Кто мы, или Америка устами американца

                Введение

Богатая Америка всегда привлекала людей, озабочен-
ных содержимым кошелька своего и не замечающих или
не желающих замечать того, что корнем слова «богатый»
является Бог, смещающий понятийный смысл слова в
сторону нравственности, а не доллара.
Однако я не находил формы изложения, которая бы
убедительно раскрыла перед моим читателем истинное
лицо заокеанской обольстительницы, пока в книжном
магазине мне не попалась в руки, в общем-то, бестолко-
вая, циничная книга американского профессора Самюэ-
ля Хантингтона «Кто мы?» (М, ООО «АСТ», 2004 год).
Пролистав книгу, я понял, что лучше американца ник-
то не может рассказать об Америке, а мне следует только
не полениться прочесть и законспектировать шестисот-
страничный труд профессора с тем, чтобы цитируя его
и делая философский анализ содержания цитируемого
материала, представить на обозрение Америку такой,
какая она есть.
С. Хантингтон ищет идентичность, связывающую сов-
ременное общественное сознание и..., естественно, не на-
ходит ее, поскольку не бытие само по себе, а только бытие,
зиждящееся на нравственном фундаменте, приобретает
смысл и объединяет людей.
Перед читателем раскрывается истинное лицо Аме-
рики, претендующей на исключительное право выбо-
ром своей судьбы определять судьбу всего мира, что не
столь смешно, сколь вовсе не смешно..., а грустно и даже
страшно.
Этой работой, как и всем своим творчеством, я не зом-
бирую читателя своим миропониманием, а только про-
буждаю желание задуматься о смысле земного бытия, о
своей судьбе, судьбе своей Родины и человечества с тем,
чтобы из обывателей стать созидателями.

   Америка и «американское кредо»

                «Их философия – это философия воров.
                Сначала они присваивают что-либо силой, а
                затем издают закон, гласящий, что никто
                не может отбирать чужую собственность»

                Н. Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада
                (основатель Международного общества
                сознания Кришны)

