Азартные игры

Квартира оказалась не из бедных. Картины, ковры, посуда — каждая вещь приятно задерживала глаз. Любоваться — это после. Сейчас главное — прикинуть, оценить, уложить. Быстрее — к шкафу. Кожа, меха — на пол. Все ящики шкафа и стола — до предела. Тряпки, бумаги, барахло.
Золото, где золото? Перстень, кольцо — это уже кое-что. Ага! Браслет с камешками — явная старина, что ж, только из-за этих вещей стоит рискнуть. Шкатулка. Здесь деньги на семейные расходы. Пара сотен — тоже хлеб. Последний ящик — выигрышные облигации, толстенная кипа. Все в целом тянет солидно. Можно считать — с этой квартирой повезло.
Надо расслабиться — сердце колотится и колет. Нет, с меня хватит... Двадцать лет, здоровье ни к черту, морщины у рта. Хотя мужчины клеятся каждый день. Замуж — ну хоть завтра. А там и счастье привалит — детки, телевизор, постирушки, носки мужские и рубашки, одолжите бедной бабе треху до зарплаты...
Толково реализую — завяжу навсегда, укачу на юг, куплю домишко, заведу себе здорового, спортивного мужика, заживу. А этот психоз меня скоро-скоро старухой сделает и доконает.
Проклятый ящик, никак не закрыть, что-то свалилось, мешает. Ага, вот оно что. Пачка писем внизу. Локон в бумажке и засохший цветок.
«Саша, здравствуй, мой хороший... Мне так одиноко... Скучаю очень по тебе. Целую тебя в мой любимый височек... Хочу тебя видеть. Когда, ну когда же, наконец, твоя жена уедет? Милочка».
Вот такой имеем тайничок. Да, любопытно, но все некстати. Проклятье, ничего кроме писем и этой сентиментальной чепухи. Все. Хватит. Жадность девушку сгубила. Остается — собрать сумку. Ящики — на место, шкаф — закрыть. Точка. Можно уходить.
Стоп, девочка! Шорох в замке! Куда, ну куда же?! Окно? Седьмой этаж! Мама, мамочка моя... Шкаф? Какой там шкаф! Куда?!
Спокойно. Кажется, есть выход.
— Вы кто? — на нее удивленно и растерянно смотрела средних лет высокая, широколицая женщина, хозяйка квартиры. — И откуда вы здесь?
— Я Мила. Можно просто — Милочка. — Оставив гребень, привычно и эффектно взметнувший волну белокурых волос, отвечала она.
— Какая Милочка? Как вы здесь оказались?
— Так же, как и вы — через дверь. Саша сделал мне предложение, мы это дело взбрызнули и он, растереха, забыл у меня ключик. Я и пришла. А вы, надо полагать, бывшая его жена — да, помню, он мне что-то такое говорил...
— Ах, даже так... С предложением — это он явно поторопился. Я пока что не бывшая и, увы, еще не уехала. Давненько я хотела на тебя посмотреть. Вот они — вечерние задержки и вот оно — чье-то молчание по телефону... Приехала. Расположилась. Вещички завезла. Пришла на все готовое, молодая, наглая, красивая! Ты ли с ним колесила, мыкалась по всей стране? — сухие длинные руки ее заметно задрожали, резко побелев на выступающих косточках кистей. — Ты ли его отхаживала после инфаркта, как ребенка, слабого? И не надейся — он и тебя оставит, сменит, как штаны, при первой возможности поменяет на лучшую, на другую.
— А это уж не ваше дело, мадам. Мы как-нибудь сами разберемся в наших интимных делах. Пока что я свожу его с ума одним лишь только прикосновением.
— Вон! Вон отсюда, гадина! — схватив ее за спину и за небрежно рассыпавшиеся по плечу волосы, она рванула ее к двери, так, что послышалось как глухо ударила в косяк голова, и тут же с размаху влепила ладонью ей в лицо. Во мгновенье на щеках хозяйки проступили бесформенные пятна, глаза сузились и напряглись жесткими темными складками. — Я уничтожу тебя! Тебя и твои дешевые прелести! — Задыхалась она в исступлении, запутав судорожно паль¬цы в чужих волосах. — Здесь все мое, слышишь?! И он — мой, мой! И ничего я те¬бе здесь не отдам! — Высвободив, наконец, одну руку, она распахнула дверь и швырнула на площадку тяжело припавшую на колено соперницу. — Не бери чужого!
Следом, скользя по камню площадки, полетела сумка. Хлопнула дверь. Звонко, зло и коротко щелкнул замок.
Кровь на ссадинах удалось оттереть и припудрить еще в лифте.
— Какая удача! — Шептали распухшие, потерявшие всякую форму губы. — Какая удача...