Лабиринт

Очередная порция шоколада, очередная доза сигареты. Завтра я, безусловно, пожалею об этом. А сегодня - размазанная тушь по щекам, штрих-код истерички, и разбитый стакан. Вдребезги, значит, на счастье. Вот только бы все осколки смести, без остатка.

Я вляпалась в этого мужчину как Братец кролик в Смоляное Чучелко, т.е. сильно и исключительно по собственной дурости. С первого звука. Обволакивающий бархатный голос, произносящий бредятину высшего порядка. Ещё контролируемый лёгкий транс. Тоже когда-то читала про манипуляции. Оценила. А потом я его увидела - самый темноволосый из всех моих брюнетов, прошлых, настоящих и будущих. Желание поймать своё отражение в глазах другого человека. И я сразу же сломалась. В каблуке. Он галантно предложил руку. А откуда-то с улицы неслось про дороги бубновые да виновые хлопоты...

Завертелась карусель кафешек, киношек, вечерних набережных, утренних парков. Мы жили со скоростью 59 сэмэсэ в день, 13 скандалов в неделю, 7 расставаний в месяц. Бурно, ярко, красиво и абсолютно бездумно. Какой-то всепоглощающий интерес: кто кого на что разведёт. Оба красивые, взрослые, почти свободные и без тормозов, но с отражением луны в глазах.
Купила платье, чёрное, до пола, с открытой спиной. В нём можно получать премии на кинофестивалях или топиться, а я с ним встречалась. Эстетики возжелала, и в шёлковых вечерних блузках картошку на кухне жарила на ужин. Они же не для этого шьются. Но понимаешь, что с мужчиной близкие отношения, когда снимаешь своё красивое вечернее платье, становишься на колени и... моешь пол у него дома. Хотя, какая из меня хозяйка, смешно право.

Он как обычно опоздал на двадцать минут. Я замёрзла и разозлилась - высказала ему всё, что диктовала расширившаяся от холода гордость. В качестве извинения получила белую розу. Первый и единственный цветок, который он мне подарил. А потом красота медленно умирала в фольге, в бутылке из-под "Coca-Cola". Символ нашей эпохи – суррогат. Мы оба хотели другого: свежего и чистого, как глоток воды из горной реки. А пили ром с колой. Нелепица какая-то.

Мужчина говорит о том, чего не чувствует, женщина замалчивает то, что чувствует. Постоянно приходится читать между строк. И так весь роман. В какой-то момент приятный отдых превращается в утомительную работу. Хочется чего-то попроще, попонятнее, пусть и примитивнее, без софистических мудрствований. Раз хочется, значит, получится. Так в его жизни появилась Она - девушка, которая не станет исправлять ошибки в цитатах, обращать внимание на то, есть ли мягкий знак после глагола, и у которой в интеллекте всего одна л. Но понятная, милая и без лишних эмоций. Это я её теперь так описываю. Наверно, всё же не объективно, даже сейчас.

Шли по проспекту, держась за руки. Вдруг «Девушка, с которой я встречаюсь сейчас такая ревнивая, хотя нет никаких поводов, кроме тебя, а ты не в счёт». До меня шагов через пять только дошло, что он сказал. В песнях «от такой боли между лопаток прорезаются крылья», в романах – ноги подкашиваются, а в жизни у меня слёзы полились. А он ничего не сделал, чтобы не дать мне захлебнуться в них. Он же меня не любил, значит, изменяя, хранил верность, себе. Вот только я поздно узнала. Это как после переписи населения: женщин замужем в два раза больше, чем женатых мужчин.
 
Я каждый жест его заучила, каждую морщинку у виска. Все его слова отпечатались в моей душе, как подошвы ботинок хулигана, прошедшего по незастывшему бетону. А он переспрашивает, точно ли уверена, что про него пишу. И чего бы я ни дала сейчас, чтобы всё это просто выдумать, выдуть, как мыльный пузырь, красивый, безобидный, и недолговечный. А внутри что-то невыносимо жжёт, и от боли дышать совсем нечем. Лоция звёздных рек не предупредила, что это море мне не переплыть.

Это была самая длинная ночь в моей жизни. Прочла все православные молитвы и даже на латыни, лишь бы Бог сохранил мне рассудок. Казалось, что схожу с ума. В одном ухе звучали его слова о том, что я ему интересна и нужна, а в другом -  что я никто для него. Так нельзя шутить, это отрава без противоядия.

