***

Водопьянова Е.В.
НАПЕРЕГОНКИ С ЖИЗНЬЮ

Николай Степанович с детства не любил суету, ибо поспешность и необдуманные порывы в решении важных и серьезных вопросов заранее обрекают исход дела на неудачу. Вот и сейчас он степенно переходил дорогу на зеленый сигнал светофора, в полной мере используя свое законное право пешехода. Николай Степанович направлялся к своему старому доброму другу, которого не видел уже более полугода. Неотложные дела на работе, служебные командировки и семейные неурядицы занимали основное активное жизненное время и постоянно оттягивали момент встречи со старым другом. И вот, наконец, появилось маленькое окошко в жестком графике жизни Николая Степановича для духовного общения с близким человеком.
Кирилл  открыл дверь сразу же, как будто заранее ждал друга.
— Что это ты сегодня такой вспапашенный, Кирюша? — спросил Николай Степанович, с удивлением глядя на странный вид товарища.
    Вместо ответа Кирилл, оглядев друга с головы до ног и проверив взглядом, нет ли за его спиной еще кого-нибудь, схватил за рукав Николая Степановича и быстро втащил его в квартиру.
—  Коля! Как хорошо, что ты пришел! Сейчас ты станешь первым человеком, который узнает о потрясающем открытии в истории человечества. Мне, наконец, удалось сделать это! Я изобрел уникальный препарат,  на который реагируют клетки головного мозга, увеличивая при этом человеческие возможности до запредельного уровня. Дело в том, что я еще пока даже сам не знаю каков он этот предел. Я потихоньку в очень малых дозах стал вводить этот препарат в свой организм и смотри, что из этого получилось!
Кирилл провел друга в комнату, заваленную книгами, коробками, разными лабораторными приборами и приспособлениями. В центре на большом столе стоял работающий компьютер с изображением какой-то таблицы на мониторе.
— Посмотри, приятель на мои успехи! Эта таблица рекордов шахматных сражений с компьютером. Из трехсот пятидесяти партий с ним у меня нет ни одного поражения. И это притом, что я раньше никогда не играл в шахматы, и не знал, чем отличается тура от офицера. На такое количество выигрышных партий с компьютером не способен ни один даже самый умный человек в мире. Понимаешь, я активизировал свое серое вещество только на самую малую толику и уже каков результат! А представляешь, что будет, если продолжить эту работу в том же направлении! Ведь ни для кого не секрет, что мы используем свой мозг далеко не в полном объеме. И вот я открыл человечеству путь в бездонную пропасть непознанной вселенной. Но это еще далеко не все мои успехи. Вот посмотри-ка на эти пухлые собрания сочинений. Это все мои литературные изыски. Три тома стихов и девятнадцать романов всего за две недели.
Николай Степанович недоверчиво посмотрел на собеседника.
— Когда же ты все это успел написать?
— Дело в том, Коля, что в связи с приемом этого препарата у меня совсем пропал сон и я этому безмерно счастлив. Представляешь, сколько бы мог сделать человек полезного, если бы он не просыпал третью часть своей и без того короткой жизни! Мой препарат дает возможность человеку в полную силу проявить как свои умственные, так и творческие способности. Вот посмотри, какие прекрасные произведения искусства можно сотворить, подключив к активности творческий отдел мозга человека.
С этими словами  Кирилл достал из шкафа несколько гипсовых фигурок животных, сделанных с исключительной точностью, словно уменьшенных в масштабе.
— Бесподобно! — развел руками потрясенный Николай Степанович, — Я такого даже в Эрмитаже не видел.
— Коля, а ведь это еще не предел! — мечтательно проговорил Кирилл.
— Да ты, я вижу, и в плечах, как будто раздался. Неужели занялся спортом? — недоверчиво спросил Николай Петрович.
— О, Коленька, это отдельный разговор. Что касается спортивных достижений, то я уже давно побил все мировые рекорды по бегу. Правда, пока в домашних условиях на беговой дорожке.
— А как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил Николай Петрович, опять недоверчиво глядя на друга.
— Ты даже не представляешь, насколько мне сейчас хорошо! — расплылся в блаженной улыбке Кирилл, — Сейчас я покажу тебе свое самое ценное и главное достижение.
Он резко сорвал белую простынь, закрывающую холст, стоящий на мольберте в углу комнаты и взору Николая Петровича предстала прекрасно выполненная картина, точнее сказать женский портрет. Шатенка с длинными распущенными волосами и с большими зелеными глазами, слегка наклонив голову набок, нежно смотрела на Николая Петровича. Холодок пробежал у него по спине, потому что глаза были настолько хорошо выписаны, что казалось, будто бы сейчас она встанет или заговорит.
