Белый полушубок

Было уже поздно. Я буквально летела, поскальзываясь на ледяной корке, которая покрыла асфальт, после того как в середине декабря вдруг пошел дождь, а потом ударил мороз. Всего полчаса назад он позвонил мне и совершенно убитым голосом прошептал, что я срочно должна приехать, что я должна успеть. Никогда тон его голоса не был так низок и слова никогда не звучали так серьезно, как в тот момент. Я даже забыла подумать о том, сколько было времени, могла ли я позволить себе уйти тогда, было ли вообще что-то кроме него и его просьбы в те минуты. Нет, мир тогда вдруг исчез. Остались он и время, которое неумолимо бежало, а я бежала за ним вслед... Я очень волновалась. В силу своего характера в уме я уже нарисовала картину какого-то ужасного происшествия в его жизни, из-за которого он либо решил свести с ней счеты, либо заявить мне о нашем расставании (в который раз... и объяснялось это тем, что я должна найти себе партию получше).

Оставалось всего несколько метров до его подъезда, я прибавила скорость и, поворачивая за угол дома, со всего маху упала. Каким-то чудом я не стукнулась головой о бордюр, зато пострадало все остальное. От боли, холода и просто потому, что захотелось, я заплакала. Подумать только: я так торопилась, а теперь стою тут, не двигаясь с места, и лью слезы. Вскоре я взяла себя в руки, достала салфетку, вытерла щеки и уже с осторожностью стала преодолевать оставшиеся несколько метров. У меня был ключ от его квартиры, за что я благодарила бога, потому что ожидала самого худшего. Казалось бы, я предполагала все. Но до такого не мог додуматься даже мой воспаленный мозг.

Когда я открыла двери, моему взору предстала следующая картина: в прихожей стояли двое и целовались, причем очень страстно и самозабвенно. Там было темно, но эту прекрасную картину освещал тусклый свет из подъезда. В этой парочке я смогла различить своего Ваню и какую-то девушку. От остановки сердца меня спасло только то, что я была в полнейшем шоке, и я настолько была поражена, что у меня сработала какая-то система защиты. Некоторое время я тупо стояла и смотрела на них. Девушка была одета в белый полушубок и обнимала голову моего молодого человека руками в белых перчатках. Мне стало любопытно, до каких пор они не будут замечать меня. Это ж надо было так увлечься, чтобы не услышать ни звон ключей, ни щелчок замка, ни звук открывающейся двери... и ко всему прочему не заметить света из подъезда. Когда главные герои этой романтической истории очнулись, я уже была готова захохотать. Еще в течение минуты я смотрела в лицо Ване, изредка переводя взгляд на "белый полушубок", а потом громко и заливисто рассмеялась. Ясное дело, это была истерика. Я хохотала, как безумная. Ребятки даже сначала растерялись, не знали, можно ли меня трогать. Через некоторое время в их головах появилась мысль о том, что я сейчас перебужу всех соседей, поскольку на часах было уже за полночь. Они втянули меня с порога в квартиру и закрыли дверь. Потом Ваня решил отвести меня в зал, чему я невероятно сопротивлялась, поэтому он нес меня на руках. Пока он меня донес, я ему отбила все свете, потому что сильно дрыгалась. Эти красавчики реально подумали, что я сошла с ума. У них даже все перевозбуждение прошло от испуга, хотя не понятно, чего им было так за меня пугаться. Минут 15 я хохотала не останавливаясь и никак не давая им понять, почему я смеюсь, ведь я должна орать, рыдать, угрожать и прочее. И вот в один момент я успокоилась так же резко, как и засмеялась. Не знаю, что тогда было отражено на моем лице, но Ваня протянул мне стакан воды и погладил по голове. Я, совершенно неожиданно для обалдевших Вани и его мадам, нежно поцеловала его в щечку и сказала: "Я всегда обожала твое чувство юмора и твои сюрпризы! Я люблю тебя!" Тут уж в конец опешившие ребятки замерли в тех позах, в которых были в ту секунду, и очень долго молчали. Я тоже молчала. Потом я взглянула на часы - до закрытия метро оставалось полчаса, поэтому я встала и пошла на выход. Сзади раздавалось "подожди!", "ты куда?", "надо поговорить!", "ты все не так поняла!" О, самая великолепная фраза! А как это можно понять иначе? Я повернулась и буквально прокричала: "Спасибо, дорогой, что ты пригласил меня на это посмотреть! Что ты предупредил меня, чтобы я поспешила! О да, такое я пропустить не могла!" Я выскочила и побежала вниз по лестнице. За мной никто не спешил. Поскольку мой шок еще не закончился, мне совсем не хотелось плакать, я не чувствовала себя обманутой, обиженной, я вообще ничего не чувствовала.