Американский профессор Самюэль Хантингтон пишет:
«Америка – «искусственное образование», государство,
основанное европейскими переселенцами в семнадца-
том-восемнадцатом столетиях». «Не считая индейских
племен, которых истребляли или отгоняли на запад, в
Америке не было сложившихся обществ; переселенцы
прибывали на материк, дабы создавать эти общества,
воплощавшие и пропагандировавшие те моральные цен-
ности, ради которых люди покидали родную страну».
Что же это за моральные ценности, ради которых «ве-
ликие моралисты» покидали Родину, кто они сами, эти
«подвижники»?
Слово профессору: «Поначалу его (имеется в виду Но-
вый Свет – прим. авт.) заселяли вольные охотники, трап-
перы, искатели приключений, старатели и торговцы, на
смену которым пришли поселенцы». Они «не представ-
ляли населения их родной страны в целом; они были
представителями «фрагментов»… этого населения. Они
покидали родину и стремились за море… в поисках луч-
шей доли – или потому, что дома подвергались пресле-
дованиям».
Профессор Хантингтон нарисовал достаточно колорит-
ный портрет новых хозяев Америки, чтобы понять, чего
лишилась старушка-Европа, потеряв такие «драгоцен-
ные» «фрагменты» своего населения, по которым плачут
не то тюрьма, не то веревка; чтобы понять тот «возвы-
шенный дух» отцов-основателей Нового Света, который
и определил моральные ценности, изложенные ими в
«американском кредо»: «свобода, равенство, ценности
отдельной личности, уважение прав граждан, репрезен-
тативное правительство и частная собственность».
Проще говоря, «американское кредо» – это своего рода
проявление инстинкта самосохранения, охранная гра-
мота от того, чтобы новоселы не перестреляли друг дру-
га при дележе награбленного, грамота, узаконивающая
награбленное как стартовый капитал института «част-
ной собственности». Кроме узаконивания незыблемости
«частной собственности» в этом «американском кредо»,
по сути, ничего больше и нет, кроме пафосной словесной
шелухи, развязывающей новым гражданам Америки
руки на все, кроме грабежа уже награбленного.
О каких «ценностях отдельной личности» говорится в
«американском кредо», понять проблематично.
Если понимать это в буквальном смысле, рассматривая
личность как денежный мешок, то американцы знают в
этом толк, ценя и сохраняя таковые особо ценные «цен-
ности» в Белом доме, как золото в банкохранилище.
Если понимать «ценности личности» в духовном плане,
то на американской «духовной» почве они непонимаемы
иначе, как через религию, которая по сути своей, мягко
говоря, ущербна. Судите сами: «Американское кредо»
– это протестантизм без Бога, а американская граждан-
ская религия – Христианство без Христа».
О свободе, равенстве и прочих «прелестях» буржуаз-
ной демократии читатель может прочесть в моей работе
«Свобода».
Продолжим наслаждаться перлами профессора Хан-
тингтона.
«К 1790 году население Соединенных Штатов, исклю-
чая индейцев, насчитывало 3929 000 человек, из которых
698 000 были рабами и не воспринимались американцами
в качестве полноправных членов общества». «… Индей-
цев отогнали, их вождей перебили, большое количество
мужчин, женщин и детей обратили в рабов и отправили
на плантации Вест-Индии».
А как же иначе, если «поселенцы пришли к выводу, что
единственная правильная политика в отношении або-
ригенов – устрашение и самые суровые меры вплоть до
полного истребления». «Одновременно с преследованием
и истреблением индейцев белые ввозили в страну черно-
кожих рабов», которых потом, наверное, за ненадобнос-
тью, отправили назад в Африку, «создав из них в 1891 г.
страну Либерию».
«Большую часть своей истории американцы порабоща-
ли и угнетали чернокожих, уничтожали и третировали
индейцев, тиранили иммигрантов из Азии».
«К середине этого столетия (XIX столетия - прим. авт.)
неотъемлемое неравенство рас признавалось в Америке
за научно доказанный факт». «Люди стремятся объеди-
ниться с теми, с кем они схожи и с кем делят нечто об-
щее».
Что же общего у людей, портреты которых так ярко на-
рисованы американским профессором, кроме награблен-
ной и ставшей «частной» собственности?
Похоже, ничего. В итоге, «нация возникает лишь в ре-
зультате «политического контракта» между отдельными
личностями, не имеющими иных общих воззрений», кро-
ме воззрений на мир через мироедские линзы очков в зо-
лотой оправе, обрызганной кровью неисчислимых жертв
нарождающегося капитала.
«Впрочем, – продолжает профессор, – история и пси-
хология учат, что на одном «политическом контракте»
нация долго не продержится. Америка, основанная толь-
ко на «американском кредо», «быстро превратится в
слабую конфедерацию… групп, у которых общим будет
разве что проживание на определенной территории». Но
«изначально американцам не было свойственно привя-
зываться к конкретным местам». «Тяга к скитаниям, как
представляется, заложена в самой их природе». «Меж-
ду мартом 1999 г. и мартом 2001 г. 43000 000 американцев
сменили место проживания».
Профессор, на то он и профессор, видит, что «в отли-
чие от других народов, американцы не идентифицируют
себя и со страной в целом», «… для большинства из них
«страна» – понятие абстрактное», «… связь с землей у
них часто выражается в понятиях принадлежности и об-
ладания, но не отождествления». «Потомки первых по-
селенцев и последующих эмигрантов, несмотря на весь
свой патриотизм, не могут назвать Америку родиной».
Профессор, как любой современный американец, – «по-
томок тех «драгоценных» «фрагментов», о которых он пи-
шет, или потомок эмигрантов, т.е. бродяга, а потому ему
не дано понять, что такое Родина и что такое патриотизм.
Бродяга и бандит может захватить чужой кусок земли,
убить и ограбить его хозяина, но при этом земля, поли-
тая чужой, а не собственной кровью и потом, никогда не
станет ему Родиной, поскольку он смотрит на нее, как на
вещь, которую можно купить, продать, отобрать, а не как
на плоть и кровь свою.
И патриотизм их игрушечный: кричать о нем на каж-
дом углу и размахивать оспиннозвездным флагом – это
совсем не то, что грудью ложиться на пулемет или без
животного визга смотреть в расстрельный прицел.
Говоря так резко отрицательно об Америке как стране
ущербной в нравственном плане на генетическом уров-
не, я вовсе не хочу обидеть американцев, усыновляющих
даже заграничных, в том числе и русских детей, даже
имеющих проблемы со здоровьем, и просто инвалидов,
американцев, занимающихся благотворительной и рели-
гиозно-просветительской деятельностью и т.д.
Однако, как правило, все эти благие дела продиктованы
не порывами благородной души, а присущим американ-
цам чувством обладания то ли ребенком, как домашней
собачкой или кошечкой, являющихся элементом уюта,
то ли делом, заполняющим вакуум времени деятельных
натур. В то же время я подчеркиваю то, что это не вина, а
беда современных американцев, поскольку иначе и быть
не может в обществе, построенном их предками на глубо-
ко безнравственном фундаменте, пропитанном кровью и
духом алчности.
Утешением американцам может служить лишь ут-
верждение, являющееся следствием моей философской
доктрины, изложенной в работе «Эволюция духа и мате-
рии»: «Генная естественная инженерия в этом мире – это
материально-духовный эволюционный процесс, не сво-
димый к чисто материалистическому пониманию моле-
кулы ДНК, процесс, в котором участвует все и вся, окру-
жающие те пары, которые непосредственно продолжают
род. ДНК пишется всеми социумами, в которые вхожи
указанные пары».
Из этого следует, господа американцы, что работая над
собой в духовном плане, причем не формально, а искрен-
не, вы исправляете свою исторически уродливую на-
следственность.

