Через тернии в Сочи. Часть 14-я

    Патлатый до безобразия солист местной рок-группы наконец-то закончил выть про безответную любовь, и народ потянулся обратно жрать и пить. Наш странный квартет тоже не остался в стороне. Правда, в отличии от других наше возвращение восвояси выглядело мягко говоря комично: лично я висел на руке своей подруги тяжелым баулом, Шурика же тащили почти за шкирку. И такое положение вещей в самом начале ужина - разве так должны себя вести студенты из славного города-героя Тулы?!
     Уже у нашей пальмы мой друг  заявил, что ему надо в туалет, рявкнув мне, чтобы я его сопроводил. Глянув на плоскость столика, на котором в наше отсутствие появились первые из длинного перечня деликатесы, я - пусть и слабо соображавший - сразу понял его спасительный для нас план: мы, типа, пройдемся облегчиться, на самом же деле рвем когти на улицу, и будь, что будет! «Гениально!», - мысленно пропел я дифирамб его способностям мошенника и, подхватив его за плечи, двинулся послекабачной матросской походкой со своим аферистом в глубь заведения.
     Однако, зря я вновь, как мальчишка, воздвиг нерукотворный памятник Белявскому А.П. - как оказалось, ему действительно приспичило, и сильно - минут на 7-8 (небось от того, что праздновал труса), и никаких спасительных идей по поводу нашего побега он на гора не выдал. Вместо этого, подтопив сперва изрядно ялтинскую канализацию, он сам меня воспрошал:
           - Что будем делать, Жендос- паровоз? Убьют, ведь…
    Давно хотел сказать, но случай не представлялся, а теперь - самое время: в молодости мне страшно везло на всякие передряги, и в какую задницу я не попадал, мне обязательно удавалось вывернуться из нее целым и невредимым. Всегда помогал какой-нибудь неучитываемый ранее нюансик, который вытаскивал меня за шиворот из беды. Само собой я уже давно привык быть на этой Земле на привилигированном положении в сравнении с другими бедолагами, зная наперед, что в любой экстремально-трудный момент,  мой ангел-хранитель не забудет обо мне и всегда ниспошлет спасительную соломинку. Там, в греческой уборной, я думал, что в этот раз «солома» - это Шурик, но, как оказалось, на деле - по-другому, как балластом наших общих проблем, его назвать  было нельзя. Он сам пытался найти в моем образе небожителя…
    Ну ладно - Профессор, прагматик и почти честнейший человек на свете, который порой может выглядеть совсем беспомощным в элементарных житейских неурядицах, но  я - баловень судьбы со стажем, привыкший ужом выворачиваться из всякой всячины, должен же на что-нибудь сподобиться, чтобы найти выход из этого тупика? Пусть и с помощью ангела-хранителя…
          -   Еще не вечер, Шурик, еще не вечер, - ворковал я ему на уши, не имея ни малейшего представления, как мы сможем оплатить счет. -  Может нам попросту смотаться отсюда, а? Под шумок? Что скажешь?
          -   Смотаться, говоришь?.. - наморщил лоб тот, кто напротив меня подпирал розовый кафель стены сортира. -  Не красиво как-то получиться. Не достойно.
          -   Ага, а когда нас будут публично полоскать перед всем рестораном - это будет по-джентльменски достойно! Не смеши людей.
          -   И еще, скорее всего, в деканат сообщат… Отчислят, как пить дать!
          -   А я о чем?! Берем ноги в руки и айда отседа, пока нам кости в добавок не переломали! Надо сделать этакий короткий, с боем, марш-бросок из кабака, а то нам придется их совершать уже в Советской Армии. Ты же умрешь в полной солдатской амуниции, да с автоматом на плечах, на первом же километре трассы, Шурик! Тебе здоровья не хватит дойти до финиша!
          -   Это точно - умру…
          -   Так, значит, решили - бежим, как шведы! Швейцара и всех остальных халдеев беру на себя - ты, главное, держись моей спины, и мы - прорвемся. Долетим до дома, по-скорому соберем вещички, и - на морвокзал. А завтра уже будем гулять по Сочи. Андестенд?
      Как я не был убедителен в своих логически- неоспоримых доводах, мой самый родной в мире китаец все же еще сомневался - это было наглядно видно по его вдруг запотевшим очкам. Он мучался душевно, как Раскольников, который тоже не находил себе места, долго выбирая удобный участок на голове старухи-процентщицы куда-бы получше воткнуть ворованный топорик-калун, так и Шурик практически так же, как и его достоевсковский нищий собрат-студентик, метался у себя в мыслях между надвигающимся позором и преступлением и наказанием. Видно, сия дилемма у него возникла впервые. В отличии от его компаньона. Который, без ложного хвастовства, не видел в побеге ничего зазорного - так он был закален своими приключениями по жизни. К тому же, кто помнит, я клятвенно обещал тете Люсе оберегать в нашем отпуске ее чадо от всяких волнений и сдувать с него все пылинки - а это, согласитесь, не просто аргумент в моем рискованном плане несанкционированного исчезновения с арены действий, а аргументище!
