Истина

               

                Человеческое творчество в сфере
                науки, литературы, искусства...
                в конечном итоге есть утверж-
                дение Бога в этом мире и в своем
                сердце.

        Бог

Истин много, но одна
Абсолютною зовется.
Кроме прочих лишь она
Вечной тайной остается.

* * *
Человек, одновременно принадлежа двум мирам: материальному
и мистическому, мечется между ними, не находя себя.
Все беды в этом мире от атеизма и полуверы в Бога.
Только глубокая вера в Творца снимает противоречия между ми-
рами, разрывающими человека надвое, и придает смысл земному
пути.

          Исток

Нам греет сердце луч восхода,
В восторг приводит запах роз,
Ласкает взор узор искусный,
Что на окне ваял мороз.
Мы утопаем в звездном небе,
Его бездонность, как магнит,
Тая в себе и быль, и небыль,
Своим величием манит.
Паденье тел, планет движенье,
Закономерность там и тут
Нас, как разумные творенья,
К Творцу-истоку приведут.
Исток всему и всем Отец.
Из глаз Твоих струится вечность
В сосуды пламенных сердец.
Их временная бесконечность
Приют найдёт в Тебе,Творец.


      Потомку

Годы, что листочки
Из календаря,
Бурным листопадом
В вечности парят.
Рвет листы живые
Ветер бытия.
Сорванные листья
Прошлое таят.
За моим закатом
Будет твой рассвет.
Кто-то смерть придумал,
А её ведь нет.
Жизнь не остановится,
Будет цвесть земля.
Пусть ей светит солнце
И любовь моя.

* * *
Солнце в закате искусною кистью
Посеребрило свинец облаков,
Высь синевы, как вибрацией мысли,
Также искусно облив молоком.
Но вечереет, меняются краски,
Ночь превратит синеву в черноту.
Небо днем было бездонностью ласки,
Ночью – духовная мощь наяву.
Звезды, как женские глазки, заманят
И унесут в бесконечную даль,
Мудрость подарят и мысль затуманят,
Будто на память накинут вуаль.

     Сибирь моя

Покрывало белое
За окном лежит,
Память зеленями
Голову кружит.
Глядя на снег, вижу поле,
Травы и цветы,
Стонет сердце, как от боли,
Просит красоты.
Красоты зеленой, нежной
Захотел зимой,
Выбиваюсь, как подснежник,
К солнцу головой.
Солнце улыбается,
Тянется ко мне,
Поплавок качается
На речной волне.
А кругом раздолье:
Глазом не объять,
И лесок, и поле
Мне близки, как мать.
А бывало летом
Я хотел зимы,
Встать хотел с рассветом
И надеть пимы,
На морозец выйти,
Затопивши печь,
Воздухом холодным
Легкие обжечь.
Любоваться лесом,
Как седою ратью,
Растворясь в природе –
Божьей благодати.

           Ангара

Братскгэсстроевцам посвящается
Среди Угрюм-тайги бежала,
Байкал покинув, Ангара.
И на пути ее вдруг встала
Людская воля, как гора.
Не обойти, не сладить с нею.
Как быть красавице-реке?
Знать, не бежать до Енисея,
Как ей хотелось, налегке.
Вода в палатках замерзала,
Мошка съедала до корост.
Наперекор всему вставала
Плотина в свой огромный рост.
Так дух романтики и дружбы
Сломил неистовство реки.
Не увильнуть уж ей от службы,
Не умирать и от тоски.
Беги к своему Енисею,
Вращая лопасти турбин,
Знай, связан памятью своею
С тобой твой друг и господин,
Что обуздал тебя плотиной
И гордый нрав твой полюбил,
Героем сказочной картины
Себя потомкам сотворил.

 Дань комсомольским поколениям

Сотни долгих верст,
Сосны в полный рост
Вдоль таежных трасс
Разделяли вас.
Но сквозь ветра вой,
Сквозь мороз и зной
Свет любви мерцал,
Бились в такт сердца.
Комсомол шагал
По стране родной,
А за ним вставал
Чудо-новострой.
И романтика,
Как грамматика,
Научила вас
В тот нелегкий час
Языку любви,
Дружбы и добра.
По сей день в крови
Бродит та пора.