На следующий день мне было гораздо хуже. Я пыталась заставить себя осознать то, что я теперь одна. Мне казалось, будто пол в моей квартире стал мягким, что мне тяжело на нем стоять... Меня шатало из стороны в сторону, казалось, что этот самый пол скоро вообще исчезнет, и я улечу в неведомую бездну. Мне вдруг стало страшно. Я не могла точно объяснить причину страха, просто дрожала... просто боялась выйти из дома. Я всегда очень привязывалась к людям и, если приходилось с ними расставаться, я будто умирала. Мне было так жутко, я подумала: вот если бы он вчера попросил прощения, вот если бы побежал за мной, вот если бы выставил эту... вот если бы зажал мои ладони в свои и сказал, что это она такая-сякая... то я бы его простила. Да, было так не по себе, что я готова была простить все, что угодно, даже зная, что такое может повториться. Я любила, я жила им. Но он не побежал за мной, и более того он даже не позвонил на следующий день. Я весь день слонялась по дому не сводя глаз с мобильного, а когда звонил домашний телефон, я так вздрагивала, как будто где-то прогремел взрыв, бежала к аппарату, хватала трубку, но это был не он... просто кто-то ошибся номером. Подумать только! За день три раза ошиблись номером.

На диване в зале сидела подруга. Вчера она приехала из другого города. Мы договорились, что она остановится у меня. Как раз в то время, когда я поехала к нему, я должна была сидеть и ждать ее. Но меня не было. Подруга была поражена и удивлена, когда не застала меня дома. Она ждала сначала у подъезда, поскольку мобильного у нее не было, позвонить она не могла и войти в подъезд не могла. Чуть позже кто-то открыл дверь в подъезд, и она зашла. Когда она сидела на коврике возле моей двери, по лестнице проходила моя соседка, которая прекрасно знает подругу, поэтому она позвала ее к себе на чай, когда узнала ситуацию. Не очень поняла почему, но подруга моя заявилась ко мне только в середине следующего дня, вернее спустилась ко мне с верхнего этажа. И вот теперь сидела в зале. С тех пор как мы с ней знакомы (всего четыре года), я всегда была довольна жизнью, проблемы щелкала как орехи, и никогда не была в отчаянии и тем более не рыдала.

Я немного постояла у окна, смотря на безумной красоты снег, который падал с небес, почти совсем закрывая от взора дома напротив, а потом села к ногам подруги, положила голову к ней на колени и зарыдала. Как мне потом рассказала Машка, у нее сложилось впечатление, что я выплакала тогда все, что у меня накопилось за последние годы, а то и за всю жизнь. В тот момент она очень перепугалась. Для нее было большим шоком видеть меня в таком состоянии, и она тут же подумала, что у меня кто-то умер. Она даже не стала уточнять, просто приговаривала: поплачь, поплачь... легче станет... тут уж другого выхода нет. И я плакала. Слава богу, что у меня появилась такая возможность - поплакать на коленях у подруги.

Уже ближе к ночи мы сидели с ней на полу и собирали паззл. Молча. Она так и не знала, что случилось, не спрашивала ничего. Она просто решила уже, что кто-то умер, поэтому не хотела меня лишний раз трогать. Я была в отупении от таких продолжительных рыданий. Машка, конечно, хотела знать, что случилось, кто умер, чувствовалось, как ее это терзает, но она стоически переносила неизвестность, показывая всем своим видом, что самое главное для нее в тот момент - это паззл. И вдруг я подняла глаза и посмотрела на нее в упор. Она обомлела. Я смотрела на нее, видимо, каким-то невероятнейшим взглядом, потому что ее глаза расширились от удивления и челюсть в буквальном смысле отвисла. А я смотрела в ее глаза и, как вампир, вытягивала из них то, что мне было так нужно, а именно - поддержку. В моей душе в те моменты стали распускаться цветы оттого, что она со мной, оттого, что она ничего не спрашивает и сидит собирает этот дурацкий паззл. И я обняла ее. Обняла и сказала, что очень ее люблю, и что все будет хорошо.

Утром мы пили кофе. Я рассказала все Машке. Конечно же, она называла Ваню козлом и прочими прекрасными "именами". Я тоже высказала кое-какие свои мысли. И мы сошлись на том, что все - к лучшему.
Прошло два месяца. Я приходила на работу, видела своих учеников и забывала обо всем. Вообще, у меня все уже было почти хорошо. Мне даже показалось, что я вновь влюбилась. Конечно, я никак не могла забыть Ваню. В нем я любила все. Даже его недостатки. Но он с тех пор даже ни разу не позвонил. Я сначала недоумевала, как он вообще так смог... устроил мне показательные выступления, чтобы таким путем, по-видимому, избавиться от меня, потом не позвонил, ничего не объяснил. Но вскоре я как-то смирилась.

