Инопланетянин

В конце ноября захолодало – задуло, замело… Целые дни ветер гонял над крышами стаи лохматых облаков, потрошил их пухлые утробы. Оттуда, как из распоротых подушек, летело белое, мягкое, пушистое. И холод с каждым днем набирал силу. Первыми пропали с улиц теплолюбивые старушки, потом дворовые псы попрятались в подвалы, поближе к горячим трубам, и только ребятня, докрасна зацелованная морозом, толклась на улице до темноты.
К вечеру во дворе оставались только мы с Мишкой. Наши родители приходили поздно, и мы затемно гоняли по улице, взметая валенками легкий, еще не слежавшийся снег. Взмокшие от беготни, останавливались перевести дух и, задрав головы, смотрели на звезды, вмерзшие в ледяное небо. В их колком мерцании чудилась тайна - ведь не просто так они подмигивают: может, шлют привет или просят о помощи – надо только понять их. Шапка лезла на глаза,  шарф колол горло, пар от дыхания столбом поднимался вверх, и моргать заиндевевшими ресницами становилось все труднее…
 
- Глянь! – Мишка вдруг дернул меня за рукав и ткнул варежкой  поверх крыши нашего дома. – Вон, над трубой, видишь?
 
Я вгляделась: прозрачный сетчатый шар поначалу еле заметный на темном фоне все отчетливее проступал в морозном воздухе. Внутри у него крутилась какая-то штука, посылавшая в стороны тусклые игольчатые лучи. По ячеистым бокам шара пробегали искры – он посверкивал словно большая елочная игрушка и бесшумно валился вниз. Не снижался, а просто падал, сносимый ветром.
 
Справа от нашего дома тянулась заброшенная стройка.  Из котлована торчали ряды серых растрескавшихся свай,  соединенных бетонными перемычками. Между ними валялись мотки ржавой проволоки,  гнутая арматура, куски плит и другие нужные вещи, теперь присыпанные снегом. Ходить туда конечно строго запрещалось.
 
Летом в котловане застаивалась густая зеленая  жижа, полная голосистых лягушек и вертких тритонов, которых так здорово ловить консервной банкой. Зимой вода промерзала до дна, превращаясь в скользкое ледяное поле  с каменным остовом посередине. Туда-то и сносило ветром таинственный шар…
Не успев обменяться ни словом, мы потеряли его из виду.  Но тут короткая белая вспышка озарила дальний от нас край бетонного леса, отмечая место посадки или, может быть, катастрофы.
 
Не раздумывая, я кинулась туда. Мишка за мной. Легко сказать "туда".  В другое время пройти по бетонным перемычкам в двух метрах над землей – плевое дело! Главное смотреть под ноги и переступать через железные проушины. Но лезть в потемках на оледеневшие перекрытия – что я с ума сошла?
Мишка, тот вообще высоты боится…
- Эй! – крикнул он и схватил меня сзади за хлястик. – Куда?! Ты хоть знаешь, что это было?
Я досадливо дернулась:
- Мишка, это же они! Их корабль!
- Они-и-и… - передразнил Мишка. – А вдруг это шпион Пентагона?
(Все-таки какой Мишка умный – такие слова знает!)
- Спятил? – разозлилась я. – Что тут делать шпиону? Банки с кабачковой икрой на консервном заводе считать?
- Балда! – Мишка сплюнул под ноги. – А вдруг у них лазеры или секретные пуговицы, стреляющие холерой?! Заразят нас как…
- Сам ты холера! – рявкнула я, теряя терпение. – Боишься? Ну и сиди тут.
 
