Веронские истории

Я точно знал, что в Вероне жили Ромео и Джульетта и что там стоит старый римский театр, где ставят «Аиду». Перед приездом в Верону я почитал книжки про этот город и узнал еще много другого. Сразу возник вопрос – а стоит ли туда ехать, если я и так уже все знаю?
 
Приезд
По Интернету мы сняли квартиру в центре старого города. Это было в два раза дешевле, чем гостиница на окраине. Нам обещали тихую улочку и продовольственный магазин в двух шагах.
 
Чемоданы у нас был на колесиках. Мы долго гремели этими колесиками по булыжникам узких средневековых улиц и, наконец, остановились перед большим желтым зданием. В подъезде стоял открытый сундучок с инструментами, и веселый итальянец оживленно беседовал с приятелем.
 
Хозяйка была немногословна. Она проверила бокалы для вина, кофеварку и решив, что больше нам ничего не надо, сказала, что все в порядке. Ее муж всегда рядом, он сейчас ремонтирует дверь в подъезде, а у нее свой магазинчик и больше мы ее не увидим.
 
В квартире было три комнаты. Из моей комнаты было видно окно дома на другой стороне улицы. Там у зеркала сидела молодая женщина и тщательно расчесывала свои длинные, черные волосы. Увидев меня, она помахала рукой и продолжила свое занятие. Под окном хозяин квартиры продолжал свой разговор, взад-вперед ходили молодые волосатые парни – студенты ближайшего университета. Воздух на улице был теплый и сухой.
 
 
Дом Джульетты
- Надо начать с Джульетты! – сказал я. – Поставим птицу и остаток дня свободный!
Дом Джульетты стоял торцом к улице, а знаменитый балкон выходил в маленький дворик. Там была толпа туристов и стены дворика были исписаны любовными посланиями на всех языках мира. МС унеслась смотреть Джульеттину спальню, а я пошел к статуе знаменитой девушки. Статуя была бронзовая и очень старая. Только правая грудь у нее сверкала. За нее надо было браться и загадывать любовное желание. Никаких новых желаний я не придумал и хватать Джульетту за грудь я не стал.
 
Дом Ромео был неподалеку, и парню не надо было очень стараться, чтобы дойти до балкона своей любимой. Единственно, что я не понял, так это почему его не пристрелила родня Джульетты. Окна дома выходили во дворик и даже тихий шепот влюбленных был слышен во всех спальнях.
 
 
В центре
На рыночной площади стояла статую Веронской мадонны. Голова мадонны была похожа на шарик, который вот-вот лопнет от счастья. Я любовался мадонной-шариком и радовался, что она каменная. А то бы пришлось в нее влюбиться с непредсказуемыми последствиями.
 
А еще там стоял венецианский лев на каменном столбе. Лев, как всегда, придерживал книгу. На страницах книги букв было мало – лев не утруждал себя занудным чтением и писаниной. Из него получился бы отличный блоггер.
 
У фонтана сидела МС и лопала фрукты из большого полиэтиленового стакана. Фонтан бил изо рта чудовища. Чудовище было из белого мрамора и поэтому было не таким страшным.
 
- Нам надо залезть на колокольню! – сказала МС. – Ты там будешь фотографировать, а я буду любоваться и ориентироваться по карте.
На колокольне было тепло, ветрено и было видно, как суетится внизу народ. И еще были видны оранжевые черепичные крыши и бесчисленные соборы. Я с ужасом смотрел на город, понимая, что все это мне придется фотографировать. Фронт работы был огромен. Он начинался с центральных площадей, уходил кривыми улочками к реке, поднимался зелеными холмами и заканчивался синим небом с облаками у горизонта.


Интернет-кафе
МС села изучать карту, а я поплелся с компьютером в поисках интернет-кафе. На улицах было темно, туристы исчезли, а местные жители были деловиты и хорошо одеты. Я был в джинсах и кроссовках и понимал, что под местного мне скосить не удастся.
 