          -  Я грю, - продолжил я уже грубоватым голоском, - надо сквозить отсель, а не то ночевать нам придется в милицейском обезьяннике. Прощай Сочи - здравствуйте ураганы - хулиганы! Кстати, при встрече с ними надо не забыть поздороваться «наше вам с кисточкой», а будут «прописывать» нас до самого утра! Минимум, по паре ребер нам поломают точно, могут и челюсть на бок свернуть - тебя такая перспектива устраивает, май френд?
      Я знал, куда надавить - Проф страсть как боялся тюремных застенков. Да что тюрьма! Его бросала в дрожь даже при виде какого-нибудь лоха-алкаша, у которого на руке был наколот невинный текстик типа «Вася» или «Петя» - если у дяди есть любая татуировка, то он для него становился непререкаемым авторитетом-уголовником, у которого обязательно или нож за поясом, или обрез под подолом.
    Белявский, к моей радости, зашевелился. По-моему, даже протрезвел трохи. Туман с очков сошел на нет, проявились в стекле полуиспуганные глаза. Он стал прежним - храбрым и расчетливым, каким бывал почти всегда. Готовый на любой безрассудный шаг…
          -  Ладно, уговорил, - выдохнул Шурик после непродолжительной паузы, - но у меня свои дополнения к твоему плану побега. Во-первых, если уж решили сматываться, то сделаем это чуть позже, не сейчас.
          - ???
          -  А зачем торопиться? Мы еще и не ели толком, и не пили! А там - весь стол завален жратвой - а я, лично, голоден, как степной волк, между прочим! Вот выпьем еще винца, закусим по-человечески, тогда и - в путь!
          -  Хорошо, согласен! Подкрепиться необходимо - тем более на халяву! Ха-ха! Что же во-вторых?
          -  Следующее: убежим через окно!
          -  ???
          -  Да-да, через открытое окошечко! Ты разве не заметил, что перед последним столиком в нашем ряду настежь открыты рамы окна?
          -  Нет.
          -  И это понятно - ты сидел спиной! А я приметил - мне еще пришло на ум, что надо было на те места садиться - и свежий морской воздух в лицо, и отличная картина вечернего города перед нами. Подоконники, как ты знаешь, здесь низкие - перешагнул, и ты - на улице! И не надо кулаками махать - прыть, и нас не догонишь!
           -  Шура, ты - гений!
           -  Какой гений?! Просто ты достал меня своими ужастиками про уголовников - хочешь не хочешь, а приходится идти на правонарушения, лишь бы с ними не встречаться! Тем более, мне кажется, как бы ты не выделывался - тебе громилу-швейцара ни за что не одолеть - тот здоров, как Хабаровский край! Он таких, как ты, с десяток скрутит!!
            -  Это еще надо посмотреть!
            -  А тут и смотреть нечего: ты - по сранению с ним - букашка!
            -  Ну, спасибо, брат!
            -  Не за что! И - последнее: за тем столом у окна сидит парочка молоденьких девчонок в окружении каких-то сорокалетних мужиков-амбалов. Тебе надо прямо сейчас одну из этих девиц пригласить на танец! Зачем? Чтобы подойдя к тому месту, убедиться, что нам ничто не помешает выпрыгнуть наружу! А вдруг там какие-нибудь дополнительные решетки стоят - мы ринемся и упремся в них! Короче, проведешь разведку местности - без этого бежать не имеет смысла. Улавливаешь идею?
             - Йес иттиз!
             -  Вот и добре! А если амбалы будут твоим приглашением недовольны - выкручивайся по обстановке. Ты же, как утверждаешь, мастак подраться - тебе и карты в руки. Скажу только, что эти ребята - не такие громилы, как швейцар, так что секунд тридцать ты должен продержаться! На меня, если что, не расчитывай. Если будет совсем худо - могу только заорать на весь зал «Помогите, убивают», и не более того. Не обидишься?
             -  Конечно нет! Ты знаешь, за полминуты я успею уложить любых двоих - так что голосить тебе, к сожалению, здесь не придется. Впрочем, если захочешь помочь амбалам - кричи, это - твое право гражданина.
             -  Ладно, не пузырись! Лучше - если все пройдет тихо и гладко. Если дяди будут против - извинись и уходи обратно. Главное - посмотри что там с окном. О’кей?
             -  Будет исполнено в лучшем виде!
             -  Тогда - потопали. Ты - на рандеву, а я - развлекать наших сисястых теток!