            Американский трудоголизм

«Образ жизни здесь – исключительно рабочий. Едва
поднявшись с постели, американец принимается за ра-
боту и трудится до того момента, когда наступает пора
ложиться спать. Даже время обеда для него не являет-
ся временем отдыха. Это не более чем досадная помеха
делу, и потому обеденный перерыв стараются сократить
насколько возможно».
По поводу трудоголизма американцев еще Фридрих
Ницше писал: «… их лихорадочный темп работы – сущий
порок Нового Света… Думают с часами в руке, подобно
тому как обедают с глазами, вперенными в биржевой
лист…
«Лучше делать что-нибудь, чем ничего не делать» – и
этот принцип оказывается петлей, накинутой на всякое
образование и всякий более развитый вкус…, жизнь в
охоте за прибылью вечно принуждает к тому, чтобы на
износ растрачивать ум в постоянном притворстве, ко-
варных хитростях или опережении».
И это слова философа, низвергающего общепринятую,
традиционную мораль и христианские ценности. Даже
он не приемлет образ жизни американцев и цели, опре-
деляющие его. Что же говорить о людях с общепринятой
нравственной ориентацией?
Да, американцы - трудоголики, трудоголики-одиночки
и, похоже на то, что безуспешны поиски чего-либо, це-
ментирующего американское общество, кроме закона и
властных структур, как цепких собак, охраняющих сущ-
ность «американского кредо», – институт «частной собс-
твенности».

