Ранние дневники 92 У Бабаджи нет выхода и у челове

Ранние дневники 92 У Бабаджи нет выхода и у человечества тоже
               
        эпиграф из Ивана Алексеевича Бунина,  цитирую по памяти: "Самое интересное - это дневники,  остальное - чепуха."

1988 г.

У нас судят не тех, кто жесток, а властителей душ, тех, кто движет человечество вперёд.

Переживания души, смена состояний – всегда ли это отражение внешней жизни или на нас влияет Космос с его мирами, планами и под-планами?

Играю с листа Моцарта, ощущаю горькое блаженство. Я во время игры была на Небе. Но томление духа после одиноко проведённого дня довольно сильное.

Из храма Вечности, чьи ступени находятся в наших земных храмах, ты трагически вступаешь на сцену жизни в атмосферу делячества, престижа, высокомерия, и очень скоро твои благие намерения тают, как воск.

Слава сказал: «Человек идёт на землю только частью своего существа, чтобы не выделяться на земле и не быть мощным. Он слаб, но он трудится. Он оставляет на земле свои мощи и исцеляет людей».

22 февраля. Приезжал Алик, рассказывал о своих мытарствах, его кололи всякой дрянью в больнице. Во сне ему открылось, что на нём порча с детства.

«Ты не меняешься, хорошеешь. Ты - ребёнок», - сказал он мне. Мы много говорили о разном. Алик меня рисовал. «Твои глаза смотрят мне прямо в душу», - говорит он. Я была спокойна, естественна, ласкова. Мы посетили храм на улице Неждановой,  поставили свечи. На душе был покой. Алик молился. Рядом с нами стоял Валентин Семенович Непомнящий. Алик устал, мы пошли на Арбат, прошли его, вышли к «Праге»,  поужинали вегетарианской едой.

«У меня нет ни одного друга в Киеве. Ты разговаривай со мной, Галя, помоги мне,  помолись обо мне». Я: «Мы с тобой знакомы 3 года». Алик: «10 лет». Он уехал в Киев в тот же вечер. Я не настаивала на ином решении его. «Я у тебя отдыхал», - сказал он.

26 февраля. Наташа М-ва сказала о Серёже Милютине, что он ей как бы дружбу предлагал. Она говорит: «Он кошка, которая гуляет сама по себе, он пресыщен жизнью». Не похоже.

27 февраля. День рождения Рудольфа Штайнера.

Из книги Йогананды я узнала, что в мире ином есть ненарушимая дружба и бессмертная любовь, человек встретит дорогих сердцу людей. Из всех земных своих общений я вышла сильно побитая родными и друзьями. Кто из них за редким исключением не ранил меня?

7 марта. Увы, я не обладаю Богом, но Он мною обладает. Мое несчастье оттого, что часто я Его не чувствую.

10 марта. Людвиг подарил мне прозу Райнера Марии Рильке.

Мне снился сон недавно: я слышу, как чей-то голос произносит: «У Бабаджи нет выхода и у человечества тоже». Я вижу некую схему – два квадрата, один белый, неправильной формы, это место расположения человечества, обведён он чёрным контуром, другой квадрат красного цвета, это место Бабаджи, замкнутое чёрной полосой.

12 марта. Я учила Таню Кузнецову играть на флейте.

13 марта. Летала во сне.

18 марта. Смотрела фильм США «Кардабалет», и душа моя захотела обрести совершенство хоть в чём-нибудь.

20 марта. На душе чисто после исповеди, но мне страшно входить в человеческую суету, которая непременно омрачит и исказит меня.

Одна из моих подруг Ира Петерб. сказала: «Я вот за что тебя люблю, за то, что ты человек не от мира сего. Сердце у тебя огромное. А что касается твоей злости – это спазмы каких-то частей твоего сердца».

26 марта. Читаю Рильке, он утешает мою мысль.

28 марта. День страдальческий, что он искупит, грешный след заметёт ли во мне? Сильно болею простудой.

29 марта. Ася Мамонова была на вечере Александра Кушнера, который побывал в Америке, Иосиф Бродский всё время проводил с делегацией, забросив все свои нобелевские дела. Когда Александр Кушнер уезжал, Иосиф грустно стоял рядом и казалось, что он вот-вот сядет в их автобус и поедет в Россию.