    Березонька

Обниму я березку
И прижмусь к ней щекой.
Красотою неброской
Ты меня успокой.
Успокой мою душу
И здоровья мне дай,
Песню сердца послушай
И другим передай.

  Я в это верю

Человек не лук, ему
Сто одежек ни к чему.
Сотню порций за присест
Ни один гурман не съест.
Нужно ль несколько машин,
Коли рядом малыши
На помойке ищут есть
Иль к кому в карман залезть?
У кого-то денег столько,
Сколько и не счесть,
А кому-то, прости боже,
Не на что поесть.
Почему так мир устроен,
Надо бы понять,
Чтобы жизнь переустроить,
А не перенять.
Если б только толстосумы
Сладко жили – пусть.
Мысль о том, что суть не в этом,
Навевает грусть.
Как в ужасном фильме видим
Смерть сынов в Чечне.
Вся земля в слезах и горе,
Вся земля в огне.
Режиссер живого фильма
Как бы невидим.
Кто же он, проклятый, кто же
Этот аноним?
Подходить к ответу, братцы,
Надо не спеша,
Чтоб его умом и сердцем
Приняла душа.
Как попасть из грязи в князи,
Олигархом стать?
Где такие-то деньжищи
Взять да и достать?
Просто все, коль вовсе вожжи
Отпускает власть,
Позволяя всю Россию
Ближним обокрасть.
Просто все, коль самый главный
Коренным идет,
Грабит подданных, втихую
Ближним раздает.
Ну а там, в глубинке русской,
Нужен беспредел,
Будто сам народ и сделал
Этот передел.
Дело сделано, а дальше
Пусть простой народ
В демократию играет,
Как в картишки сброд.
И крапленую колоду
Выдал игрокам,
Тасовать и раздавать же
Он уселся сам.
И идет игра на славу;
«Демос» опьянен.
Не поймет, что выбирает
Власть совсем не он.
От деревни до столицы
Карты шелестят.
Так дурачить очень долго
Нас с тобой хотят.
В перерывах меж игрою,
Чтоб от дум отвлечь,
Режиссер для нас придумал
Взрывы и картечь.
Режиссер приемом старым
Поделил весь мир
На восток и запад, сделав
Из планеты тир.
Терроризм он кормит, люди,
Левою рукой,
А борцов с террором правой –
«Добренький» такой.
И умылась кровью алой
Матушка-Земля.
Ну зачем нам дружка в дружку
Без ума стрелять?
Про иуду-режиссера
Как сумел, сказал.
На Земле всем правит, братцы,
Крупный Капитал.
Показав лицо злодея,
В бой вас не веду,
Так как скорое решенье
Принесет беду.
Да и будет ли решеньем
Новый передел?
У простой дележки вечный
Роковой удел.
Не проснется ль от дележки
Зверский аппетит?
Он ведь нового буржуя
Миру народит.
Вот и краешком коснулись
Главного сейчас:
Все проблемы – мировые,
Да и наши – в НАС.
Миру мир духовный строить
Надо наперед,
Только он к добру и счастью
Всех нас приведет.
В этом мире дать стремится
Каждый, а не взять.
И, конечно, в мире этом
Смысла нет стрелять.
Смысла нет в замках и тюрьмах,
Смысла нет во лжи.
Да, тернист сей путь и долог –
Проще укажи.
Будет мир, я в это верю,
Дружною семьей.
Все найдут в любви друг к другу
Счастие свое.

         Предчувствие

Ну что со мной, что сердце гложет,
Что душу мне сейчас тревожит?
Ну как узнать причину страха,
Узнать, где кат, моя где плаха?
Не так страшны невзгоды, горе,
Паденья и бездонность моря,
Как ощущенье приближенья...
А мрак покрыл пути спасенья.
Не суждено понять, однако,
Судьбы-злодейки тайных знаков.
Как неизвестности дать бой?
Как сладить мне с самим собой?
Стихами успокою душу
И с нежным чувством буду слушать
Я шелест листьев тех берез,
Среди которых дух мой рос.
И предо мной отступит рок,
Когда наступит его срок.

