Как царь Борис демоса кратию утверждал

Поехал как-то царь Борис к своему заморскому другу де Биллу погостить. Приехал. Осмотрелся. Мама родная! Чудеса заморские кругом. Дома высоченные. До самого неба достают. Оттого небоскребами прозываются. На дорогах транспорту всякого тьма: бричек, кибиток и карет на мягком ходу. Туда-сюда носятся. Проходу не дают. На улицах сплошь торговые ряды – шопы по-заморскому. В витринах размалеванные Маньки с Кенами стоят. Нарядами щеголяют. Внутри шопов – и того краше. Зеркала на каждом шагу. Товару любого навалом. Тут тебе и порты от Гуччи, и армяки от Живанши, и башмаки от Кардена, и малахаи от Версачи, и парфюмы от Диора. Бери – не хочу! По шопам людишки заморские ходят. Товар выбирают. Все по виду довольные. Хмыри, что у боярина Черномыра, гладкие и сытые. Даже черные заморцы решпект выказывают, улыбаются, зубы скалят. "Оки", - говорят, что "хорошо" значит. По всему видно, отменно людишки де Билловские живут. Не то, что разяи.
Обидно царю Борису за разяйцев стало. Захотелось ему житуху их скрасить. Толикой счастья заморского одарить. Уличил он момент подходящий во время фуршета и спросил в лоб друга де Билла:
- Прямо райская жизнь у тебя,  друг де Билл в стороне заморской. Уж не секрет ли какой ее имеется?
- Конечно, имеется, друг Борис, - отвечает ему с улыбкой де Билл. - Демоса кратией он называется.
- Что за хреновина такая – эта демоса кратия? - пытает царь Борис.
- Демоса кратия в иноречии - власть народа означает. От нее у нас в Замории все окей.
- И у нас в Разяе власть народная. Поди, не инородцы пришлые правят. Я разяй, сын разяя, власть в Разяе вершу. Для народца своего стараюся. Однако ж житухи привольной в Разяе нет.
- Может быть, у вас в Разяе власть и народная, но по нашему догляду, демоса кратии в ней нет, - возражает царю Борису друг его де Билл.
- Это почему же в Разяе демоса кратии нет, ежели власть народная? - Вопрошает царь Борис.
- Потому как принцип главный демоса кратии у вас в Разяе не просматривается.
- Что за прынцып такой?
- Вот скажи мне, друг Борис, что ты делаешь, когда люди твои бранят или хулят тебя?
- Известно, что. Головы их дурные с плеч рублю. Чтоб другим не повадно было власть верховную принижать.
- Вот видишь. Стало быть, нет у вас в Разяе демоса кратии. При демосе кратии люди без опаски все, что хотят говорить могут. Потому как главный принцип демоса кратии - свобода слова. Любой заморец, например, меня, де Билла, президента своего, дураком назвать может. А я ни-ни! Даже грубо ответить ему не могу. Принцип демоса кратии мне права такого не дает. Я должен к словам этого заморца прислушаться и выводы обстоятельные сделать. А вдруг он прав?
- Это что же получается? Меня, царя Бориса, какой-то паршивый мужичишка за глаза дураком обзывать будет. А я сиди и помалкивай. Не бывать такому в Разяе! Супротив этого вся моя царская сущность  протестовать будет! - Чуть ли не на крик перешел возмущенный царь Борис.
- Ты не прав, друг Борис. Выслушай спокойно меня, старого демоса крата. При демосе кратии тем лучше народ живет, чем больше простые люди правителя своего ругают. Это основной закон демоса кратии.
- Шутишь ты по всему, друг де Билл. Не может такого быть.
- Не шучу, друг Борис. Чистую правду говорю. На своей шкуре я сей закон проверил. Да, что мне тебе говорить. Ты ведь сам знаешь, сколько обо мне подлых слов было сказано. Сколько грязи напрасной на меня было вылито.
- Как же, знаю. Весь мир о твоих амурных подвигах наслышан. Мне мои тайные советники тоже кое-что поведали.
- Да они тебе и тысячной доли всего не поведали. Целую Ниагару помоев на меня завистники вылили. Импичментом хотели меня свалить. Но я, как видишь, по-прежнему в седле и, несмотря на хулу, уверенно веду к просперити свою страну. Заморцы мной довольны. При мне они много лучше жить стали. Ты сам, друг Борис, в этом мог убедиться, когда с ними общался.
