Квинтэссенция

Жду, всё жду, когда солнце выпустит новые протуберанцы перемен и незримые космические шестеренки выстроят созвездия в благоволящие фигуры судьбы. Чтобы можно было снова идти, надеяться, верить, любить, постигать. О, я верю в небесный детерминизм, только исключаю возможность его просчитать и считаю астрологию бесполезным увещеванием для людей, утративших нить интуиции. Все эти схемы только мешают естественному течению диалога между человеком и небом, как и многие другие посредники норовящие встать между ними.
Небо, стоит только, удалившись от города, чуть поднять к нему голову, начинает само говорить неповторимым языком беспредельности. Его непостижимая сферическая лаборатория  постоянно дышит первозданным озоном знамений. В величественных просторах, в клубящемся водовороте стихий, пляшут бесчисленные духи - заигравшиеся в земной атмосфере отпрыски солнца. Протяни к ним руку, и они одарят тебя маленькими лучистыми тайнами. Ты ощутишь на ладони нежный ток вездесущей природной души. Это предсувствие квинтэссенции. Вдохни  полной грудью скрытое в пространстве, тайное, благостное электричество и долго, долго не выдыхай.  Назови его жизненной силой, любовью, эфиром, душою и береги о нём сокровенную память. Это твой ключ к полноте бытия, ключ, который очень легко потерять.
Над городом небо другое, серое, непроницаемое и молчащее. Иные сущности повисли в нём, аморфные, подслеповатые наблюдатели, чёрно-белые антагонисты и беспристрастные судьи. Небо впитывает в себя бесконечную усталость города и, словно скучающий от затянувшейся сцены зритель, ждет, когда закроется занавес ночи.  Не проси у этого неба ни священных знамений, ни языческой радости. Всё, что могло, оно уже отдало и висит над тобой опустевшим и дряблым выменем. Только в грядущем снегопаде оно обретёт свежесть преображения. А тебе остаётся, - ждать, ждать новых глотков полноты, вслушиваясь по ночам в затаённый пульс бытия и мечтать в глубине ожидания о нисходящем во тьму мира совершенстве животворящего света. Всё это будет, всё будет, только нужно, услышать шёпот плеромы, пройти за предел человеческой формы, изжив её алчбу и томление, донести непонятный, угловатый крест тварности до логического конца. И исчезнуть, дабы быть свету.