Земля – наш рай, и каждый – бог...
Закат красив неимоверно.
И не сменял бы я, наверно,
Его, пожалуй, ни на что –
Красив, красив он на все сто.
Чудесны красок переливы.
Они, как нежные мотивы,
Волнуют сердце, греют душу
И тишину нас учат слушать.
Она поет в лучах заката.
О, как вода на перекатах,
Нежна, игрива и мощна
В момент заката тишина!
А как величествен восход!
А как бездонен небосвод:
Днем голубой, а ночью черен,
Заманчив и иззвездозерен!
В текучке будней мы ослепли,
Не видим тех великолепий,
Что окружают нас кругом,
Не видим, что в раю живем.
Кичимся танками, ракетами,
А лучше быть бы нам поэтами.
И не живот свой набивать,
А души наши развивать.
Учить возвышенное видеть,
Учить любить и ненавидеть,
И боль чужую ощущать,
И тех, кто кается, прощать.
А мы все жгём, взрываем, рушим
И не заботимся о душах,
И в топке будней не спеша
Сгорают тело и душа.
Так жизнь проходит, что в итоге?
Уж смерть с косою на пороге.
Богатство, тело – это тлен,
Душа ж познала только плен.
Была в плену она у тела,
А потому и не сумела
Себе бессмертие создать –
Уже ли с телом умирать?
Зачем итог такой печальный?
Не лучше ль было изначально
Всегда от века и до века
Духовной сути человека
Нам пальму первенства отдать?
Тогда сумели б мы создать
Мир без ракет, замков и тюрем.
Пусть меж людьми заглохнут бури.
Земля – наш рай, и каждый – бог,
Коль о душе подумать смог.
Смог инструментом сделать тело
Души своей, чтоб в мир глядела
Она возвышенно и смело.
Какое ж сердце не запело б
От встречи с любящей душой,
От чувства, что им хорошо?!
Все в наших силах, выбор есть:
Мы можем сделать мир прекрасным,
Желая ж только пить да есть,
Мы проживаем жизнь напрасно.

   На пути в завтра

Что каменный топор,
С начинкою ль ракету,
Теперешний раздор
Иль тот, что канул в Лету.
Пора уж нам назвать
Своими именами,
Причину указать,
Что помыкает нами.
Причиною всей войн,
Причиной преступлений
Есть алчность легких благ
Ценою ограблений.
Из века в век разбойник
Вел подданных в поход,
Как скот, он гнал на бойню
Свой собственный народ.
Какая в том победа,
Коль первый кат и вор
Сумел за счет соседа
Раздвинуть свой забор?
Так двигались границы,
Так волка кушал волк,
Из рож рождались «лица»,
С рогож рядяся в шелк.
Менялись формы власти,
А суть была одна:
Всегда власть любит сласти
И кошелек без дна.
А формы угнетенья
Простого мужика
Стремились к утонченью,
Меняясь лишь в веках.
Сменялись розги, ружья
На «огненную воду»,
Сейчас суют буржуи
Наркотики народу.
И растлевают души
Чуть не с пеленок СМИ.
Народ развесил уши –
Вещает все: «Возьми!
Возьми, купи ТО, ЭТО
И выиграй ТО, СЁ.
Ну где, дурашка, где ты,
Возьми от жизни ВСЁ».
Буржуйское вещанье
С экранов и газет
Всем тем, что аморально,
Дурачит целый свет.
Тупым и одурманенным
Полегче управлять.
И где ж простому Ване
В борьбе сей устоять?
А Ваня кормит вечно
Того, кто правит им,
И верит ведь, сердечный,
Царям, вождям своим.
А что же остается:
Средь алчности и зла –
Полюбишь власть, как миленький,
И в образе козла.
Роль личности в истории
Не надо умалять,
Порядочных во власти,
Однако, не видать.
Пусть Ваня не надеется
На манную с небес,
А знает, что им правит
Буржуйский жадный бес.
И не гонись ты, Ваня,
За денежкою, милый.
Твое оружье – знанья,
Духовность – твоя сила.
Борьба за власть и деньги –
Лишь внешний атрибут,
То за умы и души
Всегда бои идут.
Знай, надо быть лишь зрячим,
А не пророком быть,
Чтобы понять, как надо
На этом свете жить,
Увидеть день вчерашний
И в завтра заглянуть,
Лучом любви и совести
Свой освещая путь.

