Курьёз 17

"ДЕЖУРНОЕ БЛЮДО"

Три мелких курьёза, не связанных между собой.
Но во всех герои - дежурные.

Стояло утро прекрасного летнего дня. Вообще так сразу сказать было ещё нельзя. Больно уж преждевременно. Вдруг - день будет испоганен какими-нибудь дурными событиями. Или - погода в течение дня подкачает. Но утро уже началось. Оно было отменным. И если можно было бы его экстраполировать - последующий день должен был сложиться превосходно.
Дежурный по отделу милиции спал сном праведника. Он собирался "выспать" всю свою суточную долю сна, составлявшую 4 полновесных "сладких" часа. Прекрасный утренний сон не омрачало ничто - ни запахи с недалёкой помойки соседнего дома, ни орущие на той же помойке коты, ни урчание мотора вытрезвительской машины. Служебная комнатка дежурки походила на небольшую монастырскую келью. В ней находилась только двухэтажная армейская кроватка, небольшая пустая деревянная тумбочка с графином застарелой воды и - старенький стул. На спинку стула дежурный аккуратно повесил свой китель, на рукаве которого красовалась повязка с надписью "ДПНШ".
Не так безжизненно выглядело главное помещение дежурки, смежное ещё с тремя другими служебными помещениями. В нём теплилась более активная живая душа. И хоть эта душа была так же недвижИма, как и спящая, она не просто бодрствовала, а была даже напряжена, как пружина. Это была душа помощника дежурного, или второго дежурного - если угодно. Свою долю сна он (втОрый) уже полностью исчерпал, и теперь являлся единственным олицетворением власти в отделе. Делать было совершенно нечего. Стояло тишайшее, теплейшее летнее утро. Все нужные кроссворды были уже разгаданы, а требовалось чем-то себя занять - захватывающим, но не шумным, чтобы не разбудить "старшого". И такое занятие - нашлось!
Прибывший в отдел с внеплановой проверкой грозный, педантичный, подтянутый дежурный по области - несколько минут в полной тишине наблюдал ползающий вправо-влево по подоконнику дежурки внушительный зад офицера, который вместо приближения строевым шагом, отдания чести и краткого рапорта о состоянии дел, медоточивым голосом, обращённым куда-то во двор райотдела, приговаривал: "гули-гули-гули,... гули-гули-гули...". В голове областного дежурного пронеслись странные мысли. Если милицейский офицер так возлюбил божьих птичек - это достойно похвалы. А вдруг - у него с "кукушкой" проблемы? Это уже - не так хорошо, надо будет с ним повнимательнее.
Но, поскольку офицер продолжал кликать голубей, не реагируя на другие внешние раздражители, областной проверяющий подошёл к корме "кормящего" сам. Из-за спины юнната он увидел, что тот действительно накидал на асфальт сквозь решётку открытого окна крошек для голубей. И действительно приглашает этих крошек откушать. Но не бескорыстно. В руках у любителя живой природы обнаружилась духовая винтовка, изъятая по какому-то материалу и сданная до утра на хранение дежурному.
Получилось - целился в чужой зад, а свой - не прикрыл.

