Часть 3. Глава 2

Глава 2.

Рука девушки волновала невероятно! Они уже далеко оставили усадьбу, а Денис продолжал держать Ульяну за руку, ощущая истомное волнение. Елизарка шагал рядом и сбивчиво благодарил нежданного спасителя. Очи его извергали отчаянную решимость. Даже быстрый дождь не остудил парня.
- Не отступлюсь, пущай барин упекает в погреб на цепь! Помру, а не дамся...
До сих пор молчавшая, заговорила и Ульяна:
- Худо будет – не простит барин такое... Нужно к батюшке Викентию сходить помолиться и наставление получить.
Денис приостановился: его приятно поразили осмысленные предложения девушки. В отличие от Елизара, который в горячке готов был на любой поступок, даже безрассудный, она рассуждала трезво и практично. Пояснила, кто такой Викентий:
- Священник-настоятель нашей церкви. Он завсегда за нас, горемычных, молвил слово перед барином. Не любит его Капитон Гаврилович, - грустно говорила Ульяна. – Батюшка - наш последний заступник. А барин покарает за непослушание...
Тут и Елизарка осознал умное слово невесты. Он обнял её за плечи и, всматриваясь в волоокие очи, восторженно  высказался:
- Разумная ты у меня! И правда, бежим к батюшке – тот надоумит.
Когда подошли к околице, дождь утих. Здесь их ждали продрогшие от мокроты отцы молодых: Агафон и Петро. Они ещё не знали, чем закончился поход к барину, принял ли он откуп, и от того волновались. Присутствие Дениса вселило было надежду, но встревоженные лица молодых ещё издали подсказали – не всё ладно!
- Бог в помощь, барин... – склонились мужики перед Денисом, и тут же Петро обратился к молодожёнам: - Не принял?...
- Не, батя... – поник головой Елизарка.
- Горе-то какое... – сжал губы Агафон.
- Одначе мы... – Елизарка глянул на Дениса, - барин помог, не дали на поругание Улю.
И парень, сбиваясь, рассказал, что произошло в усадьбе Капитона Гавриловича. Теперь вот за советом направляются к батюшке Викентию.
Отцы покачали горестно головами, вытирая их ладонями, посокрушались, что барин не отступится, и отправились по домам нести тяжкую новость жёнам. А молодые продолжили путь к церкви.

