Женские слёзы

     Он проснулся поздно и лежал, нежась в постели. Вставать не хотелось, да и торопиться некуда. Сегодня выходной. Знакомый хриплый голос Высоцкого разорвал тишину летнего утра:
-Я женщин не бил до семнадцати лет...
Опять кто-то из ребят во дворе  включил магнитофон, что вызвало  бурное негодование соседа, пообещавшего спуститься и надрать всем  уши.
- В семнадцать ударил впервые...
А вот он ударил раньше. В четырнадцать. Детство было сложным. Мать будучи властной женщиной, не любила "телячьих нежностей", а отчим – типичный «подкаблучник», компенсировал недостаток личной свободы   чтением нудных нотаций и частенько наставлял мальчика на путь истинный, подзатыльниками и затрещинами. Гиперопека. Спасало лишь то, что каждое лето его отправляли отдыхать на Украину. Три месяца свободы! Бабушка и тетка по отцовской линии  искренне любили мальчика. Они всё разрешали и прощали любые шалости и проказы. Небольшое село на сто дворов затерянное в глубине Черниговской области и эти две светлые женщины  навсегда остались в  его памяти как символ беспечного и счастливого детства.  Понятно, что приезжий паренек из далекого, тогда еще Ленинграда, был в центре внимания местных мальчишек.  Он много читал, много знал и его рассказы о городе на Неве приводили деревенскую ребятню в восторг.  Были и недоброжелатели. Один из них подговорил других и все вместе, и по очереди, они стали рассказывать ему о сплетнях гулявших по селу. Сплетни были о нем. Распространяла их якобы соседка, жившая неподалеку через два дома. Красивая девушка старше его года  на три, за которой ухаживали уже взрослые ребята, отслужившие в армии. Она ему нравилась, особенно большие янтарного цвета глаза с густыми ресницами, да и высокая грудь, как и стройные ноги привлекали  внимание. Он не хотел верить слухам. И оснований для этого не было. Кто он был для нее? Всего лишь городским приезжим мальчиком, при встрече с которым она неизменно здоровалась, приветливо улыбаясь. Мальчишки «обрабатывали» его долго, больше недели, убеждая, что со сплетнями можно покончить только одним способом – отлупить ее. И, наконец, он сдался! Выпив для храбрости самогона, он отправился с ватагой подростков, чтобы подкараулить ее в укромном месте, благо в селе таких предостаточно. Она шла навстречу, как всегда, дружелюбно улыбаясь. А он, пробормотав, что-то бессвязное и невразумительное о сплетнях, ударил ее  по лицу.  Ресницы девушки стремительно взлетели вверх, и в глазах, мгновенно наполнившихся слезами, отразилось недоумение. Слезы покатились из широко раскрытых, не мигающих глаз, как  первые капли дождя перед ливнем, сначала одна,  две, потом ещё. Но, она не расплакалась окончательно, справилась с собой, и коротко бросив: «Дурак!»  отвесила ему звонкую пощечину, затем резко развернулась и убежала. А он  понял, что его обманули! Подло и жестоко! Он смотрел ей вслед, и на душе было  так тяжело и гадостно, как только однажды, когда соседка топила котят, а он вызвался помогать. Ему было тогда лет пять или шесть.  Он взял котенка  в руки. Тот был еще слепой и тоненько пищал. Соседка равнодушно побросала остальных котят в ведро с водой, а он неотрывно смотрел, как они боролись за жизнь, и один за другим шли на дно, пуская  пузыри и оставались там, плавая почему-то, как дохлые рыбы, животом к верху и  растопыренными розовыми лапками. «Ну, давай! Чего ждешь?!» - скомандовала соседка. И он бросил трепещущий комочек в воду. И тут же  жалость захлестнула его! Он хотел выхватить котенка из воды, согреть дыханием, отнести  и отдать маме-кошке, жалобно кричавшей под дверями. Но страх перед родителями, страх наказания остановил его.   Он отвернулся,  а соседка деловито подхватив ведро,  потащила выливать на помойку. Остановилась в дверях, и,   увидев, что мальчишка  вот-вот расплачется, стала   успокаивать. Потом, рассердившись, прикрикнула: «Не смей реветь!  Подумаешь котят жалко!  Мужчины не плачут!».
И он, давясь слезами, спрятал    боль души и стыд от содеянного где-то глубоко внутри себя, и даже хвастался потом, рассказывая  со смехом,   как он с бабой  Шурой сделал котятам «буль-буль». Так  он  стал циником. Мужчины не плачут потому, что они циники. Цинизм это бронежилет для мужской души, который необходим, как панцирь   черепахе. Чтобы выжить!
    Раздавшийся за спиной смех, вывел из оцепенения. Это мальчишки потешались над ним. Он набросился с кулаками и бил  не разбирая, всех кто попадался под руку. Потом били его. Долго, остервенело. Вечером бабушка с теткой, причитая и плача, суетились  с примочками и мазями, а он вдруг осознал, что физическая боль, которой он так боялся  - ничто, по сравнению с тем, что творилось на душе. В то лето детство закончилось.
   Отношения с женщинами в его жизни складывались по-разному.  Нет, он не идеализировал их,  но в одном всегда оставался непреклонным - сплетни не любил и не слушал, обрывая человека на полуслове, а с подлецами расправлялся быстро и безжалостно. Говорить о женщинах плохо при  нем не позволял никому. И ещё. Он не выносил женских слез. Он тонул в них как тот котенок,  становясь   таким же беспомощным и несчастным.
    В спальню бесшумно вошла жена.  Увидев, что он не спит, присела   рядом на краешек кровати.  Хотя годы брали свое, она была всё еще красива. Он нежно привлек ее к себе и стал тихонько целовать в глаза. В эти родные глаза, с густыми ресницами, которые подрагивали под его губами и щекотали лицо.
«Сумасшедший! Перестань! Дети уже не спят»- шептала она смущенно,  пытаясь выскользнуть из объятий. Но он продолжал целовать  глаза любимой , в которых он никогда не видел слез от мужских обид. И не увидит! Женщины живут дольше мужчин и это обстоятельство его вполне устраивало.