Быль про одного юношу

Все дела мои с тех пор, как я стал царём,
не стоят и единого слова Гераклова. 

Булыжник, размером всего с кулак, летел из крепости на горе Пелион. Иллирийская катапульта отмахнулась им в толпу ненавистных македонян. Камень выбрал самый яркий плюмаж и ударил в затылок, но в дело вмешался шлем. Юноша бредил без сознания сутки. В кошмарах камень катапульты превращался в скалу над щелью в Тартар. На входе раненый уговаривал посланцев Аида дать отсрочку, как Адмету. Они нехотя согласились.
А вскоре палица трибаллов проверила на крепость шею раненного. Как и череп, не подвела. Прелюдия удалась.

- Ты любишь кровь?
- Раньше любил… Теперь боюсь.

При Гранике стало жарче, голову подвергли третьей пытке. Драгоценный акинак сатрапа раскроил шлем, но смог лишь коснуться светлых волос завоевателя. Акинак дёрнулся добить, но его уже отрубили вместе с рукой.
При Иссе брат акинака персидский кинжал впился юноше в бедро, ища артерию. Мимо.
Там же недалеко, под Газой дротик пробил лодыжку, а камень с башни ухнул в плечо. Опять ничего.


- Тут есть знатоки лотереи?
- Ты про знатока и рассказываешь.

Хорошо, персы. Хорошо, иллирийцы. В дело вмешалась маракандская стрела. Она ловко расщепила кость в голени, так что костные осколки выступила из раны.
У Каспия судьба решила вернуться к наиболее зарекомендовавшему себя способу: камень в затылок.  У юноши (а юноша ли он теперь?) «ухудшилось зрение и в течение нескольких дней он оставался под угрозой слепоты». Повезло: праща не катапульта.
Показалась Индия. Стрелы. Аспасийцев – в плечо, гандридов – в ногу и, для остроты, ассканская – в лодыжку. Везунчик вытащил все три и весело подколол придворных льстецов:

«А ведь это кровь, а не божественный ихор».


Кому то наверху понравилась охота стрелами. На этот раз решили усложнить задачку. Оперённая убийца «два локтя длиной» из лука в человеческий рост пробила щит, панцирь и лёгкое. Кровь гейзером пузырилась из груди. Подскочивший оксидрак попал в шею палицей.
Наконечник так и остался в теле, но не дался юноша.


- Ты знаешь, сынок, я счастлива, что родилась женщиной.
- А как я рад, мам.


Дизентерия в песках Согдианы. Пневмония, три дня при смерти, после купания в ледяной реке Кидн в Киликии. Малярия. Беспробудное круглогодичное пьянство, что кентавры не вынесут. Переход Гедросийской пустыни, треть армии погибла от голода и жажды. Обморожение в Гиндукуше.
И, наконец, мучительная смерть в тридцать три года…

- А чего помер то, таким молодым?
- Сам не понимаю.
- Может, отравили?
- Точно! Отравили…