     Зеркало природы

Под белоснежным покрывалом
Среди морозной тишины
Душа красой отогревалась,
Как цвет, за пазухой весны.
Из года в год, из века в век
Волшебным звуком зимней лиры
Был очарован человек,
В ней прозревал слепой и сирый.
В душе рождался огонек,
Она тонула в звездной выси.
И Богу было невдомек,
Насколько он ее возвысил.
Сей рукотворной красотой
Бог чудо сотворил с душой:
Ей стыдно выглядеть уродом
В волшебном зеркале природы.

        Исповедь

Ничто бесследно не проходит:
В болячках тело и душа,
А жить по совести-то, вроде,
Никто и вовсе не мешал.
Вернуть нельзя того, что было,
И время вспять не повернуть –
Вверх по реке бревно не плыло,
Не к старту, к финишу наш путь.
Как завершить свой путь получше?
Как оплатить свой грешный счет?
А жернов совести трет душу,
И в желоб стыд и боль течет.
Как в мир иной шагнуть без страха
За мерзкое лицо свое?
Ах, жизнь, ты жизнь – дурная сваха:
Младой душе ты что даешь?
Страсть, невоздержанность, бесчестье
Вкушаем мы голодным ртом.
Потом идем искать спасенье,
Соль жизни, смысл. Ах, все потом…

* * *
Туман белесым одеялом
Покрыл все краски бытия.
Природа будто бы устала
От солнца, ветра и дождя.

          Байка

Байку простую я вам расскажу:
Много в автобусе было народа,
Давка такая, голимая жуть.
Молодец вот из дубовой породы:
Рожа лоснится, одет – загляденье.
Едет «дитя» на переднем сиденье.
Рядом бабуля стоит чуть дыша,
Я вам скажу: «Одуванчик-душа».
Молодец к ней интерес проявил:
– Ножки твои не болят ли? – спросил.
– Как же, сыночек, болят, ой болят.
– Видно, молоденькой много стояла,
Старшим сиденье свое уступала,
Вот они, ножки, теперь и болят.
Если бы только вот ножки болели,
Глядя на вас не болела б душа,
Мы б на потомков с надеждой глядели
И доживали бы жизнь не спеша
* * *
Да, миром ныне правит дьявол,
Но Русь святая – наша мать!
Ужели, русичи, позволим
В позоре маме умирать?
Ужель затмили деньги очи
Твоим сынам, о, Русь моя?
И боль твоя и твои корчи
Им ни о чем не говорят?

            Раздумье

Прочел я рассказ – сюжет ясен и прост,
Но в сердце невольно родился вопрос.
Итак, по порядку: в лесу под Москвой
Жил дедушка Яшин в сторожке лесной.
Полвека там жил и трудился старик,
Порядочный, честный советский лесник.
За труд свой наград он себе не просил,
Но орден ему сам Калинин вручил.
Соседом по службе работал Блинов –
Хозяином был он соседних лесов.
Когда подкатила война к тем местам,
Погиб наш старик и погиб неспроста:
Хранил типографию в подполе дед.
Фашистов привел к нему подлый сосед.
Про немцев Блинов тот любил говорить:
«Не надо стрелять их – научат, как жить…»,
И с легкой душою пошел к ним служить.
Красив и понятен нам мудрый старик –
Спокоен, возвышен погибели миг.
А как вот нам с вами Блиновых понять?
Немало их было и много опять.

* * *
Сейчас стучатся в дверь дензнаком,
А я хочу стучаться лирой.
Жить многие хотят со смаком,
А я хочу любви и мира.

       Крест веры

Модно стало в бога верить,
Крестики носить.
Тем хотят спастись от смерти,
Вечной жизнью жить.
Весь исколотый до пяток
И душа, что ночь,
На халяву очень падок –
Крест носить не прочь.
Этот весь в крови по уши,
Все дрожат окрест,
С чертом он пропил всю душу –
Носит тоже крест.
Этот взяточник стыдливый,
Бюрократ, подлец,
Он живет себе «красиво» –
Тоже носит крест.
Чем наглее и богаче,
Тем роскошней крест.
Смерть с косой по ним уж плачет,
Черти шлют привет.
Просто крест носить так просто.
В вере не спешат.
Посмотри, какого роста
У тебя душа.
По силенкам ли ей будет
Веры крест нести.
И кого сей труд разбудит,
Сможет повести
За собой тропой тернистой
В Божью благодать
В роднике духовном, чистом
Душу отмывать?
 
