Теория эволюции

…Под вечер все собрались возле Скалы Совета. Избранный обвел собратьев пристальным взглядом и начал:
- Сегодня мы должны решить, как поступить с Рогатым.
По толпе прошел неясный гул, а один из новеньких спросил:
- А что он сделал?
- Как что? – Избранный даже подскочил, отчего песок возле его ног взвился маленькими облачками. – Он позволил себе усомниться!!!
В задних рядах опять загудели, а один из Старых ворчливо заметил:
- Многие считают, что Рогатый прав.
- Да! – закричали из толпы.
- Ну что ж…- Избранный поморщился. – А где он сам? Позовите его.
Рогатый охотился неподалеку. Когда один из молодых привел его, Рогатый иронично посмотрел на Избранного и, выпрямившись во весь свой немалый рост, тут же пошел в нападение:
- А почему я должен верить, что Он создал нас по своему образу и подобию?! Мы что – так совершенны и безгрешны? Может быть, там, – Рогатый поглядел наверх, где плавно колебалась поверхность воды, – живут куда более достойные существа, которые и есть истинное отражение Творца? Кто из вас бывал там, чтобы думать иначе?!
Толпа в задумчивости молчала, а Избранный, опомнившись, возразил:
- Но ведь только мы являемся разумной расой! Ты же не можешь разговаривать, например, вот с ней, – он ткнул лапкой в сторону проплывавшей рыбы. – Или считать равным себе этого безмозглого моллюска!
Один из Старых недовольно крякнул:
- Зачем ты так говоришь… Мы все – Его дети. И этот моллюск, – Старый постучал по раковине напряженно зыркающей по сторонам улитки, – может быть, тоже разумен, только говорит на ином, непонятном нам языке.
- Вот-вот! – подхватил Рогатый, глядя на своего обвинителя сверху вниз. – Не факт, что ты вещаешь нам истину, Избранный. 
Избранный обиженно фыркнул и повернулся к Старым:
- Так что решите?
Старые пошушукались между собой, а затем один из них сказал:
- Мы слишком малы и ничтожны перед Ним. Рогатый прав: Он вряд ли похож на нас. Точнее, мы на Него.
Избранный, не ответив, развернулся и пополз в заросли губок. Остальные трилобиты тоже отправились по своим делам.

…- И все же, Игорь Павлович, позвольте с вами не согласиться. – Тимофеев вальяжно откинулся на диване и посмотрел на выбивающийся из-за шторы луч сквозь хрустальный бокал. – Человечество больно антропоцентризмом, как, скажем, древние ящеры наверняка были больны динозавроцентризмом, или как это у них называлось.
- Ну, если отказываться от некоторого идеализма, Сан Саныч, можно много до чего додуматься. Например, что нет необходимости работать над собой – учиться, умываться и чистить зубы, красиво одеваться и прочая, прочая… Все равно ведь, если мы не созданы по Его образу и подобию, то и приблизиться к некоему идеалу невозможно!
- А кто сказал, что нам непременно нужно приближаться к Его образу? – взвился Тимофеев. – Это вообще – гордыня чистой воды, то есть суть грех! Да, мы не сможем стать похожими на Творца, но ведь можно быть похожими на Человека!
Игорь Павлович открыл было рот, но Тимофеев, не дав возразить, продолжил:
- Я голову даю на отсечение: каждый вид живых существ – на своем уровне, конечно, пытается – или пытался – приравнивать себя, любимых, к Нему. Даже червячок в глубине души своей червячьей думает: «Бог – он такой же как я, только покруче!» А для Него и мы с вами, венец творенья, дивный Игорь Палыч, такие же червячки! Не в обиду нам будь сказано. Да, кстати: а может быть, солнце – вовсе даже не светило шарообразной формы…
От такого неожиданного поворота Никаноров даже привстал:
- Да ну?
- Именно. Может, это кто-то, кого мы и представить себе не можем, просто фонарик такой включил посмотреть: что за хрень тут копошится? Да и включил-то по своим меркам ненадолго, секунды на две.
Игорь Павлович захлопал в ладоши:
- Браво, браво! Про фонарик – это сильно.
Тимофеев отхлебнул вина и удовлетворенно улыбнулся:
- Хотя, конечно, если бы по образу-то и подобию… Я был бы польщен.

…- Так ты, Эора, думаешь, Он не похож на нас?
- Вряд ли. Хотя и есть искушение так думать. Но это было всегда: даже примитивные белковые существа полагали, что сотворены по Его образу и подобию. Им просто не хватало воображения представить что-то иное.
- Но мы же совсем другие!
- О, так рассуждали, наверное, даже те странные существа, которые ползали по дну морей миллионы земных лет назад. Избежим же искушения приравнивать себя к Непознанному.
- Избежим. Только знаешь, о чем я подумал? А вдруг Он изменяется вместе с нами?
- Ты хочешь сказать, что когда-то Творец был трилобитом?
- О нет, это было не более чем внешнее сходство. Но Он ведь мог искать форму для себя – и как знать, может, ищет ее до сих пор?
Эора некоторое время печально пульсировал сиреневым, а потом изрек:
- Тогда нам остается молить о том, чтобы Он нашел ее попозже. Иначе мы тоже превратимся в ископаемых – как трилобиты или люди. Ведь смысл эволюции, получается, именно в этом?