Прошел год. Очень неожиданно я собралась замуж. Я сама не понимала, почему мы так спешим. Мне сделали предложение, а я не стала отказываться. И я даже не удосужилась подумать о том, что мне с человеком надо будет жить вместе, быть с ним постоянно, строить семью... От меня всегда все ожидали великолепного свадебного наряда и свадьбу с огромным размахом. А я собралась выходить замуж в белом брючном костюме, что всех "убило". Меня отговаривали, говорили, что я не в себе, что я пожалею, что не стоит так выделяться и прочее, и прочее. Но мне хотелось так и никак иначе. Костюм был хорош. Белый-белый... потрясающий фасон, великолепное лекало... очень красивые пуговицы... а еще я купила себе изумительные туфли. Весь этот год я будто бы во сне жила, я все делала по инерции и замуж собралась выходить тоже по инерции. Но произошел один случай, который меня заставил споткнуться, удариться и покатиться в другую сторону. Позвонил Ваня.

Когда я услышала его голос, у меня внутри все перевернулось. Если бы я в тот момент была рядом с ним, я бы заставила его замолчать крепким поцелуем, я бы не давала ему говорить вообще... я бы сделала все глупости на свете, которые только возможны, я бы осталась с ним на день и на ночь, и еще на много дней и ночей... я бы простила ему и ту красотку, и год молчания.... Но я была далеко от него. Я молчала, боясь сказать что-то из того, чего говорить никак не следовало.

Ваня попросил приехать. Я молчала. Я хотела сказать "нет", я хотела прокричать ему, чтобы он меня забыл, что я вообще уже почти замужем, но у меня будто дар речи пропал. Он тоже молчал, но потом сказал, что приедет сам. Я помню, что после его этих слов я сошла таки с ума. Да, когда вспоминаю это, я точно уверена, что тогда я была самой настоящей сумасшедшей.

Он пришел очень быстро. Я открыла дверь и со всем холодом, на который только была способна, взглянула на него. Когда мои глаза встретились с его глазами, я вдруг ощутила сильнейший приступ счастья. Да, именно счастья. Все мое тело заболело от напряжения, потому что усилием какой-то невероятной воли, я старалась не двигаться, чтобы не броситься к нему в объятия. Лицо мое окаменело оттого, что я не разрешала своим губам произносить ни единого слова. Он зашел в квартиру. На часах было десять вечера.

За весь тот вечер и всю ту ночь, мы не сказали ни слова. Я помню только долгие и продолжительные взгляды глубоко друг в друга, я помню первое прикосновение его руки... тогда оно было уже не первым в наших с ним отношениях, но после того как я его, казалось, потеряла, сейчас мне казалось, что все это впервые... я помню как он крепко сжал мою руку и повел за собой... за собой в тот наш мир, который был уже давно разрушен, а мы вдруг решили вернуться в него хоть ненадолго. Я тогда была совершенно сумасшедшая.

Прошло полгода. Я вышла замуж. За Ваню. На мне было очень красивое белое платье. Я не шила его на заказ. Просто купила. Свадьба была тихая...уютная... без размаха. А у Машки уже ребенок. Еще тогда она приезжала ко мне беременная.

Я так и не спросила Ваню, что это была за девушка, и где он год пропадал. Возможно, я испугалась его ответа, а может быть, просто не хотела поднимать эту тему. Ваня тоже молчал. Когда я надевала свадебное платье, Машка мне сказала: "Слушай, ты конечно полная дура, раз на такое идешь, но будь счастлива!". Мы тогда сильно смеялись.

Я счастлива. Никогда и ни с кем мне не было так хорошо. Он все же мой. Не потому, что нас расписали, не потому, что мы живем вместе... не потому, что я его жена, и этим все сказано... нет... Нас космос связал... Поэтому мы с ним так редко говорим. Чаще всего мы просто сидим друг напротив друга, смотрим в глаза и молчим. Так странно, в такие моменты нам становится все гораздо понятнее, нежели тогда, когда мы что-то говорим друг другу словами. Я не думаю о том, что произошедшее ранее может повториться. Я просто не думаю об этом. Я ловлю свое счастье ртом, как воздух, я не прошу от жизни большего... я вообще ни о чем не прошу. Я спокойна. И если вдруг когда-то потом все изменится, я приму это. Но сейчас это мое счастье, и я ни за что его не упущу. Мое счастье... любимые, понимающие, родные глаза... и теплые, крепкие, мужественные руки, в которых мне никогда не бывает страшно. И я теперь совсем не плачу, только от радости, когда в очередной раз он делает мне безумные сюрпризы...

Люблю.