Особенности капитализма в Российских провинциях

            В Одессе иногда говорят так - "есть две большие разницы". Так вот, есть две большие разницы, когда появляется еще один компьютерный магазин в крупном городе - к множеству других, или же в маленьком посёлке - вдобавок к одному, уже имеющемуся магазину. В крупном городе появление нового магазина как-то повлияет на рыночные показатели динамики выручки соседних магазинов, но на селе, в том случае, когда вместо одного магазина появляется два, да ещё если в новом магазине цены, как обычно, постараются держать сравнительно меньше, а качество обслуживания, ассортимент - сравнительно лучше, то для первого магазина ожидаемая выручка уменьшится тогда не в два раза, а в гораздо большее число раз. Поэтому цена вопроса появления нового магазина в таких условиях - это риск практически полного прекращения работы "первого" магазина. В том случае, когда нарушаются жизненно важные условия функционирования предприятия, в ход идут уже всевозможные средства, используются различные методы давления на учредителей и работников новоявленных предприятий, часто случаются поджоги и другие преступления. Это чрезвычайно криминализирует быт на селе, создаёт спрос и предложение для преступности, при котором на виду у всех происходит легализация организованной преступности, создаются такие условия, при которых неизбежно связываются преступники и представители правоохранительных органов.
Сложность сбыта непереработанной сельскохозяйственной продукции за пределами своего района также ставит крайний интерес преобладающих собственников земель в такие рамки, что им крайне невыгодно появление других сельскохозяйственных производителей. В ход идёт принуждение к продаже земли других собственников или создание им невыносимых условий для работы.
Отсутствие регулирующих механизмов, законодательства, ставит капитализм в условиях провинции в крайне криминальные условия, с которыми совершенно не могут справиться власти, не может справиться существующий правопорядок в России, основанный пока что на историческом социалистическом общественном укладе.
Для простых людей и для крупных сельскохозяйственных производителей, которые годами вкладывают средства и усилия в сохранение и развитие подсобного или фермерского хозяйства, прежде всего необходимы гарантии их существования, условия, при которых у них не было бы страха в том, что более "крутой" хозяин или его сопутствующий криминалитет вдруг отберёт или уничтожит их собственность, а в более худшем случае - уничтожит физически их семьи. Надо признать, что физическое уничтожение семей в России в интересах сельскохозяйственного капитала уже началось, поэтому этому капиталу всем миром надо поставить такие рамки, чтобы обычное действие капитала - в интересах максимальной прибыли, любой ценой, помимо воли и сознания людей, действовало бы в дозволенных, заранее определённых законами рамках.
А как быть с компьютерными магазинами на селе? Может быть, село может построить свой "силиконовый овраг" - компьютерный бизнес-центр, где образованные специалисты могли бы в рыночных условиях, например, на условиях аренды реализовывать свои услуги по продаже, техническому и программному обслуживанию техники? Конечно, полной справедливости при этом никогда нельзя ожидать, но цена вопроса споров между различными бизнесменами и специалистами тогда вряд ли доводила бы дело до физического уничтожения людей.
Капитализм без правил действует по таким правилам - "судьба - индейка, а жизнь - копейка", "кто смел-тот и всё съел", "не смог выбраться в город - терпи" и тому подобным.
Это приводит к тому, что жизнь человека в провинции фактически обесценивается, человека могут избить, унизить, убить.
Для повышения гарантий самой жизни людей на селе в условиях капитализма нужны правила для функционирования капитала. Пока что получается так, что предприятия как на селе, так и в столице отчитываются перед налоговыми службами по одним меркам, что приводит к чрезмерной концентрации капитала в городах, и, в особенности, в Москве, где прибыль от почти любой непроизводственной или торговой деятельности максимальна. С другой стороны, понятно, что кафе или гостиница в провинции и соответствующие предприятия в столице находятся в совершенно различных условиях. Поэтому унификация, "шаблонизация" всевозможных требований к городским и сельским предприятиям несправедлива по отношению к провинциальным предприятиям, к людям, живущим в провинции.
Рыночные условия для предприятий, находящихся в городах, ставит их в особые, другие условия по отношению к таким же провинциальным предприятиям.
Такие условия, когда в провинции едва ли не каждое предприятие является на локальном рынке монополистом, должно предполагать дополнительные экономические и социальные обязательства таких монополистов в том случае, когда их узурпация рынков становится всё больше. Если предприятие в провинции будет получать какие-то льготы при возникновении других предприятий, при условиях, исключающих полный захват рынков, то это будет способствовать уменьшению антагонизма между всеми людьми в провинции.