Причитания гностика

Инстинкт говорит человеку, попавшему в лабиринт, то же, что ему могла бы сказать логика, лишённая жизненного опыта: выход – это вход, только с другой стороны. И человек устремляется к женскому лону, желая найти в первозданном тепле утробы выход из пленившего его холодного, многострадального мира. Но сколько не стучит он в эту дверь, сколько не вращает свой ключ в заветной манящей скважине, от этого дверь открывается только в одну сторону, впуская в лабиринт новых существ. И узник, кроме минуты блаженного  опустошения, получает гору новых забот и, поглощенный ими, затем вовсе забывает про поиски выхода. Нить Ариадны никуда не ведёт.

Иной, правда, по форме, а не по содержанию, интуицией руководствуется женщина. Она старается отыскать в лабиринте центр, мировую ось, чтобы взобравшись на неё обозреть окрест и там уже, если понадобится, определить направление выхода. Но та ось, по которой она устремляется ввысь, оказывается пробужденным её неосторожностью вулканом фаллоса. И последствия её восхождения оказываются идентичны последствиям мужских поисков выхода,только отягчаются при этом спецификой материнства. Но где же тогда выход?

Да нет никакого выхода. Есть только круговорот забот и страстей, прерываемый редкими часами забвения.