                «Образ врага»

Сколь важно для США наличие внешнего врага или
хотя бы его образа, какие «высокие» чувства являются
движущей силой новых хозяев Нового Света, как ими
можно манипулировать в политических целях, хорошо
видно из цитаты, не требующей комментариев: «В 1837
году Авраам Линкольн выступил с речью, в которой пре-
дугадал последствия исчезновения внешнего врага. Раз-
мышляя о революционной борьбе за независимость про-
тив иностранных государств, Линкольн заявил, что в этой
борьбе чувства зависти и алчности, присущие челове-
ческой природе (если присущи им, то и всем – не иначе –
прим. авт.) и столь открыто проявившие себя в периоды
мира, процветания и могущества, на время словно ис-
чезли из нашей жизни, а глубоко укоренелые в людских
сердцах ненависть и месть (экий знаток человеческой
природы! – прим. авт.) вместо того, чтобы выплеснуть-
ся на ближайших соседей, обратились исключительно
против британцев. Именно подобным образом, пользуясь
силой обстоятельств, возможно усыпить или пробудить
основные черты нашей натуры… Однако пробужденные
чувства склонны засыпать вслед за исчезновением обсто-
ятельств, которые их пробудили. Убедившись в том, что
внешняя угроза миновала, американцы обратили свою
ненависть, ревность, зависть и алчность друг на друга и
ступили тем самым на дорогу, которая, в конце концов,
привела к Гражданской войне». Просто нет слов, чтобы
дать оценку столь чудовищной циничности Линкольна.
Истина же заключается в том, что общество, основан-
ное на эксплуатации человека человеком, в принципе не
может быть стабильным в отсутствии «внешнего врага»
или его образа как фактора, отвлекающего разум и силы
простого народа от внутренних экономических и нравс-
твенных проблем. Истина заключается и в том, что все
самые низменные человеческие качества, столь ярко
подмеченные Линкольном, являются принадлежностью
эксплуататорского класса и тех, кто стремится стать ми-
роедом, т.е. натурам низменным, как сам Линкольн, но
вовсе не свойственные людям труда, особенно веками
живущим на своей земле и кормящимся от нее.
Ницше писал: «… в работодателе рабочий видит по
обыкновению лишь хитрого, сосущего кровь, спекулиру-
ющего на всякой нужде пса в человеческом обличье…».
Остается подчеркнуть, что этот портрет капиталис-
та-мироеда уродлив, но правдив и неисправим благо-
родством формы по Ницше, а исправим, я думаю, лишь
обладанием или приобретением внутреннего благородс-
тва, что, впрочем, уже предполагает выход последнего из
клана капиталистов, т.е. его отказ от обладания частной
собственностью.
Стоит заметить, что нельзя не согласиться с Ницше в
том, что «благородство… – плод долгих времен», но вмес-
те с тем нельзя и не внести поправку, что наследственные
наклонности при жизни индивида могут быть развиты
им и утеряны: мы знаем немало примеров тому, какими
негодяями могут быть отпрыски «благородных» родов и
каким благородством может обладать человек «мужиц-
ких» кровей. Искренне желаю господам капиталистам и
всем «частникам» стать благородными.
Со времен Линкольна Америка озабочена поисками
врага.
«Единственная из всех государств мира, – пишет про-
фессор, – Америка регулярно публикует списки своих
врагов: это террористические организации (36 на 2003
год), страны, поддерживающие терроризм (7 на 2003 год),
«страны-изгои»…, «ось зла – Ирак, Иран и Северная Ко-
рея, к которым Государственный департамент присово-
купил Кубу, Ливию и Сирию».
«В 1987 году, – пишет профессор Хантингтон, – Георгий
Арбатов, советник… Михаила Горбачева, предостерегал
американцев: «Мы осуществляем нечто действительно
ужасное для вас – мы отбираем у вас врага». «Избавив от
врага Америку, СССР и сам лишился врага…». «Совет-
скому Союзу враг был нужнее, чем Америке…». «Когда
борьба неожиданно завершилась, СССР утратил иден-
тичность, смысл существования и быстро распался…».
Анализ этих цитат-перевертышей действительности
тянет по объему на отдельную работу и уводит от глав-
ной цели настоящей работы – увидеть под маской статуи
Свободы истинное лицо Америки, раскрытое нам устами
американского профессора.
Предоставляю читателю возможность самостоятельно
поразмыслить о революциях и переворотах, о распадах
государств и их развале, наконец, о нравственном аспек-
те мировой истории, являющимся неподнятой ее цели-
ной.
При этом, дорогой читатель, не доверяйся сладким ре-
чам своих обожаемых правителей, а помни, что все они
– персонажи одной колоды, породившей в одночасье
олигархическую буржуазию и власть, сросшуюся с ней
денежными корнями.
В жертву туману, была брошена Чечня. На очереди для
человечества международным капиталом пишутся оче-
редные кровавые спектакли. Кукловоды его уже дергают
ближневосточные и кавказские ниточки, привязанные к
линкольновскому «образу врага», без которого мироедс-
кий капитал и его властные структуры не жизнеспособ-
ны.