Фёдорыч был старым дежурным. Он внешне был суров. Когда разговаривал - казалось бубнил. Он вообще страдал каким-то неясным дефектом речи, который тщательно скрывал. Поэтому - так и говорил, странными непонятными скороговорками. В душе он был очень добрым человеком, но явно этого не демонстрировал. А вот злить его - не рекомендовалось никому. Нужные "сакральные" слова он мог произносить чётко, ясно, не картавя. Да ещё с такой силой - как на кол сажал.
В тот день Фёдорыч как-то не вполне внимательно отнёсся к тому, что на утренний приём к начальнику пожаловала дама с собачкой. Дама-то - чёрт с ней. А собачка была не болонка, не левретка, не хин, не шпиц и даже не пудель. Это был дог, и дог - здоровенный. Откуда мог Фёдорыч знать, что дог по пути в отдел, не справил свою нужду. А "прижало" дога - в фойе, перед дверью кабинета начальника. Насколько сильно прижало - первым узнал сам начальник отдела, прибыв утром в свой кабинет. Вернее - в сам кабинет он пробраться не смог, из-за небольшой горки, преградившей ему путь. "Небольшой" - понятие относительное. Для слона или бегемота - она не была большой. А кошачьи, например, "труды" - превосходила многократно. Кучка была на редкость рельефной и вычурной.
Начальник в образных выражениях излил дежурному своё негодование по поводу наличия преграды, а также прочёл взволнованную лекцию об уважении к его начальническому труду и недостаточно бдительном несении службы суточной сменой.
Но самых красочных эпитетов удостоилась мадам-визитёрша, её засранец-кобель и продукты его жизнедеятельности, выносимые лично дежурным во двор на взятой взаймы для этой цели лопате.

Славик был "состоятельным кротом". Настолько "состоятельным", что смог после долгих месяцев добровольных лишений, позволить себе купить замечательный автомобиль "ЗАЗ-968", или - "Запорожец" (не "горбатый", не "ушастый", а "с дырочками"). Сейчас их уже не встретишь на улице. А тогда - и он считался машиной (пусть - и одноразовой). Про "запорожцы" "злые языки" говорили: "Полчаса позора - и ты на работе!". Но это - лишь от зависти. У самих-то и этого не было. А у Славика - было! С неделю, после покупки, Славик ездил на своём "мустанге" вокруг дома, да в сильно "ближайший" пригород. Машина очень его радовала. Неприхотлива. Технического обслуживания - меньше в 2-3 раза, чем у любой другой легковушки. Проходимость - великолепная! Может ездить хоть по рыхлому песку (двигатель-то - сзади, давит своим весом на ведущие колёса). Топлива "жрёт" так мало, что забываешь, когда последний раз заправлялся. Для хозяйственного Славика - предел мечтаний.
Славик трудился дежурным вытрезвителя. И настал тот день, когда Славик не утерпел появиться "на балу". А именно - приехать на работу не на общественном транспорте, а на максимально личном. Он добросовестнейшим образом припарковался рядом с входной дверью своего "скорбного" заведения. Спустился в подвал (где размещался краснознамённый, имени "Сутулова" трезвак) и приступил к исполнению обязанностей антиалкогольной службы. Весть о славиной зажиточности быстро разлетелась по этажам отдела. И Славику то и дело приходилось подниматься во двор, где демонстрировать любопытствующим красоту своего стального коня. Он так любовно облокачивался на микролитражку, что со стороны могло показаться, что Славик хвастается "Феррари" или "Бугатти". Коллеги завистливо похлопывали его по плечам и спине, вздыхая: "Живут же люди!".
Так продолжалось примерно до обеда. А после обеда произошло непредвиденное. С третьего этажа, где располагались кабинеты уголовного розыска, из открытого по летнему времени окошка сиганула молодая экзальтированная особа, у которой что-то перемкнуло в мозгу. Как потом выяснилось - она и сама не могла толком объяснить - что её внезапно испугало. Сама она ни в чём виновата не была, а была лишь свидетельницей по какому-то тишайшему уголовному делу. Просто у молодухи по жаре "кукуха" двинулась. Но это событие, как назло, совпало со славиной обновкой. Чокнутая деваха брякнулась прямо на новенький блестящий "Запорожец", пробив в лучезарном багажнике две отвратительные дыры.
Уже давно увезли на "скорой помощи" шизанутую со сломанными ногами, разошлись многочисленные зеваки, а Славик во дворе всё упражнялся в применении ненормативной лексики, поминая всю родню "десантницы" по отцовской, и особо - по "материнской" линии.      

о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о о

На фото - Фёдорыч той поры (в центре).