- Ведь авария же! Видел, как пыхнуло? Может, помочь надо… - петляя между сваями, убеждала я.
Мишка пыхтел следом и гнул свое:
- В милицию лучше… У них хоть пистолеты есть.
И чего Мишка взъелся? – недоумевала я, ведь пришельцы со звезд не сделали нам ничего плохого…
Из снега торчали ржавые прутья, какие-то острые обломки то и дело попадались под ноги. Лед, едва припорошенный снегом, ломко похрустывал. Тонуть тут негде, но если провалимся – вымокнем до трусов…
Чем дальше мы отходили от дома, от освещенной фонарями улицы, тем меньше я  соображала, что за кучи громоздятся кругом. И самое главное – потеряла направление.  Время шло, мороз крепчал, а воля, толкавшая меня к невидимой цели слабела.  Нет, так мы их не найдем.
- Пошли отсюда, - разочарованно буркнула я,  - а то околеем тут.
Мишка хмыкнул, соглашаясь, и даже пошел впереди, протаптывая дорогу.
 
***
Окно детской выходило как раз на котлован. Я решила не спать, и дожидаться рассвета на подоконнике, закутавшись в одеяло. Может, удастся засечь еще что-нибудь…
Стекло зарастало серебряными веточками и голубыми лунными травами, от окна дуло. Усталость и волнение брали свое: глаза у меня слезились, веки тяжелели. Длинные фигуры пришельцев блуждали между сваями, отбрасывая извилистые тени, у них были выпуклые стрекозиные глаза и самые добрые намерения.
 
Едва засерело, я напялила поверх ночнушки кофту и рейтузы и захватив пальто, выскользнула из квартиры. Карманы, загодя набитые баранками, оттопыривались. Конечно, баранки не лучшая еда для гостей из космоса… Но не котлеты же им тащить! Холодные… бр-р-р.
 
***
Воздух на улице помягчел и уже не колол в носу, как раньше. Ночью шел снег. В мутном свете утра сваи в котловане сомкнули ряды и торчали белым войском в одинаковых шапках. Снега набилось полные валенки, но останавливаться некогда – и так вон сколько времени потеряно! Засветло я уже не боялась сбиться с пути, но вдруг разволновалась, думая о близкой встрече: как мы поймем друг друга? Не страшные ли они?
Сердце не поспевало за ногами и чуть не выскочило из горла, когда между свай обозначилась темная суетящаяся фигурка. Инопланетянин был с меня ростом, и это успокаивало. Нагнувшись, он копошился на краю широкого бетонного колодца, зачем-то устроенного посередине. Из ямы дышало багровым, словно там что-то горело. Пришелец с натугой ворочал упавший брус, тянул его к зеву колодца. Наверное, хочет починить корабль, догадалась я и поспешила на помощь.
- Стой! -  вдруг заорал инопланетянин Мишкиным голосом. – Я сам!
Синяя Мишкина куртка – теперь я это видела – валялась тут же, шапка съехала на ухо. И как можно было принять его за пришельца?
- Не смей сюда ходить! – вопил он.
До чего же эти мальчишки любят покомандовать!
- Пусти! Я тоже хочу посмотреть!
Но заглянуть в колодец Мишка мне не дал – оттолкнул так, что я с размаху села в снег, а потом еще раз - завалив на спину.  Пока я барахталась, путаясь в расхристанном пальто, он, надувшись от натуги, дернул брус, лежавший на краю ямы. Жуткая тяжесть с грохотом ухнула в колодец, давя беззащитных пришельцев. Оттуда бабахнуло, как из пушки. Язык серого пламени взметнулся вверх и бессильно опал, превратившись в тугую струйку коричневого, странно пахнувшего дыма.
- Дурак!! Ты что наделал?! – теряя валенки, я кинулась к Мишке и изо всей мочи замолотила по нему кулаками. – Ты же убил их!
Мишка молчал. Он даже не делал попыток заслониться и только кривил губы в лихой  улыбке, как человек, исполнивший трудный долг. Я бессильно опустила кулаки.

Со стороны улицы и от соседних домов к стройке уже бежали люди. Они что-то кричали и размахивали руками.  На снегу валялись разлетевшиеся во все стороны баранки. Я нагнулась и стала подбирать их.