— Слушай, как же тебе удалось так исключительно нарисовать портрет? Она словно живая, а волосы даже как будто немного развеваются на ветру, я, кажется,  даже чувствую, как она дышит!
— Я тоже чувствую, приятель! Сейчас эта женщина – смысл всей моей жизни! Я еще никогда и никого не любил так сильно. Я не знаю, что произошло в моем мозгу, в моем сознании или может быть где-то на уровне подсознания, но мне кажется, что сейчас я чувствую все то, что ощущал великий Пушкин, когда писал строки: «Я помню чудное мгновенье…» Я уверен, что ни один человек в мире не может испытать то неземное чувство, которое посчастливилось испытать мне, благодаря моему препарату. Ведь это не просто влюбленность или увлечение, это любовь, присущая человеку, увеличенная в десятки раз! Коля! Я уверен, что этот препарат сделает переворот не только в достижениях научно-технического прогресса, но и в сознании человечества в сторону духовного обогащения. Самое главное в том, что у людей появится стимул к самосовершенствованию. Я сейчас ощущаю необыкновенный прилив сил и жажду работоспособности. За последние месяцы я изучил высшую физику, проштудировал все последние новейшие достижения в области химии, а также сам сделал несколько немаловажных открытий, усовершенствовал программное обеспечение компьютерной техники, также занимался астрономией, открыл несколько новых небесных тел и сделал их научное описание. И это, друг еще далеко не все, на что я способен. Смотри внимательно, вот в этом правом верхнем ящике моего стола лежит этот самый препарат.
Кирилл осторожно выдвинул ящик стола и показал Николаю Степановичу маленькую белую пластмассовую коробочку, в которой были аккуратно сложены несколько капсул, напоминающие обычное лекарство.
— Коля, это бомба, которая встряхнет нашу цивилизацию и с неимоверной скоростью понесет ее вперед.
— Но ведь ты еще не запатентовал свое изобретение? Насколько я понимаю, оно должно пройти серьезную проверку, прежде чем оно поступит в аптеки, — осторожно спросил Николай Степанович.
— Коля, я принимаю этот препарат уже в течение нескольких месяцев и понимаю, что до этого я не жил, а просто тупо существовал на этой планете. Ты думаешь, что сейчас ты живешь полноценной жизнью? Ерунда! Я с полной ответственностью могу заявить тебе, что ты не знаешь настоящего счастья и желания жить и работать и не узнаешь никогда, просто потому что твой мозг ограничивает тебя в этих возможностях. Бедные люди рождаются, живут серой монотонной жизнью, и умирают, так и не познав настоящей истинной прелести своей жизни, запрограммированной природой, но не доступной им. Я же разорву грань и открою человечеству его скрытые возможности.
— Ты очень добрый человек, — улыбнулся Николай Степанович, — Другой бы на твоем месте не стал делиться своим открытием со всем человечеством, а использовал этот дар для собственного обогащения и  признания, ведь деньги, слава и почет – это предел мечтаний любого человека.
— Ты рассуждаешь так, потому что стоишь на низшей ступени развития по сравнению со мной. Да-да, приятель, не обижайся, но, к сожалению, на данный момент это так. Если бы ты тоже попробовал хотя бы немного моего препарата, то посмотрел бы на свою жизнь совсем по-другому. Человек, понимающий чувство прекрасного, развитый духовно, а главное страстно влюбленный не способен на низкие поступки и ему чужды темные мысли.
Николай Степанович, будучи человеком здравомыслящим и обладающим трезвым рассудком скептически слушал пламенную речь Кирилла, но, стараясь не обижать друга, понимающе кивал головой, изображая внимание и участие. Возвращаясь домой и, прокручивая в голове все услышанное и увиденное, он решил все же никому не рассказывать про странности своего товарища, а вскоре, уехав на полгода за границу в длительную служебную командировку, на время и совсем позабыл о последней встрече с Кириллом. И вот снова шагая по пешеходному переходу в гости к другу, он восстанавливал в памяти прежние события. Вдруг неожиданно Николая Степановича остановил невесть откуда появившийся Стас – сын Кирилла.
— Привет, Стасик! Сколько лет, сколько зим! — обрадовался Николай Степанович, — Как чувствует себя твой отец? Надеюсь, он сейчас находится дома? Я почему-то так и не смог до него дозвониться.