-  Верно сие, - согласился царь Борис. - По-твоему, друг де Билл, в стороне заморской все выходит. Отсель значит, что ежели я хочу, чтобы мой народ разяйский жить лучше стал, должен я в Разяе главный прынцып демоса кратии утвердить. Так, что ли?
-  Истинно так, друг Борис. А мы тебе в этом деле поможем. Согласен?
-  Согласен!
Ударили царь Борис и друг его де Билл по рукам. Решили вместе в Разяе демоса кратию утверждать. Дабы люд разяйский лучше жил и нужды не терпел.
Вернулся царь Борис домой. Собрал своих вельмож и советников. Спрашивает их - почему так худо народец разейский живет. Молчат ближние бояре. Глаза долу потупили. Боятся, что царь Борис их в неумеренной алчности и корысти уличать станет. Ошиблись. О демосе кратии царь Борис речь повел.
- Возвратился я давеча с земли заморской. Подивился, как людишки де Билловские живут. А все почему? Потому как главный прынцып демоса кратии там торжествует. Будем и мы отныне в Разее по закону демоса кратии жить.
- Что за прынцып демоса кратии такой? Что за закон демоса кратии будет? - испуганно вопрошать стали царя Бориса ближние бояре да домочадцы.
- Прынцып демоса кратии прост, бояре, - отвечает им царь Борис. - Отныне все подданные мои должны вслух без боязни говорить обо мне все, что они думают. И чем больше они меня бранить будут, тем лучше жить будет разейский народец.  Это и есть закон демоса кратии.
Переглянулись друг с другом вельможи царские. Круглые глаза сделали. Кое-кто подумал даже, что царь Борис в стороне заморской белены объелся, в уме тронулся. Боярин же Коржавный набрался духу и протест высказал.
- Да как же быть сему, царь-государь? Так мы авторитет верховной власти потеряем. Народец твой, государь-батюшка, указам царским следовать перестанет. Анархия по Разяе пойдет.
- Не пойдет, боярин Коржавный. - Народцу моему что нужно? Еды да пития всякого побольше, а в этом вопросе мне мой друг де Билл пособить обещал. Ежели мы прынцып демоса кратии в стороне разяйской утверждать будем, он нам халявного провианту и товару подбросит. Всем разяйцам хватит. Главное, чтобы закон демоса кратии на Разее восторжествовал.
Попытались ближние бояре да домочадцы царя Бориса в пагубности затеянного убедить. В зловредности демоса кратии и заморской помощи просветить. Куда там. Крепко засело в голове Царя Бориса увиденное в стороне заморской. Особливо довольные хмыри людишек де Билловских, их улыбки широкие и радостные «оки».
-  Быть по-моему! – сказал он грозно напоследок. – С завтрашнего дня приказываю подданным моим говорить обо мне все, что они думают. Пусть людишки мои меня самыми последними словами поносят и бранят. Это на пользу демоса кратии пойдет. Главный прынцып её утверждать будем. От этого житие народца моего улучшится. Отныне на землю де Билловскую равняться будем!
С той поры так и повелось. Дня не проходило, чтобы изустно, на папирах или берестах брань и ругань на царя Бориса не давалась. В чем только его не обвиняли. И державу разейскую загубил, и вече народное огню предал, и богатства разейские олигархам проклятым отдал, и разяйских работных людей без содержания оставил и по миру пустил, и семейку свою привилегиями безмерными одарил, и в непотребном виде на людях появляется, и горькую безудержно пьет. И ум свой государев потерял, и в детство впал…. И чтобы ни говорилось, ни писалось про царя Бориса - все с рук сходило. Ни одного человека в Разяе не наказали и не одернули. Более того, боярам Гусю и Березе поручение дали. Поддерживать критику царя Бориса всемерно. Денежек на это не жалеть.