           Благотворение и благополучие

Фундаментальным положением «американского кре-
до» является положение о «незыблемости частной собс-
твенности. На этом зыбком фундаменте, как акробат на
канате, и раскачивается американское общество, подде-
рживаемое иллюзорными конструкциями в виде поня-
тий о «стране равных возможностей», «образа врага…».
В глубинном понимании вопроса о существе «частной
собственности» лежит ответ не только на частный вопрос
«Кто мы?», в смысле американцы, поставленный Самю-
элем Хантингтоном, оставшийся в его книге без ответа,
но и на общий вопрос «Кто мы?», в смысле современные
люди.
Частная собственность – это собственность на средства
производства, необходимым образом делящая людей на
два антагонистических класса и предполагающая неиз-
бежность эксплуатации человека человеком.
Буржуазность – это не только наличие буржуя, но и
наличие раба, который хочет сам стать буржуем и кото-
рый готов ради этой цели потерпеть.
Таким образом, по большому счету, капитализм – это
не просто социально-экономическая формация, а духов-
но извращенная форма бытия, которая, однако, неис-
правима одной лишь отменой института частной собс-
твенности. Человечество на примере СССР уже имело
опыт отмены частной собственности, который окончился
неудачей. Почему? Да потому что цель осталась прежней
– построение материально благополучного общества, т.е.
общества, нацеленного на получение благ, общества пот-
ребительского, к тому же приземленного атеизмом мате-
риалистического мировоззрения. Надо отдать должное
простому народу, который, воспользовавшись возмож-
ностями, данными ему Великим Октябрем, созидал ка-
чественно новое в истории человечества бытие, далеко
выходящее за рамки того, что предначертано теорети-
ками социализма, прежде всего в этическом плане, пос-
кольку рождалось общество, благотворящее друга для
друга, но..., что случилось, того не вернешь.
Никакое общество, зиждящееся на потребительской
идеологии, не может стать ни благополучным, ни спра-
ведливым, поскольку благополучие одних строится за
счет других. Только общество, во главу угла идеологии
которого положена не экономика, а этика, может стать
справедливым и, как следствие, благополучным в плане
материального достатка, но не в плане самоцели.
Благотворительность как форма бытия, а не синоним
слову «милостыня» – вот путь к общечеловеческой гар-
монии, путь к нашему счастливому будущему. Путь этот
проходит через разум и сердце каждого из нас.

                Посмеемся вместе

В дебатах об ассимиляции эмигрантов «… в двадцатом
столетии были выдвинуты три концепции ассимиля-
ции…», которые «… можно охарактеризовать как кон-
цепции плавильного тигля, томатного супа и салата со-
ответственно». «В Америке начала двадцатого столетия
существовало стремление к реализации концепции пла-
вильного тигля – при том, что фактически нация оста-
валась тем самым томатным супом англо-протестанской
культурной идентичности».
Короче, глава «Дебаты об ассимиляции» (см. стр. 203-
208 указанной книги) – просто фантастический клад для
творцов комедийного жанра.