Однако рассвет неумолим. И начались дни существования, когда хотелось только одного – не думать, отключить память, не чувствовать и «камнем быть». И растянутые бессонницей ночи.
После часа время живёт ударами башенных часов. Вода из графина в свете месяца будто из "лоз с могилы любви". Больше всего я боялась показать ему, что слабая, что как самая обыкновенная особь женского пола, что хочу чувствовать себя маленькой и беззащитной, довериться без остатка.

Некоторые женщины не то чтобы сознательно выбирают одиночество, они на него обречены.
Мне всегда было любопытно, что же чувствовала Цирцея, получив очередную свинью. Может быть, безграничную усталость? Впрочем, она же сама так хотела. И вот желание исполнилось. Её теперь только пожалеть. И я сама глаза рисовала, когда гулять шла вечером. Следовательно, нет у меня права сетовать на непристойные предложения да трактирные комплименты.

Оказывается цветами можно сделать ужасно больно. Когда их дарит не тот, а они красивые, искренние, трогательные, но такие ненужные, что от их изысканного аромата начинаются угрызения совести. А я же не виновата, я же сразу сказала, что мы можем быть только друзьями. А друзьям цветов не дарят "просто так", особенно таких. А я их приняла, значит, уже не просто так. Или я опять всё усложняю. Женщина может представить себя на месте мужчины, чувствовать, порой за него. А мужчина - нет. Что к лучшему, конечно.

Остаюсь на работе допоздна, наливаю красный чай и распахиваю окно. Порывы ветра разбрасывают важные документы этого дня страницами мимолётности жизненной повести. Время отнимает его у меня. Чтобы вспомнить ясно, уже нужны детали. Странно, когда мы были вместе, видела только его, а сейчас могу описать, во что была одета, какая музыка звучала, а вот он... как сахар растворяется в горячем чае. Я же не размешиваю никогда. Поэтому на дне такой сладкий привкус, до тошноты.

Перестала спать, совсем. Валерианка помноженная на "Новопассит" даёт безразличие, но не сон.

04.17. Среда. 8 человек онлайн. Показательно. Либо ночная работа, либо проблемы. 4 девочки и 4 мальчика. Может, вас перезнакомить между собой, всё о себе меньше думать буду.

Сообщение: "Как дела?".
 
Подруга, администратор в гостинице, ночная смена, спрашивает явно от скуки. Ненавижу этот ритуальный вопрос, особенно от близких. Ещё в пятом классе запомнила, что ответ "хорошо" или "плохо" - троечный ответ, ибо нужны аргументы. Но они не включаются в этот шаблон, по умолчанию. 

Идём на ломку стереотипов. Лихорадочно строчу.

"У меня всё бурненько, как обычно. Я вся такая нервно-откровенно-до-жути красивая, пасту выдавила на щётку экзотическую и пошла по асфальту каблуками стуча. Впереди одни сплошные несуразности, тематические планы, беготня. Жизнь прежде такая ванильно-радужно-клубничная свелась до точки зрения нуля."

Она меня с детства знает. Если я ударилась в сомнительное стихоплётство, значит, растрёпанность чувств превышает даже творческую норму. Стихую, значит, психую.

"Кто он: блондин или брюнет?"
"Рыжий!"
"Сочиняешь?"
"Ага."

Иногда мне кажется, что всё, что останется от нас - письма на мэйле , сообщения в социальных сетях и сотни неотправленных эсэмэс с одним единственным словом - "Прости". Но "sorry seems to be the hardest word".
Звук что ли убавить, иначе и добрососедские отношения испортятся.
Много-много буквочек по экрану, смайликов. Но так пусто внутри.

Умываюсь холодной водой. Через 20 минут вставать на работу, а я не ложилась и не собираюсь. На меня из зеркала смотрит странно-красивая женщина с мудрёным ускользающим взглядом. У домов есть крыша, у автомобилей есть крыша, а где же моя?..

Клубничное шампанское, шампанская жвачка. Или как-то иначе. "Пофиг" в ушах, солнце в троллейбус. Моложе, чем сегодня, нам уже никогда не стать.

"Мы же оба играем по каким-то правилам. Или я чего-то не понимаю?" Ничего не понимаешь. В любовь не играют. Она либо есть, либо нет. Всё прочее - удел лицедеев.
У меня вот была, а ты даже не притворялся, за что отдельное спасибо.
Как же это сложно - находиться рядом с человеком, которого очень сильно любишь! Каждое слово не то, что чувствуешь, оно обжигает, будто на душе теперь тавро - ему принадлежу, а он смотрит в телевизор, ну да, там же фильмы крутят.

И вот я совершала ошибку за ошибкой, как, в самом деле, объяснить словами, когда внутри все эмоции, как краски, перемешались. На полотне в таких случаях чернота получается. И во мне темно стало. Впрочем, ничего серьёзного и не было, кроме чувств.
Некоторые вообще жажду любви с любовью путают. А потом блуждают в нарисованном лабиринте собственных иллюзий.