Горько было видеть ближним боярам да домочадцам как авторитет царя Бориса изничижается. Самого же царя Бориса эта кампания в большую радость приводила. Зримо демоса кратия в Разяе утверждалась. Зримо главный принцип демоса кратии прорастал в земле разейской. Радовало это и царского друга де Билла. Свое слово он держал. В меру сил заморских помогал разейцам провиантом и товарами. А еще царю Борису советы давал. Вольную людям деловым да сметливым дать. Границу для товаров и денежек их открыть. Монопольку царскую на водочку ликвидировать. Слушался во всем своего друга де Билла царь Борис. Деловым людям полную свободу дал и монопольку похерил.
Прошло два года. Решил царь Борис самолично убедиться, как демоса кратия в стороне разяйской прижилась. Какие плоды она принесла. Надумал он в народ разяйский сходить, чтобы правду из первых рук узнать. Одел дерюжку поплоше. Своих опричников в тряпье незавидное облачил. Не узнать царя Бориса и его опричников стало. Вышли они на улицу столичную. Идут себе. По сторонам царь Борис смотрит. В лица людишек разяйских вглядывается. Видит, у трактира мужичишка стоит. Три пальца ему показывает. Подошел царь Борис к мужичишке.
- Что пальцы распальцовываешь, как "новый" разяй? Али што сказать хочешь?
- Да, вроде бы сказал уже, ответил царю Борису мужичишка. – Третьим будешь?
- И третьим буду. И пятым буду, и десятым буду, ежели ты, мил-человек, со мной по душам поговорить согласен. Правду-матку утаивать от меня не будешь.
- Я в компании с Бахусом, сударь, завсегда по душам говорю. Правду-матку в глаза режу.
- Ну, тогда пошли. Я сегодня при деньгах. На угощение хватит. – Резюмировал царь Борис.
- Вот подфартило! – обрадовался мужичишка и увлек царя Бориса  и его опричников в трактир. Зашли внутрь. Устроились за столом. Крикнули полового. Заказали напитку разяйского. Выпили одну четверть, другую, третью… По душам разговорились.
- А скажи мне, мил-человек, доволен ли ты сейчас житухой своей? - спросил царь Борис мужичка. - Переменилось ли в ней что-нибудь к лучшему?
- Житухой своей, сударь мой, я вполне доволен. Теперича надо мной никто не стоит. Не нудит, как раньше: работать надо. Я сам себе хозяин и господин. Хочу пью, хочу гуляю. Полная свобода личности.
- А с наличностью как? - спросил царь Борис.
- На личность как надо выходит. Мне завсегда хватает.
- А у других как выходит? – уточнил царь Борис.
- Выходит у всех хорошо. Входит по-разному. У одних - по способностям. У других - по потребностям. Выходит же завсегда хорошо.
- Ну, прямо как при комьюнизме получается: от одних - по способностям, другим - по потребностям. Выходит, хорошо разяи жить стали, так, что ли?
- Я же сказал, выходит хорошо! - утвердительно качнул головой мужичишка.
Тут нахлынули на царя Бориса умильные чувства. Обнял он мужичка. Расцеловал его. Спросил проникновенно:
- А скажи мне, мил-человек, что ты про царя Бориса думаешь?
- Как все разяи я о нем думаю, - ответил уклончиво мужичок.
- А что конкретно?
- Ежели конкретно, то, пожалуйста!
Начал тут мужичок царя Бориса последними словами крыть. И такой он, и сякой. И распоследний разяй. И долдон, и гвидон вместе взятые.
Раньше растер бы царь Борис в порошок нечестивца за тысячную долю сказанного. Теперь же невыразимой усладой зазвучали для него охальные слова.
- Свершилось, ядрена матерь, в Разяе демоса кратия. Хорошо жить стали разяйцы, ежели так хаять меня могут, - подытожил он про себя.
Чтобы окончательные сомнения в своем разумении снять, задал он последний вопрос мужичку:
- А другие разяи так же про царя думают?
- Ты у них сам спроси. Вон их сколько кругом сидит.
Обратился к сидящим в трактире царь Борис со своим вопросом. Все на один голос хаять его стали. Возликовал царь Борис. Расцеловал всех. Простился. На улицу вышел. В палаты царские пошел. Никогда досель не был он счастливым таким. Еще бы. Утвердилась демоса кратия в стороне разяйской!


Рецензии
Смешно и грустно. Во что превратилась великая страна...

Валентина Вильчек   16.02.2012 11:39     Заявить о нарушении