         Небо в алмазах

Только вглядись и утонешь в ней сразу,
В этой бездонной Вселенной в алмазах.
Небо в алмазах, как будто магнит,
Силой неведомой так и манит.
Трепетно глядя в небесную даль,
Хочется мудрость Вселенной впитать.
В небо гляжу я, почти не дыша,
И от величия стонет душа.
Чувства мои передать невозможно:
Для перевода глас Космоса сложен.
Небо в алмазах бескрайнее, вечное,
Жизнь человечья, увы, скоротечная.
Небо в алмазах, глядели в тебя
Предки мои, и гляжу теперь я.
Также потомков пленишь красотой,
Силой манящей, такой непростой.

* * *
Пирог российский разрезался
И негодяям доставался.
Куски хватались без гроша –
Была валютою душа.

       Смысл бытия

Куда спешишь ты, человек?
Не став в душе своей поэтом,
За свой короткий длинный век
Ты не заметил и рассвета.
Ты денег раб и раб рутины,
В ночи прожил средь бела дня,
И живописные картины
На интерьер ты променял.
Сгниют машины, дома-дачи,
И иллюзорна денег власть.
Богатый бедный неудачник,
Не пожил ты на свете всласть.
А тот, кто жил, творил живое:
Растил детей, сажал сады,
Лаская их своей любовью,
Держал в руке своей бразды.
Бразды правленья жизнью вечной:
Он смерть твореньем сокрушил.
Для тела время скоротечно,
Для тела, но не для души.
Он будет в памяти потомков
Живым примером вечно жить,
За жизнь красивую, негромкую
Его нельзя не воскресить.

     Черемуха

Ну как же я скрою:
Своею красою
Пленила черемуха
Сердце мое.
Средь зелени лета,
Как зимним приветом,
Вдруг шапками снега
Она расцветет.
Пышнее и краше
Черемухи нашей
Ищи, не ищи,
Все равно не найдешь.
Краса к себе манит,
А запах дурманит.
И пьяным бываешь в гостях у нее.
И веточкой нежной –
Любовью сердечной
Согреет ваш дом
И подарит покой.

   Философ

Философ вор,
ювелир и мот
С отменным слухом
и зрением.
Забит его
вечно алчный рот
Премудростью
поколений.
Мозги, как зубы,
шлифуют мысль,
Огранивая
караты истин.
Взгляд устремлен
вглубь миров и ввысь.
Слух ловит
музыку мистики.
Что сотворит,
не кладет в ларец.
Все промотает –
щедра рука:
Мыслитель есть
бытия творец
И труд его
устремлен в века.

      Судьба души

Дитя компьютерного века,
Что все ж важней для человека:
Компьютер или диск с программой?
«Конечно, диск», – ответишь прямо.
И будешь прав, ведь диск ты вставишь
В любой компьютер и заставишь
Его работать по программе,
Составленной, однако, нами.
Компьютер хоть умен, но все же
Без программиста он не может
Сложить нам даже два и пять –
Программу надо составлять.
Пусть упрощенно, грубо, все же
Компьютер с человеком можем
В самопознании сравнить
И что сказали, повторить.
Компьютер – мозг наш, а душа –
Диск, на котором не спеша
Бог генным шрифтом эволюции
Строчит для нас свои инструкции.
А мы, лентяи, не поймем,
Что для души своей живем,
А тело наше – инструмент.
Ему и жизни-то – момент
В сравненьи с вечностью души.
Так отчего же мы спешим
Ублажить тело, а не душу?
Живот иль Бога надо слушать?
Всяк все получит, что желает:
Все, что полюбит и познает,
Что в этом мире наживет,
То в мир иной с собой возьмет.
Скажу для ясности: телесность
Иная там – не наша тленность,
Богатства наши не в ходу,
Часы там наши не идут.
Там спешки нет и нет там «я»,
Живут там в творчестве, любя.
Там «я» имеет смысл лишь в Боге,
Так не запнись на том пороге.
Судьбы своей ты сам творец,
А коль не веришь, «молодец» –
Ты сам себя вселил в конечность,
А я зову с собою в вечность.

