внизу пиршество дельфинов и бросила меня на произвол судьбы. Суша была всё дальше.  К тому же,  слева по борту  начинался глубокий залив. Если шара внезапно кончится, недолго и утонуть. Пришлось, скрепя сердце  возвращаться на мыс Такиль.
   Притихший и задумчивый я приземлился возле наших  автомобилей. Родной природе удалось меня удивить. А что бы было где-нибудь в Чили или Южной Африке?
  - Собирайся скорей, мечтатель, – отвлек меня от раздумий Потап – дождь начинается.
   И точно, накрапывает.  Все-таки  уже  ноябрь. Закрытие  сезона.
*Галстук - опасное запутывание купола, при котором конец крыла торчит между строп, как деталь одежды.