Ближайшее кафе было в двух кварталах от нашего дома. В полумраке ходили огромные негры в белых халатах и красных чепчиках на голове. Мониторы были покрыты пылью и паутиной, и лишь на одном не спеша раздевалась пышная блондинка. В воздухе стоял запах дыма от лампад и еще пахло чем-то подозрительно сладким.
- Вы работаете? – спросил я у хозяина. Он посмотрел на меня с удивлением, принюхался и сказал, что все компьютеры испорчены и что мне тут делать нечего. Блондинка на экране уже сняла с себя лифчик, и внимание хозяина переключилось на нее.

 
Римский театр
Утро было солнечное и радостное. Брюнетка в окне напротив опять села расчесывать волосы, а хозяин внизу у подъезда открыл свой сундучок с инструментами, поймал за пуговицу очередного знакомого и начал оживленную беседу.
 
Римский театр был большой, каменный, открытый и походил на стадион в Лужниках. На сцене рабочие убирали декорации «Аиды», туристы бродили по каменным ступеням, а я пытался найти место для удачного снимка. Заставить меня слушать «Аиду» можно только под угрозой расстрела или заплатив мне десять тысяч долларов. Я был очень доволен, что хожу тут в тишине, и мне не надо восторгаться трагическими, искаженными динамиками завываниями, которые вчера сотрясали каменные стены театра. МС куда-то потерялась, и я отправился под трибуны, путаясь в каменных лабиринтах. В темных углах сидели призраки и хихикали. Призракам было на вид не больше двадцати лет, они целовались и были довольны жизнью.

 
Данте и другие
- Я хочу снова в центр! – сказала МС. – Ты можешь гулять по речке, заигрывать с итальянками, а я должна изучить памятники Скалигерам, Данте и вообще подышать воздухом средневековья.
 
Скалигеры грозно сидели на конях. Они правили окрестностями, воевали, пили вино и любили женщин. Одного из них было очень жалко. В расцвете сил он прилег на травку, заработал воспаление легких и отдал Богу душу. Сами памятники были строги и даже симпатичны. Но стояли они на немыслимых постаментах, где было столько всего, что казалось все скульпторы того времени собрались на поминки, хорошо выпили и после этого каждый внес свою лепту в конструкцию.
 
А вот Данте был хорош! Он, правда, напоминал смерть, как ее изображают на страшных картинках, но и писания его были не из веселых, хотя некоторые назывались комедиями. Данте подпирал подбородок рукой, смотрел в даль и думал о несправедливости, которая заставила его покинуть веселую Флоренцию и поселиться тут, у подножья Альп, где зима холодная и вино не такое сладкое.
 
Данте стоял на площади, куда выходили окна официальных зданий. На площадь стекались улицы с арками при входе. Над одной аркой стоял задумчивый мраморный мужчина и держал в руке увесистый каменный мячик. По поверью, этот мячик должен упасть на голову нехорошему человеку. Я тогда это не знал и беспечно ходил под этой аркой, не подозревая о висящей над головой отвественности за все мои грехи.
 
 
Новая модель
- Я должна сегодня побывать еще в двух соборах! – сказала МС. – И не надо изображать ужас на лице. Ты свободен, как птица!
 
Я пошел вдоль речки, которая шумела на перекатах, и где были натянуты веревки с воротами, для тренировки водных слаломистов. Слаломистов было мало, все они были чайники, и я со злорадством ждал, когда кто-нибудь перевернется на своем каяке. Но никто не перевернулся и я отправился дальше.
 
Мост Святого Петра мне понравился. Он стоял уже две тысячи лет, и это вызывало уважение. Около моста был сквер, где стоял памятник Гарибальди. Я напряг ум, пытаясь понять как он успел побывать и в Сицилии и в Вероне, но мои знания были скудны и беспорядочны. Мои грустные размышления прервал молодой человек. Он попросил у меня закурить, долго смотрел на мою камеру и спросил, почему я не хочу его сфотографировать.
 
Парень был под мухой, глаза его были сощурены, и он напоминал меня в десятом классе, когда я пытался строить из себя крутого пацана. Я спросил, есть ли у него почтовый ящик на интернете, чтобы я смог послать ему фотку. При слове интернет он напрягся, потом сказал, чтобы я не терял время и скорее его снимал, пока у него еще хорошее настроение. Он встал в позу под огромным деревом, сделал свирепое лицо и сверкал глазом, пока я искал ракурс.
Потом он посмотрел свое изображение на экране, остался довольным, стрельнул у меня еще одну сигарету и удалился.