       Откровение

Снежинка тает на ладони,
И в душу падает звезда.
Шальные мысли, словно кони,
Несут куда-то в никуда.
Пессимистической слезою
Упала в терни бытия
Снежинка та, объяв собою
Весь мир, в котором жизнь моя.
А та звезда дарит надежду
И веру в Бога, в род людской.
Пусть воля крепнет, как и прежде,
Привычно справившись с тоской.
А жизнь – борьба, борьба с собою
За всеединство бытия.
Упрямо в мистику мост строю,
Навстречу буду, мать-Земля.
Со смертью в этом мире тесно.
Её, поверьте, вовсе нет.
Ничто невидимо телесно
И пустоты в пространстве нет.
Телесность связана устами
Живых, невидимых миров,
Что разговаривают с нами,
А мы не слышим вещих слов.
Слух грубоват у интеллекта,
А тонкий нравственности слух
Неразвит совестью, лишь некто
Средь нас порой не тугоух.
Всем существом, а не ушами,
Я слышал голос тех миров.
Родными русскими словами
Прошли по мне две пары слов:
«…, а пространство станет телесным».
Первую половину фразы я не запомнил, будучи в силь-
нейшем потрясении, но со временем понял суть Откро-
вения: человеческое дитя вынашивается в чреве матери,
рождаясь в муках телесных. Душа человеческая вына-
шивается в чреве земного бытия, рождаясь в муках по-
каяния. Бог вынашивает Вселенскую душу, а повитухой
Ему служит философ, раскрывающий телесность души
и смысл земного бытия.

    Росток доброты

Постучалась в ставенки
Девица-весна.
Прокатилась капелькой
По сердцу она,
Разбудила душу,
Сердце не унять.
С нежностью мне хочется
Мир земной обнять,
Приласкать обиженных,
Накормить голодных,
Растопить любовью
Лед сердец холодных.
Зачехлить все пушки,
Раны заживить,
Убедить политиков
Кровушку не лить.
Пусть же небо синее,
Капельки дождя
И морозный иней
Душу бередят.
Пусть ласкает очи
Перелив цветов.
Пусть пробьется в каждом
Доброты росток.

    Не запнись

Смерть разорвет
Союз души и тела.
Что личность ждет,
Чего она хотела?
Хотела ль быть
Хозяйкою судьбы
Иль просто плыть
По жизни без борьбы,
Борьбы с собой:
С невежеством, страстями
И с суетой,
Что часто правят нами?
Коль щепкой плыл
По волнам бытия,
Слепцом прожил
И в сердце не ваял
В мечтах своих
Ты образ Бога,
Запнешься, знай,
Ты у Его порога.

         Перепутье Руси

Русь Божье царство строила без Бога,
Надорвалась и вновь пришла к Нему.
Вещать о Нем и у Его порога
Вожди Руси призвали Сатану.
А черт, известно, всякого окрутит,
Уж он-то мастер замутить мозги.
И вот опять страна на перепутье,
В туманной дали не видать ни зги.
Чиновники, целители, сектанты
Перемешались в бизнес-кутерьме.
Открылись у мошенников таланты:
И нюх, и зрение в кромешной тьме.
В ней фары алчных глаз лишь светят
Зелено-долларовым светом.
Пустилась нечисть в нем плясать,
А Бога что-то не видать.
Легко ль Руси в такой компании
При всем своем святом желании
Под ручку даже с чувством братства
Найти дорогу в Божье царство?

         Мечты о встрече

Не в трансцендентном тронном зале,
А под березкой на траве
Мои мечты Тебя застали.
На свой вопрос Ты ждал ответ.
Вопрос Твой прост и очень сложен:
– Где б я хотел служить Тебе?
Господь мой, разве сердце может
На сей вопрос не оробеть?
Что я отвечу, Ты ведь знаешь,
Услада сердца моего.
Зачем же, Боже, ты пытаешь
Слугу и друга своего?
Ведь знаешь Ты, готов, где скажешь,
Служить усердно я Тебе.
Ты, как и раньше, путь укажешь
Творенья жаждущей судьбе.
Я часть Твоя, Твоя кровинка,
Ну как могу я не желать
Хотя бы маленькой пылинкой
В Твоих стихиях не летать?

