Одна надежда

Сколько ударов может выдержать Кавказский хребет,
протянувшийся с запада на восток от Черного до Каспийского моря?
Можно ли узнать об этом,
если  две тысячи пятьдесят  его ледников сейчас  находятся в периоде отступления,
а  высочайшие вершины Кавказа между Эльбрусом и Казбеком ,
среди которых 20 пиков, превышающих гору Монблан,
и 15 вершин, поднимающихся выше пяти тысяч метров над уровнем моря,
еще не замечают, как жители гор спускаются с вершин?
Если помнить о том, что ледники отступают ввысь,
можно ли  измерить время их встречи  с Атлантами
и предел их существования?

Атланты помнят, что некогда боги
создали на Кавказе место своих игрищ
и выбрали для него  северный склон восточной части Кавказского хребта,
величественные отроги  которого образовали горную страну Дагестан.
Люди, рожденные на вершинах,
куда каждую ночь опускался красный диск Солнца,
хранили его огонь   и умели говорить с Небом
на языке его посланий.
Если помнить, что Дагестан – это гора языков,
можно ли измерить меру их богатства
и высоту их достояний?

Сколько ударов может выдержать язык братства,
чтобы остановить  утрату  родных наречий
и  падение горных народов в  низины?
В горах не осталось мужчин,
чье слово было бы лучше их молчания,
потому что предательство стало их жизнью,
а те, чье молчание не могут искупить никакие слова,
преданы земле,
потому что лучших она прячет в своих глубинах.
Худшие почему - то стреляют первыми,
и стреляя в милиционеров, попадают в сердце народа.
Лучшие из худших тоже множат его раны,
разрешая себе убийство и погибая без сожалений.
Можно ли об этом думать,
если нельзя говорить?

Сколько дождей должно выпасть в реки Сулака, Терека и Самура,
чтобы омыть тела братьев, убивающих друг друга?
Сколько слез  не выплакали матери, чтобы утолить жажду убийц,
называющих себя горцами?
Их вера в смерть пока еще сильнее права на жизнь.
Новостная хроника опрокидывает все устои времени:
«Вчера боевики расстреляли в городе семерых милиционеров».
Погибших попутно детей и женщин никто уже не считает.
«Сегодня  неизвестный проник в больницу и расстрелял раненного милиционера».
Сколько ударов может выдержать нация, чтобы сохранить свое имя?
Пока еще она держится на единстве  вдов и матерей,
одетых в черное.

Когда народ перестаёт говорить,
он перестаёт думать.
Я думаю, что это последний удар.
Знает ли об этом Айшат- простая женщина, одна вырастившая четырех детей?
Стойкая, красивая, всегда стремительная, как птица,
она говорит мне, едва сдерживая слезы на глазах:
- Ты представляешь себе, что он чувствовал в этот момент-
милиционер, стоявший на посту, совсем юноша еще,
когда к нему вышел из машины убийца,
пряча за спиной пистолет и спрашивая:
-Ну что, стоишь?
Что он почувствовал,  догадавшись, что будет через секунду?
Трое маленьких детей дома, старая мать в хадже,
за душой – ничего,ни своего жилья…
Лучше умереть, чем бежать,
а стрелять не успеет, тем более - кругом мирные люди.
Айшат уже не скрывает слез:
-Вечером мы поехали с сыном по его делам,
он остановил машину около поста и ушел.
Вижу - милиционеры, ребята молодые, смотрят.
Меня как ударило: окна затемненные, около поста остановились, - что подумают?
Что у них на душе происходит?
Распахнула дверцу,  чтобы увидели меня, женщину,
ноги в домашних тапочках – на улицу, чтобы видно было - мать  я.
А уже вечер, солнце заходит  за горы. Багровое, яркое.
Повернулась к нему лицом, ладони протянула и стала молить Бога,
чтобы он сохранил их, уберег, защитил…
Молилась  исступленно.
Пришел сын.Отъехали.Оглянулась - стоят, как мишени.
…Что он чувствовал в ту секунду?..

«Два милиционера ранены при взрыве растяжки в Казбековском районе»
«В Дагестане предотвращены два крупных теракта»
« К раненому прапорщику в Махачкалу приехали родственники из Оренбурга»
"В Дагестане продолжается охота на милиционеров"

Одна надежда - на Айшат...


                16 ноября 2010 года