У истока. сила небесная, ч. 18

     Прилетевших гостей  встречала  ыджыд мам  Наталь, так все обращались к матери Ники, бабушке Леды, и дядя Олюк. Вообще-то  имя его значилось как Александр, но сельские жители  всех называли по-своему, диалектными прозвищами. Так в его имени первый звук  произносили как что-то среднее между «э» и «о», причём звук получался совершенно твёрдым и более закрытым.  А «д» и «ж»  умудрялись произносить одним звуком, тоже страшно твёрдым. Кое-какие слова Леда запомнила, но учить языку её никто не учил. Даже наоборот, когда взрослые хотели  поговорить без присутствия  лишних ушей, они часто переходили на этот непонятный Леде язык, а к ней обращались исключительно по-русски. Этот язык Леда по воле обстоятельств выучит много позже, буквально за месяц пребывания «на картошке», будучи студенткой, в юности, хотя язык, окажется,достаточно сложен. Одних падежей в нём шестнадцать, не то что во французском, например, в котором падежей вчетверо меньше.
     Несколько чудесных дней отпускники провели у бабушки Натальи, у дяди Александра Агиевых. Дом у Наталь был маленький, старенький: малюсенькое высокое крыльцо, коридорчик, комната с полатями и паччером, кухонька с голбцом и двухэтажный  сарайчик,  верх которого – для  сена, веников, всякой старинной утвари и хозяйственной дребедени и сюмода/берёзовой коры/,внизу жили коза и собака. Собака, правда, всегда торчала в комнате - всё веселее хозяйке, а коза, соскучившись, тоже норовила проскочить в комнату, но её пускали реденько, да ещё если в сильные морозы, чтоб не околела от холода. Морозы здесь бывали зимой лютые, доходили даже однажды до пятидесяти двух по Цельсию.
     Рядом с домом стояли два  совсем крошечных, словно шалашики, домишка. Один домишко  был поднят в качестве житника, но бабушка чаще его использовала как  жилой, в него  обычно бабушка пускала жить ссыльных.Таких -преступников - люди брали неохотно, так как многие из них были сосланы со своих мест проживания сюда на исправление за тяжёлые преступления, в том числе убийства, изнасилования.
     Пенсия у Наталь была смешная – семнадцать рублей, а за ссыльного местная власть добавляла Натали ещё пять рублей.Да и всё веселей: ведь держат же собак, кошек,а неужто человеку, пусть даже такому непутёвому, не найдётся места.Другой домишко,в котором раньше играли дети Наталь и внуки,теперь и использовался под житник,что-то вроде продуктово-хозяйственного сарая. Там хранились  лечебные травы и коренья, варенье, сушёные черёмуха и малина, мочёные клюква и брусника, солёные  и сушёные грибочки, мазь из козьего жира и много другого, необходимого в хозяйстве.
     Примечательным обрядом в селе было чаепитие,с сахаром вприкуску.Кипяток был из самовара,огонь в котором раздували сапогом,на углях и щепе.Сначала использовали медный самовар,но медь довольно мягкий металл,поэтому был приобретён новый самовар, повместительнее,из томпака.Самовар ставили на улице,по старинке,когда вскипал -торжественно заносили в дом.
     Кашу и молоко томили в печи,и у них получался особый вкус и аромат.
     Как-то утром,когда спали у Александра,Леда проснулась и не обнаружила в доме никого. Оказалось, все ушли в гости к старушке Макар Поле - Полине Макаровне. Она была  когда–то учителем истории,двое её детей стали учителями математики,один  - агроном. Математики уехали из села и преподавали где-то в городе. Для неграмотных старух они, как и сама Макар Поля, были, естественно, недосягаемым авторитетом. 
     Макар Поля рассказывала старухам, а стариков почти не было, всех побила война, мировые новости, посвящала  в тайны  политики, устройства мира, и даже показывала на небе созвездия, удивляя всех знанием их названий, рассказывала о  внеземных цивилизациях. О Макар Поле Леда знала только понаслышке, очень хотела самолично посмотреть на местную знаменитость, и поэтому обиделась, почему её не разбудили и не взяли с собой посмотреть на сельскую интеллигентно-интеллектуальную примечательность.