            Ищи

Мир трансцендентный и земной,
Всяк, оставаясь сам собой,
Связались ниточкой одной:
Идеей или духом Божьим.
Мир наш земной творим из света,
Душа есть сущность световая,
Живем и служим двум мирам:
Мы телом здесь, душою там.
Телесность разная, но все же
Миры и тот, и этот Божьи.
Познай себя, свою телесность,
Творца, бессмертие и тленность.
Во всем есть смысл: в рожденьи, смерти
И в жизни нашей – ты ищи.
И коль найдешь, найдешь бессмертье,
Найдешь Любовь и Божий щит.
И трансцендентная душа,
Свой путь закончив в этом мире,
С любовью нежной, чуть дыша,
К Отцу прильнет покорной лирой.

                Соперницы

Когда этика на престоле, безнравственность прикрыва-
ется, как фиговым листочком, видимостью порядочнос-
ти.
В иные времена она не стыдится своей наготы, и нравс-
твенность, не желая идти рядом, терпеливо ждет, когда
люди одумаются и отвернутся от соперницы.

                Волшебный парк

Во все времена, порой благодаря власти, а порой, воп-
реки ей, культура народов, не растоптанная катаклизма-
ми мировой истории и корнями своими уходящая вглубь
веков, давала новые побеги в кроне нравственности на-
циональной души.
Эволюция вселенской души шла и идет в неласковом
климате человеческого бытия, который ураганами алч-
ных людских страстей выкорчевывал порою с корнем и
могучие дерева, принося ужасный урон зеленям культу-
ры в парке народов мира.
Когда ветер страстей стихал, и рассеивались мрачные
тучи зла, все уцелевшее оживало в лучах восходящего
солнца любви и надежды, радуя всякую добрую душу
новыми ростками возрождающейся культуры.
Я несказанно рад тому, что являюсь частичкой волшеб-
ного парка, малой веточкою на могучем и стройном дере-
ве, которое зовется Россией.

                Загляни в себя

Если у тебя нет друзей, и тебя сторонятся люди, за-
гляни в себя – ты эгоистичен и неискренен, и этого не в
силах скрыть ни мимика, ни глаза, ни даже складная, но
внутренне лживая и изворотливая речь твоя.
Не вини в своем одиночестве ни людей, ни обстоятель-
ства, а научись смеяться, издеваться над своими порока-
ми, и они, обиженные, уйдут от тебя.
Тогда познаешь радость общения, цену дружбы, тепло
любви.
***
На дороге лежала коробка. Пешеход пнул ее, а в ней ле-
жал кирпич.
Шутника, положившего в коробку кирпич, можно об-
ругать, но можно и поблагодарить – знания и жизненный
опыт просто не даются.

                Молодожену

Нет ничего могущественнее моральных устоев семьи,
нет ничего романтичнее её будней.
Не бытие пока еще бестолкового и алчного мира, а бы-
тие его мудрой частицы определяет прообраз будущего.
Нравственно здоровая семья – исток прекрасной и мо-
гучей реки бытия будущего человечества.
Забей ключом этого истока и знай, что, поставив перед
собой такую цель, ты взваливаешь на себя тяжкий крест
ответственности, но если он не давит тебе плечо, а боль в
разбитых до крови ногах на тернистом пути выливается
в сердце радостью преодоления преград, Бог не даст тебе
упасть, Он хочет вместе с тобой порадоваться красоте со-
творенного тобою бытия.