Базилика Сан Дзено и Кастельвеккио
- Ты меня любишь? – спросила МС за завтраком.
- Я готов за тобой на край света, - опрометчиво сказал я.
- Отлично, а то мне к собору Сан Дзено одной идти не хочется.
 
На улице было тепло и приятно, мы вышли из подъезда, поздоровались с хозяином, который беседовал с соседкой, и пошли по бесконечным улочкам старого города. Мы шли и радовались, что можно не спешить, спокойно разглядывать терракотовые здания, зеленые балкончики с цветами, старые почтовые ящики и улыбаться веронцам, которые выглядывали из окон.
 
Сначала мы забрели в замок Кастельвеккио. Он возвышался крепостными стенами вдоль реки, как-то незаметно переходил в мост и был красив своей простотой. Замок были украшены зубцами, как на кремлевской стене, и это навевало умные исторические мысли. Вообще «кремлевских» зубцов в Вероне хватило бы на десяток кремлевских стен.
 
Внутри замка был музей. Меня заставили убрать штатив и тщательно наблюдали за мной во время моего пробега по залам. Вместе со мной бегали еще старушки из Германии. Где бегала МС - я не знаю, но очень обрадовался, когда, сидя на мосту, я случайно увидел ее в бойнице замка.
 
Собор Сан Дзено был у черта на куличках. Он был строг, красив и пустынен. Туристов не было, никто сам не отваживался туда идти. Шекспир обвенчал Ромео и Джульетту в этом соборе. Сам автор бессмертной трагедии в Вероне не был, но этот собор знал.
 
 
Сады Джусти
Смеркалось. Я уже подумывал о бокале красного вина, куске жареного мяса и о ломте теплого белого хлеба. На зрелища сил было мало.
- Сады Джусти – это рядом с нашим домом. – сказала МС. – Мы туда быстренько и потом будем есть мясо и пить вино.
 
Рядом – это примерно полчаса. Мы шли вдоль речки, щурясь от вечернего солнца, потом долго блуждали по маленьким улочкам и, наконец, подошли к большим воротам. За воротами был рай, который через час закрывался.
 
В садах мы обомлели от огромного лабиринта из самшитовых кустов, где, как свечки, стояли темные кипарисы. Мы бродили по лабиринту, залезли на гору, где стояли старые австрийские казармы, полюбовались страшной мордой, которая изрыгала огонь для потехи гостей несколько столетий назад и, наконец, подошли к главной достопримечательности. Достопримечательность называлась «кипарис Гете». «Он что, посадил его? – поинтересовался я. Табличка гласила другое. Гете тут гулял, отломал ветку от этого кипариса и пошел в город гулять дальше. Предприимчивый хозяин сада быстренько окрестил этот кипарис «кипарисом Гёте» и это стало достопримечательностью.
Я тайком отломал веточку от этого кипариса и тоже пошел гулять по городу.
 
 
Над городом
- Я хочу быстренько съездить в Мантую, - сказала МС, допивая утренний чай.
В Мантую я не хотел. Я хотел залезть на гору, которая манила меня уже третий день, и с которой вся Верона была, как на ладони. Разряд по альпинизму не давал мне покоя, и мне нужно было куда-нибудь залезть.
 
Восхождение было не очень сложным. Оно проходило по асфальтовой дорожке, которая серпантином вилась около старого греческого театра, сквозь заросли цветущих кустов и мимо маленьких домиков, прилепленных на крутом склоне. На вершине было ветрено, рядом стояла парочка и восхищенно оглядывала окрестности. Я тоже посмотрел и влюбился в Верону окончательно. Река делала причудливые изгибы, разбивалась мостами, над черепичными крышами возвышались соборы, зеленые сады и парки украшали город и делали его уютным и милым.
 
А на следующее утро мы уехали в Падую, попрощавшись с хозяином, который стоял около открытого сундучка с инструментами и беседовал с новым приятелем. Но о Падуе уже в следующий раз.