                Не до смеха

От утверждения профессора Хантингтона, что «…Аме-
рика ныне существует в недружелюбном мире», когда
«дружелюбные» жандармские щупальца ее охватили
весь земной шар, мне, к примеру, вовсе не смешно, а за-
ключительный абзац книги и вовсе шокирует: «Америка
становится миром. Мир становится Америкой. Америка
остается Америкой. Космополитическая? Имперская?
Националистическая? Американцам предстоит сделать
выбор, который определит и судьбу нации, и судьбу все-
го мира».
Мне, дорогой читатель, стало как-то грустновато от
того, что сварившие «томатный суп» из американцев, и
за нас, не спрашивая, решают нашу судьбу. Впрочем, и
наши «повара» спрашивают ли нас?

             «Кто мы?» по-российски

Вспоминая времена горбачевско-ельцинской распути-
цы, я размышляю о бытие народа и жизни его правите-
лей в былые и нынешние времена.
В моем понимание «бытие» – это нечто более емкое и
значимое, чем «жизнь», обиженная временем ощущени-
ем конечности, которое вызывает у человека торопливое
желание алчности: «Успей взять от жизни все!» При этом
человек как бы чувствует ехидный внутренний голос: «А
надо ли тебе это?».
У «бытия» нет этой приземленности, а есть ощущение в
себе духовного стержневого начала, неподвластного вре-
мени.
Бытие народа корнями своими уходит в бездонную
глубь веков и устремлено в бесконечную историческую
даль, определяя мистическую судьбу народа и каждой
души в отдельности. Бытие бессмертно на земле преемс-
твенностью поколений, а в мистическом мире физичес-
кой природой и духовным содержанием человеческой
души.
У бога нет покойников, покойники живут на земле с
мыслью о смерти и похороненной собственной животнос-
тью душой.
Народ никогда не был избалован благами земного бы-
тия, и живот простолюдина, привыкший к лишениям, не
тяготил иллюзорными запросами душу, а опытом собс-
твенных ощущений учил ее чувствовать чужую боль,
нужду и горе, учил сопереживанию и взаимопомощи.
Сытость правителей не знала ощущения невзгод, и
душа их была глуха к чужим страданиям. Неразумная
озабоченность благами земного бытия развращала чело-
веческую душу, топя ее в болоте безнравственности.
То ли из чувства самосохранения, то ли по зову дале-
ких предков просыпалось вдруг чувство патриотизма и
в сердцах родовитых особ, когда какой-нибудь сиятель-
ный сумасброд шел грабить соседа. Тогда и граф, и князь,
и генерал шел кровянить землю распоротым шрапнелью
брюхом или пробитой головой за матушку Русь.
Первый в мировой истории рабоче-крестьянский царь
В. И. Ленин ходил в аккуратно заштопанном на локтях
пиджачке, вместе со своим народом терпел лишения,
почти голодая, о чем писала не советская пропаганда, а
американский журналист Джон Рид.
Пришли другие времена. Даже Гитлер не перешагнул
Урал, а после смутных 90-х годов по сей день от края и
до края необъятных просторов России торчат остовы
разрушенных заводов, животноводческих ферм, недо-
строенных с советских времен объектов соцкультбыта,
пустыми глазницами окон смотрят с немым укором на
заброшенные, поросшие чертополохом поля дома пустых
деревень. До сих пор кровавая волна междоусобиц катит-
ся по Кавказу, плачут матери по погибшим и пропавшим
без вести сыновьям, мыкают горе беженцы некогда еди-
ной, великой и дружной страны, разделенной невесть
зачем искусственными границами, проходящими порой
по деревенской улице. Смешно и грустно смотреть на то,
как зять идет через улицу «за границу» к теще и возвра-
щается с контрабандной бутылкой горилки и шматом
сала.
Можно много говорить о криминальном характере оли-
гархического и не только олигархического российского
капитала, о тотальном грабеже народа и предательстве
властей, о выборах очередных захребетников, преда-
ваться ностальгии по ушедшим временам или восхва-