В любви самое лучшее (или всё-таки худшее?)- это то, что она проходит. Совсем. Нет, не сразу. Сначала тебя тянет к этому человеку неодолимой силой, и нет во всем мире магнита притягательнее. С ним хочется быть 25 часов в сутки, потому что 24 - это слишком мало. И хочется всё больше и больше, на "нормальное" уже не реагируешь. И вот в какой-то момент наступает пресыщение. Ты не просто полон этим человеком, а переполнен им, через край. Сносит крышу, а вместе с ней весь "внутренний мир". И ты пуст и чист, как несохранённый вовремя вордовский документ, в котором должно было быть столько важного.

Все «умные» и «взрослые» говорят, что лечиться надо от этой болезненной зависимости, что клин клином вышибают, а мне без него небо серое и солнце тусклое. И забыть не в силах, и вспоминать ни к чему, увязла, как муха в янтаре.

Очередная случайная жертва взмаха накрашенных ресниц. Когда молоденькие мальчики спрашивают, как поступать в вуз, чувствуешь себя до ужаса взрослой тётенькой. Глаза у него светло-зелёные, прозрачные, как вода в лесном озере, подсвеченная солнцем. Или как листья куста, может даже и тернового.
 
Схватил меня за руки, смешной, да разве же так удержишь чью-то душу.
Что-то говорит. Произношение совсем не русское. Предлагаю ему переводить мои слова на свой родной язык, совершенно не знакомый мне. Само собой соглашается. Умеет отказывать мне всего лишь один мужчина. Тот самый.

"В твоих глазах, как в зеркале, видна вся улица: дома, деревья, машины, прохожие. Вот только меня нет. Моё кукольное отражение, а это совсем не я, ничего не получится, позже ты и сам поймёшь. Сегодня последний тёплый день. Я знаю. Этого ещё никто не понимает, но я не ошибаюсь, я просто знаю, и всё. Приглядись, в изумрудных листьях уже проглядывает янтарь, а в голубизне неба не летняя прозрачность. Это уже совсем другая красота: хрупкая, ускользающая, умирающая. Когда в твоих глазах отразятся первые звёзды, меня рядом уже не будет. Нет ни вчера, ни завтра, одно вечное сейчас. А то, что наше с тобой "сейчас"  продлится миг, даже к лучшему: не успеем потерять свои фантазии, одно сплошное очарование".

Удивлён, просит что-то на память. Вытаскиваю из уха длинную серёжку. Трогательно благодарит. Расходимся. Выбрасываю вторую. Прямо в придорожную пыль. Он не моя судьба, да и это уже не комплект. Наверно, театрально и глупо, но я это сделала от души, с улыбкой на устах. По-другому не умею.

Не ушла, просто не вернусь. Я падаю с высоты собственных иллюзий. И у меня от этого голова кружится. Всё было слишком красивым, чтобы быть настоящим. Я, конечно, разобьюсь о реальность, вернее, уже. В тот момент, когда позволила себе вспомнить о ней. Мудрое правило гласит - сначала посмотри, подумай, а потом уже полюби. Но это только в теории хорошо получается. А раз уж полюбил кого, то не думай, почему.

Календарь осыпался сотней серых дней-страничек. За окном падал снег под тихую музыку безмолвия, объединяя небо и землю белой стеной. Некоторые снежинки ветром несло обратно к небу, они летели навстречу другим, чтобы на краткий миг слиться в объятиях и тут же расстаться, точно легкокрылые мотыльки, кружащие в нездешнем танце в ритме неизбежного. Стояла под оранжевым фонарём и смотрела на синие звёзды, скрывшиеся за снежной вуалью. То ли я к ним летела, то ли они ко мне, такие близкие и далёкие, не живые и не мертвые, прекрасные и манящие.

Надежда. Ещё она должна была отпустить. Иногда держит, как гиря каторжника, и не даёт уйти. Цепляешься возможность несбыточного. Знаешь, что ничего не получится, но так отчаянно этого желаешь, что иногда верится, что всё изменится. Но такие страсти свадьбой не кончаются.

Боли больше не было. Только пустота. Если вначале казалось, что она бескрайняя, как космос, то постепенно она начала сжиматься до размеров обыкновенного человеческого сердца. Свободное пространство требует заполнения. И я обязательно снова полюблю. В апреле. Когда небо такое синее, как воздушные шарики в детстве, и так легко дышится ароматом предчувствия обновления ещё нераскрывшихся зелёных листочков новой юной жизни.