                Судьба

Материальная сущность нашего бытия заключена вов-
се не в том, чтобы вещи доставляли нам удовольствие, а
в том, чтобы мы учились через них доставлять удоволь-
ствие другим. При таком взгляде на мир мы становимся
обладателями качественно других Богатств, обнаружи-
вая в себе и развивая через обуздание телесных чувств
чувства духовные. Через покаяние и добродетель для
нас становится реальностью наша другая, неземная те-
лесность, раскрывается наше стержневое трансценден-
тное начало – душа.
Свое телесное «я» мы уже утвердили, растолкав лок-
тями в процессе эволюции прочую живность и утвердив-
шись над ней. Однако мы еще не осознали, что эволю-
ция материи – это не естественный процесс сам по себе,
а процесс, запущенный Высшей Силой не для природы
вовсе, а для нас, ибо природа только роддом и колыбель
души.
Мы стоим на пороге эволюции духа своего. За этим по-
рогом начинается другое бытие, и простирается другая
телесность, утверждаются иные ценности.
Пройдя земной путь, душа скинет свою изношенную
одежду, под которой окажется либо лучезарное духов-
ное одеяние, воплощенное в одном глубоком понятии,
вмещающем все и вся – в любви и благодарной предан-
ности Отцу своему – Богу, либо уродливая нагота.
Земная и мистическая судьба каждого из нас в наших
руках: творя на матушке-Земле Божье царство, утверж-
дая делами своими торжество Духа, а не животности, мы
тем самым утверждаем истинную реальность своей Лич-
ности, которая презирает смерть.
Не веря в Бога и себя, творя Зло, мы сами надеваем на
себя оковы тленной материи.

                Ты – творец

Не воруя, построй дом, обиходь усадьбу, одари любовью
ближних, заглуши чувство ненависти и неприязни даже
к врагу своему. Любуясь плодами своего труда, сравни их
с красотами природы, и ты поймешь ее рукотворность,
увидишь за ее стройной красотой величие самого Твор-
ца.
Найдя в сердце своем Бога, ты найдешь смысл своего
бытия в трепетной любви к Нему и непреодолимом же-
лании творить Добро в этом мире.
Умирая, можешь быть спокоен за судьбу ближних, сво-
ей Родины и даже человечества, ибо ты уже почти пере-
устроил мир – все остальное пустяки, и их за тебя доде-
лает время.
Более того, Богу не придется ломать голову над тем,
куда тебя определить, поскольку ты уходишь в Его мис-
тический мир уже творцом, соединяющим вместе с Ним
земной и трансцендентные миры и уже соединившим их
в себе.

                Ищущим себя и Бога

В основе любой идеологии лежит идея, которая, будучи
не проявленной, для общества мертва, оставаясь наеди-
не с породившим ее.
Однако воплощение идеи, если она к тому же является
богоцентрической идеей, занятие не из легких, требую-
щее терпения и такта, и нахрапистость в этом деле толь-
ко вредна.
Экспансия Бога абсолютна и заложена в самой природе
души и тела нашего, но, несмотря на это, Он не насилу-
ет нашу волю никогда, оставляя во всем, даже в вере и в
неверии в Него, право выбора за самим человеком, зная,
что поплутав по всем ведомым и неведомым тропинкам
самопознания, включая и атеистическую тропу, изранив
душу свою чередой грехов, человек и человечество сами
придут к Нему через глубокое покаяние.
Надо отдать должное традиционным религиям в том,
что в их нелегком богопроповедническом труде нет суе-
ты: да, православие последовательно и настойчиво воз-
вращает в свое лоно собственность Бога, реставрируя
Его храмы и церкви, запущенные безбожным временем,
строя новые, но при этом оно не хватает своих сограждан
за шиворот, чтобы силком тащить в церковь, а терпеливо
и ненавязчиво ведет богопросветительскую работу, чего
не скажешь о деятельности различных и многочислен-
ных религиозных сект, в бурлящем потоке которой пере-
мешались подвижники и шарлатаны.
Шарлатаны ставят свои сети с религиозной приманкой
в море неустроенного российского бытия и вылавливают
надломленные судьбой доверчивые души, а обглоданные
остатки улова безжалостно выбрасывают на помойку
того же жестокого неправедного бытия.
Подвижники сектантских движений бегают по подъ-
ездам, навязывая религиозную литературу, плывущую
полноводной рекой из-за кордона, вряд ли понимая, на
кого трудятся в поте лица и вряд ли имея в собственном
сердце Бога, треща о спасении, наверняка, имея смутное
представление о существе вопроса, т.е. о том, что спасать,
как и от кого.
У кого есть Бог в сердце, тот из собственного мистичес-
кого опыта знает, насколько интимны отношения с Ним.
Ощутив сладкое щемление в сердце в откровенно-со-
кровенном диалоге с Творцом, человек уже не способен
к нахрапистой агитации. Познав беспредельное чувство
любви к Богу, не кричат о нем с трибун, а шепчут нежной
Лирой и утверждают его тихой праведностью своего бы-
тия.