Поэзия прозы. Рецензия на книгу Н. Смирнова

В ярославском издательстве «Канцлер» в ноябре 2010 года тиражом 150 экземпляров вышла первая книга повестей и рассказов ярославского писателя Николая Смирнова, одного из авторов "Проза.ру".
 
Еще в годы учебы в Литературном институте имени Горького стихи Николая стали появляться в центральной прессе: газете «Труд», альманахе «Поэзия», журнале «Юность». За подборку в «Юности» в 1974 году автор был удостоен премии журнала среди молодых поэтов - «Зеленый листок».
Позднее на стихи Николая Смирнова обратил внимание известный русский писатель Виктор Астафьев. «Очень хороши в «Очарованном страннике» стихи, особенно из города Мышкина поэта Смирнова...», - отметил он в письме в редакцию выходящей в Ярославле литературной газеты «Очарованный странник». В 1994 году в этой газете Николай Смирнов был удостоен премии имени Лескова. 
Всего у Николая Смирнова вышло четыре сборника стихов: «Кладбищенская земляника» (1991), «Невеста в темном» (1997), «Световое оконышко» (2004), «Пора моя неподсудная» (2005). Две книги стихотворений «Золотой облак» и «Дом» с советских времен так и остались лежать неопубликованными в издательствах Москвы и Ярославля.
Параллельно со стихами Николай Смирнов писал и прозу. До 1962 года семья проживала на прииске имени Покрышкина  на Колыме, где работал после отбывания срока по 58-й статье его отец, позже реабилитированный. Детские впечатления о нелегком колымском быте и жизни золотодобытчиков стали путеводной нитью в литературном творчестве Николая Смирнова. 
У поэтов всегда особая, более богатая на метафоры проза. Взять, к примеру, один из рассказов сборника «Второй Христос». Казалось бы совсем небольшой, на две странички, рассказ, повествующий о восьмидесятилетнем старике, а какая сила в его описании! «И вот по этому черному полю идет старик: высокий, сухой, с румяным круглым лицом, голова седая, клокастая. Он в затертой распахнутой телогрейке, грудь навыкат, что-то доброе в его улыбке, свое и отстраненное от обычной жизни. Руки у него ужасные, похожи на лапы, ногти толстые и изогнутые, как когти…» Читаешь – и видишь этого старика. И бегущую впереди по тракторному следу собаку, и черную телку, что ходит за хозяином в поселковый магазин и по всем его домашним делам. Куда идет по выжженной, оставляющей пепел на резиновых сапогах, земле эта странная троица? Что случилось с нашими заброшенными и вдруг сразу  осиротевшими полями? И отчего такое уныние навевает эта серая затяжная весна? Этими вопросами задается автор – и над ними обречен мучиться читатель.
О прозе Николая Смирнова можно говорить много и долго, потому что это, несомненно, явление в ярославской литературе. Но, пожалуй, лучше всех о его творчестве написал во внутренней рецензии на повесть «Тайник пока не найден», которую Смирнов в 1977 году послал в журнал «Новый мир», известный российский писатель Юрий Домбровский: «…Н. Смирнов и в прозе заявил себя как человек культурный и талантливый. Его легко читать, пишет он точно, образно».
Отрывки из вошедшей в книгу повести «Василий Нос и Баба Яга» начали публиковаться в газете «Очарованный странник» еще в 1993 году, в 2005 году эта повесть под названием «Тритон» была опубликована в журнале «Русский путь на рубеже веков». Два рассказа «Метель в уездном городе» и «Животное, покрытое глазами» вошли в первый том двухтомной антологии «Лед и пламень» вместе с произведениями признанных мастеров современной отечественной прозы, изданной в 2009 году Союзом российских писателей.
11 ноября 2010 года писателю исполнилось 60 лет. А на следующий день  поздно вечером какие-то отморозки столкнули его с двадцатиметрового обрыва на берегу Волги в Мышкине. С тяжелой травмой позвоночника, многочисленными переломами и ушибами Николай Васильевич Смирнов был доставлен в реанимационное отделение ярославской больницы имени Соловьева, где ему сделали сложную четырехчасовую операцию...
Дай Бог писателю поскорее поправиться, встать на ноги и порадовать своих читателей новыми произведениями.  Для настоящего прозаика у Николая Смирнова самый плодотворный возраст, есть данный Господом талант и не остыло желание писать.