лять новые, но легче от этого многострадальной России
не станет.
Надо, просто, осознать, что капитализм, социализм и
прочие измы – это лишь различные по форме пути к бла-
гополучной жизни: социализм – скопом и без Бога, капи-
тализм – поодиночке на горбу друг у друга и с полуверой
в Бога.
Не путь экономических реформ, а путь к созданию
общества с идеологией благотворения, служения друг
другу, вытекающей из глубокой и полной веры в Бога
и человека, которая сконцентрирована в понятии Бого-
человеческой Истины, может привести народы мира к
счастью и праведному бытию.
Наука, конечно, видит стройную систему в мироздании,
непостижимую в самоорганизации хаотической массовой
телесности, видит, что законы природы вовсе не вытека-
ют из самой природы, но, не имея другого инструмента
в познании мира кроме материалистической лопаты, она
не признает очевидной управляемости мира.
Неужели же быть творением Высшего Разума менее
престижно, чем быть творением изначально дурного ха-
оса?
Трансцендентная философия и религия в свою очередь
шарахаются от науки, как черт ладана. Одно слово «эво-
люция» вызывает у священнослужителей ужас и оттор-
жение всего и всех с ним связанных.
Моя философская доктрина, изложенная в работе
«Эволюция духа и материи», построена на научном фун-
даменте и, тем не менее, является богоцентрической до-
ктриной.
Это естественно и вовсе не противоречиво. Мир соци-
ален в самых простейших своих формах, да и простей-
шие формы в свете современных научных знаний вовсе
не так уж и просты.
А кто устанавливает законы в социальных сообщест-
вах, как не личности, его представляющие?
По какой же логике наука отрицает Бога, как Верхов-
ную Личность социально устроенного мира, а религия
шарахается от науки, познающей законы, установлен-
ные Богом?
Во имя и на благо человечества религия и наука долж-
ны соединить свои усилия в переустройстве мира.
Трансцедентные и эмпирические знания человечества
должны найти точки соприкосновения.
Наш и мистический мир идут навстречу друг другу по
воле Бога и нашей волей будут разрушены границы меж-
ду этими мирами интеллектуально-нравственной силою
своей.
Бог за нас этого делать не будет, Он вечен и знает это,
Ему торопиться некуда, а мы глазами конечной жизни
земной только начинаем узревать свое потенциальное
бессмертие. Причем узревать Бога и смысл земного бы-
тия начинаем поодиночке и только сейчас, когда безжа-
лостный лемех Зла перепахал просторы Советского Со-
юза.
Поразительно то, что в атеистическое советское вре-
мя примат духа в народном сознании был абсолютным,
каждый, может быть, и неосознанно, интуитивно, но
чувствовал в себе свое стержневое нравственное начало,
а сейчас в стране, получившей, благодаря своим «муд-
рым» вождям, заокеанский подарочек в виде института
частной собственности, это стержневое начало оказалось
прикрытым, как одеялом, приматом экономики.
В результате, образ жизни, навязанный нам сверху,
требует того, чтобы мы, как и американцы, считали за-
дницу предпочтительнее души. Хочется ли нам этого?
Так или иначе, но вопрос: «Кто мы?» встал и перед нами.
Однако Россия в отличие от Америки, благодаря свое-
му огромному культурно-историческому багажу, духов-
но эволюционирует, а Америка становится лишь инстру-
ментом эволюции духа человечества, поскольку является
для него ярким примером того, как жить нельзя, чтобы
не зайти в тупик.

                Заключение

Приношу свою глубокую признательность профессору
за неоценимую услугу в том, что благодаря ему нам ста-
ла так «близка» и понятна его «Родина».
А ответ на вопрос «Кто мы?» тривиально прост. В Хе-
рувимском страннике сказано: «Кто стремится к Богу,
должен стать Богом». Так изменим же цели бытия, и из-
менится мир, а вопрос отпадет сам собой, поскольку для
Богов он неуместен.