Батюшка Викентий, грузный мужчина пожилого возраста, готовился к обедне. Он, в чёрной рясе с крестом на груди, прохаживался перед иконостасом, листая молитвенник, когда в высокие двери, украшенные резным крестом с распятием, вошла возбуждённая троица молодых людей. Священник вскинул взгляд и на секунду замер...
Для деревни оставалось тайной, что приходился Викентий дальним родственником Светёлкиным. Барин Капитон Гаврилович о том знал и не раз предлагал сменить Викентию рясу на цивильную барскую одежду, зажить сообразно статусу в довольстве и праздности. Но, после трудного разговора, священник отказался, чем заслужил недовольство хозяина. Раздражало Капитона Гавриловича и стремление Викентия защищать провинившихся крестьян, препятствовать, используя свой сан и родственную связь, своевольным поступкам барина.
Денис был так похож на умершего в отрочестве племянника, что вызвал мимолётную растерянность Вениамина. Впрочем, черты молодого Капитона в парне тоже вырисовывались отчётливо.
Вошедшие поклонились батюшке, перекрестились на образа, и Елизарка поспешил рассказать о причине визита. Викентий слушал, казалось, бесстрастно, с достоинством, лишь слегка покачивая головой и перебирая пальцами крест. Его взгляд иногда скользил по Денису, но выражение лица не менялись...
- Пришли мы к тебе за словом мудрым... – закончил Елизарка.
- Вступитесь, батюшка, - затуманились очи Ульяны.
Викентий перекрестился:
- Греховные наклонности у барина нашего. Однако надобно с ним встретиться. Хорошо, Дениска, что не дозволил свершиться греху сему...
Тут раздался скрип распахнувшихся дверей и в помещение ввалились несколько мужиков во главе с Парамоном - Денис узнал в мужиках дворовых Капитона.
Они кивнули в сторону священника, торопливо перекрестились, а Парамон изрёк:
- Не серчай батюшка, но барин приказали доставить пред их очи Ульяну с Елизаркой! Будут артачиться – связать и тащить силком.
Ульяна ойкнула, Елизарка крепче сжал зубы и напрягся, а Вениамин загорелся очами в гневе:
- Не дозволю в божьем храме творить непотребство! Выйдите вон отседова!
О Денисе будто позабыли: он стоял в стороне и пока слушал и наблюдал...
- Ну... – замялся было Парамон и тут же накинулся на молодых: - И вы с нами ходьте!
- Стойте! – наконец, вмешался Денис. – Иди-ка ты, Парамон, к барину и скажи, что я, брат его, забираю Ульяну под свою опёку, как он того и хотел вначале. Как с ней быть – мне решать.
- Нет... – ухмыльнулся управляющий. – Капитон Гаврилович наказали Вас не слушать ни в коем разе и строго выполнять наказ. Мужики! – обернулся он к своим помощникам. – Хватайте их.
- Ах, так? – загорелся вдруг Денис и кинулся навстречу барским служакам, которые уже вытащили верёвки и бросились к молодым.
Движение молодого барина их не смутило: первый же из них хотел оттолкнуть “защитника”, но получил удар в пах и, крякнув, согнулся. В завязавшуюся потасовку включился и Елизарка. Силы были не равны, но вновь отворились двери и появились отцы, Агафон и Петро, с крестьянами. Все вместе они выкинули из церкви людей барина, а Парамону даже разбили лицо. В таком побитом виде, под крики проклятий их и выпроводили из деревни...
Собрались в растревоженный круг перед церковью.
- Что ж теперь будя?... – плакала Ульяна, а вместе с ней и подошедшие матери.
- Топоры, косы, вилы – и в лес. А не хныкать! – вдруг выступил вперёд взъерошенный, как разбуженный зимой медведь, Илейка. – Пора правду искать и биться за неё. Доколе терпеть нужду и поругание!
Народ притих и замолчал в тревоге.
- Илейка верно вещает! – послышались  голоса.
- Забил нас барин плетьми, податями, поборами. И девок наших имать хочет! Божья справедливость должна же быть? – повернули люди головы к Вениамину.
Тот понурил голову, а затем резко выпрямился:
- Оно-то так... Да супротив власти, данной Господом нашим, не ладно воевать. Нужно миром...
- А как миром? – зарокотал Илейка. – Кто и где будет нас слушать? Все понимают токмо силу!
Народ загудел, заволновался, а Денис посматривал на Ульяну. Она всё больше увлекала его. Иногда казалось, что даже разум начинал мутиться от наплывающих чувств. Что-то было в этой русской красавице неземное, колдовское, притягивающее к себе великой силой женского очарования.
Пока парень разбирался со своими ощущениями, события приняли неожиданный оборот – слово взял староста села, седовласый Влас - перед этим он куда-то отлучался. Старик вышел в круг, перекрестился, поклонившись в сторону храма, потом согнулся ещё ниже перед притихшим народом:
- Люди добрые! Дайте сказать?...
- Говори! – крикнул кто-то из глубины.
- Батюшка наш, Викентий, правду глаголет, да и Илейка не промах, - выпрямился староста и прошёлся взглядом по крестьянам, остановившись на Денисе. – Есть одна заковыка, как обойтись без леса, топоров и вил...
- Ух, ты! – ойкнула женщина в первом ряду.
- Да, ежели барин молодой изъявит желание взглянуть на сию бумагу... Влас вытащил из-за пазухи бумажный свиток и поднял его над собой.
- Сие есть дарственная от Капитона Гавриловича брату своему Дениске Гавриловичу, писанная и узаконенная в день его рождения. Мне в те дальние годы была сдана на хранение. Тут сказано: деревня наша, Тураевка, даруется ему на вечные времена! А, знать, и все мы, подушно!
Люди разом  загудели и множество глаз, наполненных надеждой, страхом, гневом, устремились в сторону молодого барина.
- На же! – ступил Влас со свитком к Денису. – Прочти, кормилец наш, и решайся... – старик опустился на колени и склонил голову.
Не до конца осознавая суть сказанного, Денис взял свиток, развернул его и углубился в чтение...
Тишина установилась такая, какая бывает послегрозовым летним утром: чуть слышны кузнечики, где-то посвистывают птички, и с лёгким шорохом колышутся в воздухе остатки ночной прохлады, окутывающие мокрые листья деревьев. Ветер ещё спит...
Вот Денис оторвался, вздохнул полной грудью и согласно кивнул...
Крестьянская толпа взорвалась возгласами, криками и плачем. Кто-то упал на колени, многие крестились, а отцы и матери виновников всей этой заварушки поспешили к Денису, на ходу вытирая слёзы.
Ударил колокол. Его звуки неслись как хвала небесной благодати вдруг опустившейся на горемычный кусок земли.
К новому хозяину подошёл Вениамин. Денис, пылая лицом, повернулся к священнику и тот, произнося слова молитвы, благословил его, осенив трижды крестом.
- Да будет так! – дрожал голос батюшки. – На всё воля божья... Не даст Господь свершиться худу, а поможет быти добру. Аминь!
Окружённый возбуждённой толпой, Денис всё же отыскал глазами Ульяну. Она улыбалась парню сквозь влажную поволоку в распахнутых глазах, а Елизарка  пытался ей что-то нашёптывать, обнимал за плечи, но девушка его не слушала...

*  *  *
В тот же день, Петро настоял подобрать место для строительства  молодому барину усадьбы. А Вениамин предложил Денису пока пожить у него. Забота людей трогала парня, но давила тревога – как поведёт себя старший брат? Какие меры намеревается принять? Ведь может и к губному старосте пойти за подмогой! Тот выделит стрельцов и тогда беда неминуема: фактически бунт получился...
Доверие крестьян, лучистые очи Ульяны, нет-нет, да и мелькающие вдалеке, подтолкнули к скорому решению: сходить вместе со своими добровольными помощниками Власом и Илейкой, к Капитону Гавриловичу и уладить размолвку миром...