Чего я хочу???

    Хочу стоять на крыше самого высокого здания, смотреть на  догорающий Город и чувствовать, как душу рвет отчаянием и осознанием собственной беспомощности, и самой рвать потрескивающее безмолвие смерти, играя на белой скрипке, ожидая, пока над этим адом  подует ветерок и дым развеется, обнажая холодное и беззвездное декабрьское небо.
   Хочу играть на органе в старом заколоченном костеле в заброшенной деревне, смотря на блестки пыли в розовато-серых полосах, пробивающегося между досками рассвета, постепенно поднимающихся по потемневшему серебру и источенным образам, показывая то, что оставило еще время.
   Хочу бесконечное количество мороженного, только не ванильного – приторно сладкого, а лимонного или апельсинового. И клубники и лаймов с мятой и дробленым льдом.
   Еще хочу почувствовать себя зеброй, которую загоняют львицы, видеть, как на пятисантиметровых когтях кормилиц прайда остаются лохмотья окровавленной полосатой черно-белой шкуры и волокна мышц, видеть в их расширенных зрачках свои огромные глаза с длинными ресницами и видеть на их  прекрасных мускулистых золотых спинах отражение солнца саванны.
   Хочу с ППШ в окопы Второй Мировой.
   Хочу узнать, как это, когда в тебя бьет молния, когда ты пятисотместный лайнер, летящий между грозовыми облаками над Атлантическим океаном.
   Хочу, чтобы все люди поняли, что они живут зачем-то и жили по-настоящему.
   Хочу, чтобы был тот человек, который вчера ходил с тобой за ручку и дарил цветы, а завтра он полюбил другую, нормальную, и ушел. А я хочу ему завидовать, потому что знаю, что послезавтра он, после первого с ней свидания, самым счастливым в этом мире человеком будет переходить дорогу и его собьет многотонным КАМАЗом, а он мгновенно умрет, от перелома первого шейного позвонка, даже не заметив этого. А я буду смотреть на это с мокрой крыши многоэтажного дома, стоящего за много кварталов от аварии, а потом поскользнусь и упаду на асфальт, совсем не испугаюсь, и когда соберется толпа и надо мной склонятся врачи «скорой» спокойно встану, посмотрю им в глаза и рассмеюсь. А потом пойду и куплю леденцов, и раздам большую часть детям-попрошайкам, а остальные штук десять положу в рот и все съем.
  Хочу видеть, как туповатый кухонный нож рвет кожу и черные венки на моей грудной клетке, слышать хруст неестественно белых костей, потом увидеть, как тягучая черно-бурая кровь капает на белый кафельный кухонный пол, видеть, что внутри ничего нет, кроме этой тягучей крови и ее сгустка, медленно пульсирующего слева. Видеть, как мои тонкие белые пальцы с черными ногтями берут его из рваной раны, потом роняют на кафель и он растекается лужицей, но на его месте появляется новый, а края раны, не оставляя надежды, быстро затягиваются.
  Хочу зайти в заснеженные горы и там замерзнуть до полусмерти, а потом, усыпая от холода, увидеть большого белого волка, взглянуть в его яркие красновато-желтые глаза, обнять его и согреться, а потом забраться в нору и там спать до весны вместе с волками.
  Хочу ходить голяком ничего не стесняясь (потому что по моему телу пол определить будет нельзя) по осеннему лесу, пахнущему грибами и дикими яблоками, по ярким красно-коричнево-оранжево-желтым листьям вместе с пушистым черным котом и белым волком. Смотреть на прозрачно-бирюзовое сентябрьское небо сквозь тонкие черные веточки, с которых уже частично облетели листья и на которых висят, как ожерелья, брошенные их хозяевами паутинки в каплях. Гоняться за белками и валяться на мокрой опавшей листве.
  Хочу идти по жаркой разноцветной степи рядом с серой «в яблоко» лошадью, смотреть лошади в большие всепоглощающие и всёпонимающие глаза и чувствовать на ладони ее теплое дыхание. Смотреть, как маленькая черная собачка с висячими ушами гоняется за фиолетово-ультрамариновыми тенями облаков, которые ползут по высокой траве. Видеть, как ветерок заставляет ковыль волноваться и становиться больше похожим на море, чем на степь. А над этими волнами порхают маленькие голубые мотыльки и большие лимонно-желтые и кремовые крушинницы, в небе летают жаворонки и из-под ног взлетают стаи удодов и куропаток, сидящие на каждой травинке степные цикадки и кузнечики беспрерывно звенят  и, кажется, что от этого звона колышется раскаленный воздух.
  Хочу оказаться на огромной глубине океана без воздуха, не испытывая в нем потребности, и смотреть как в зеленовато-голубой толще пробивается солнце, надо мной плавают киты и бьют хвостами по поверхности.
  Хочу, чтобы в году было 370 дней, а в сутках было 48 часов и 38 из них были относительно световыми.
  Хочу собраться с большой кампанией друзей у себя дома на Рождество, а потом чтобы выключили свет из-за снегопада, а свечек в доме не хватило и меня и еще кого-то отправили покупать именно свечки, а не батарейки в фонарик. А мы купили, но началась сильная метель, и мы зашли в ближайшее кафе. В такое время кафе обычно закрывались бы, но Рождество и метель, поэтому весь персонал празднует в кафе, и нас пустили за дальний столик у окна. А в кафе свет есть, но тускловатый, зато желтый и теплый, метель и не думает успокаиваться, поэтому мы звоним и говорим праздновать без нас, там повозмущавшись, все-таки начали праздновать, поскольку в районе наконец дали свет. Странной парочке ночных посетителей с кульком свечек даже предложили меню, и мы заказали по кружке чая и печенье, принесли быстро, поскольку больше посетителей нет. Потом пришлось остаться в кафе на ночь, а сутра метель утихла и мы со свечками пошли пешком (транспорт не ходит из-за заносов) не домой, а побродить по Городу засыпному серебристо-белым снегом по колено.
  Хочу открыть новый вид большущих черно-красных бабочек и назвать его в честь себя.
  Хочу, чтобы было больше хороших книг и фильмов, и чтобы врачи лечили все болезни, а люди умирали, когда воплощали бы свою мечту, и чтобы на Земле не было перенаселения и истощения природных ресурсов. Хочу, чтобы животные не вымирали, а люди развивались дальше.
  Хочу, чтобы в этом мире было больше необычного и непонятного и чтобы люди перестали этого бояться.
  Хочу маленький фиолетовый домик с круглыми окнами и верандой на пустынном берегу тихого моря, чтобы рядом росло большое дерево с узорчатой черной корой и чтобы оно все время цвело большими розовыми цветами и приносило сладкие и сочные плоды. Чтобы бирюзовая вода моря вымывала на песчаный берег много-много цветных камешков, ракушек и красных (обязательно красных!) морских звезд. Чтобы дальше от моря были зеленые холмы, а за ними степь из разных трав и чтобы там все время были спелые колосья ржи и цветущие подсолнухи, а в траве стрекотали кузнечики и над степью летали орлы. Чтобы был еще и каменистый берег, на котором росли бы сосны, в самую жару пахнущие смолой и затеняющие обломки диабаза, на которых растут, и на соснах бы жили сотни больших цикад, начинающих петь еще с предрассветной серости и заканчивающие после того, как огромный раскаленный шар солнца опустится в море...
 
А еще я хочу, чтобы мне никогда не говорили, хотя бы те, кто  это прочитал, что я не знаю, чего я хочу. И надеюсь, что это хоть кого-то заставит подумать чего по-настоящему хочет он.