— А Вы разве ничего не знаете? — удивленно спросил Стас, — Ведь мы с сестрой
обзванивали всех знакомых и друзей папы, а Вас, видимо, на тот  момент не было дома.
— А что случилось то? — забеспокоился Николай Степанович.
— Дело в том, что папа умер две недели назад.
Глаза у Николая Степановича недоуменно округлились, и вместо ответа он только молча вопросительно посмотрел на Стаса.  
— Да, Николай Степанович, в папиной смерти вообще много странного и загадочного. Последние несколько лет он жил отдельно и очень много работал, с нами почти не общался. Врачи в полном недоумении, потому что по результатам обследования и экспертизы, он умер от старости.
— О чем ты говоришь, Стас? — еще больше удивился Николай Степанович, — Ему же было всего сорок шесть лет!
— Так в этом и заключается загадка, потому что, согласно обследованию состояние папиного организма на момент смерти соответствовало приблизительно восьмидесяти пяти годам. С неимоверной скоростью в клетках его организма произошел процесс метаболизма и в течение всего одного года он прожил всю свою оставшуюся жизнь.
Николай Степанович тяжело вздохнул, начиная постепенно понимать настоящую причину смерти Кирилла. Это были осложнения от разработанного им новейшего препарата, открывающего неограниченные возможности для человеческого мозга. Чем больших успехов в интеллектуальном развитии при помощи своего препарата добивался Кирилл, тем быстрее происходил процесс метаболизма и старение организма.
— Сейчас я как раз направляюсь в папину квартиру, — вывел Николая Степановича из раздумий голос Стаса, — Пойдем те вместе, может быть Вы подскажете мне, что делать со всем этим барахлом, накопившимся у папы в последнее время. Я имею в виду его тетради, блокноты, записи, и так далее.
И вот Николай Степанович стол посередине комнаты, где еще полгода назад он беседовал со своим другом, и грустно смотрел на массу папок, рукописей, черновиков. Стас занимался на кухне приготовлением кофе.
— Боже мой! Бедный Кирилл! — сокрушался Николай Степанович. А я ведь тогда не принял в серьез твой рассказ. Что же ты с собой наделал?
Взгляд его медленно перемещался с одной папки на другую. Здесь были различные чертежи, расчеты, схемы усовершенствования какого-то нового оборудования. Рядом стопочкой были сложены литературные творческие произведения Кирилла. Он аккуратно вытащил первый листочек и начал читать. Это были стихи о любви. Прекрасные стихи. Неожиданно Николай Степанович вдруг подумал о том, что за всю свою жизнь он ни разу не читал девушкам стихов о любви. Вернее даже не хотел.  Почему? Наверное, потому что не любил по настоящему. Женился, потому что не хотел ехать по распределению в захолустье. И даже будучи женатым все равно частенько позволял себе маленькие лирические отступления, но такого сильного чувства к одной единственной женщине, о котором рассказывал ему Кирилл, никогда не испытывал. Что касается жены, то ее голова всегда была забита исключительно тряпками и жаждой соперничества с подругами в вопросах моды и престижа. Детей они так и не завели, потому что она ни за что не хотела брать на себя такую обузу, зато, когда сломалась ее машина,  закатила ему жуткий скандал за то, что ей пришлось добираться до работы на автобусе, как простой плебейке.
— А ведь она ни разу за всю нашу совместную жизнь не сказала, что любит меня, — мысленно спохватился Николай Степанович, да и я тоже. Странно, я всегда считал себя благополучным, деловым человеком, а сейчас, кажется, начинаю понимать, что все это было наигранно, как в пьесе. На работе мне приторно улыбаются мои подчиненные, хотя я уверен, что они ненавидят меня и строят козни за спиной, да и сама работа никогда не приносила мне настоящего удовлетворения, я с детства мечтал стать исследователем океанологом, но послушался родителей и как все примерные сын поступил в банальный технический ВУЗ.
Неожиданно взгляд Николая Степановича упал на холст, стоящий в углу комнаты. На него все с той же с нежностью смотрела женщина с изумительно живыми прекрасными глазами.
— Я только теперь начинаю понимать то, что пытался тогда сказать мне Кирилл, — задумчиво прошептал Николай Степанович, — Жизнь измеряется не количеством прожитых годов, а яркостью моментов, значимых для человека гораздо больше, чем унылое монотонное существование. Я действительно за все эти годы, десятилетия не испытал и доли того, что посчастливилось пережить и почувствовать Кириллу.
И он, резким движением выдвинув правый верхний ящик стола, аккуратно достал маленькую белую пластмассовую коробочку.