Сердце щемит, когда я пишу это. Возможно, что Иосиф приедет сюда, но не насовсем и не на белом коне. Кушнер много хорошего говорил об Иосифе.

30 марта. Рахманинов говорил о себе, что он человек эстрады. Я тоже. Я вяну, когда у меня нет зрительного зала. Рахманинов мучительно тосковал о России, он страстно, до болезни любил её. Он говорил: "Уехав из России, я потерял себя. Не могу я жить без людей русских."

31 марта. Сияло солнце в центре Москвы, сновали люди. Жизнь – это то, что сверх жизни, всем изначально дышит Дух. Но как редко мы дышим Духом, и как часто чувственность движет нами!

1 апреля. Стихов нет, любви нет. Грехи не убывают.

У Никиты Любимова вполне католическое лицо в костеле, когда он стоял рядом с Толей.

Толя поил меня зелёным чаем. В нем появилась жёсткость, он постоянно меня перебивал, когда мы пытались беседовать.

3 апреля. «Я с тобой, но Я редко показываюсь тебе», - как бы слова Христа в виде мысли прозвучали во мне. Я тоскую по Нему всегда и не могу – ни обрести Его надолго, ни удержать. Когда Он во мне ощутимо и благодатно присутствует – я ни в ком из людей не нуждаюсь, напротив, они мне только мешают созерцать Его.

Мысль о себе: сколько во мне Христа и сколько самой себя? Себя не хочу, ибо во мне мало чего хорошего.

6 апреля. Православные песнопения потрясают меня своей красотой, глубиной и трагизмом.

Нет среди антропософов пока никого, к кому потянулась бы душа.

7 апреля. Какой смысл очищать душу, а потом через день, два опять падать?

16 апреля. День рождения Кости Кузьминского.

Поэзия может, как и музыка исцелять, окрылять, давать силы. Или превращать в мрачного человека.
 
Есть в моём окружении люди, которые изучают меня, не сострадая и радуются падениям моим.

Бесы испортили мне Пасху, но я исправила их деятельность в костёле на Мессе.

Брат пригласил меня к себе в гости на Пасху. У него были Костя Польской и Галя его жена.

Лёня Могилевский два раза в неделю ходит в дом престарелых и помогает их мыть. Я преклоняюсь перед Лёней.

Читаю о Кальдероне и Сервантесе Дмитрия Мережковского.

Книга Габриэллы Босси «Он и я» гениальна, как всё Божие.

Иосиф Бродский снова пробудил во мне желание писать стихи, но всё, что я пыталась сочинить, было пропитано мыслью о нём, всё это посвящаю ему.

У Бори и Оли Старостиных я пела свои песни. Был антропософ из Финляндии Ганс. Он сказал: «Полчаса назад, когда была музыка, я был в какой-то иллюзии, я тщетно боролся с ней и, наконец,  спросил себя: что это такое? Я почувствовал себя дома, я мог бы здесь остаться. У вас глубокая молитва. Мы заматеризовались у себя в стране».
 
Вечер прошёл в бесконечных разговорах. Была Маша Арманд.

Мне снился Иосиф Бродский, он сказал мне: «Я люблю тебя». А в реальной жизни абсолютная разлука без надежды на встречу.

Посвятить жизнь Богу и Иосифу, которого я никогда больше не увижу, а если и увижу, то он меня забыл, наверно.

Бродят во мне стихи, боль вдохновенья прикасается к сердцу, а между тем я должна покидать своё священное жилище, ибо мой Спаситель здесь меня посещает. Я должна идти на растерзание в мир, полный суеты.

Вчера на вечере Иосифа Бродского во дворце «Серп и Молот» выступала ученица Иосифа. С ней можно было бы передать Иосифу несколько слов из России. Но что я смогла бы великому мастеру сказать?

Алла Александровна Андреева (жена поэта и писателя Даниила Андреева) не прочь пообщаться со мной, сказал мне Игорь Сабуров.

В клубе «Меридиан» была наша постановка «Свинопаса». После пьесы Маша Арманд на весь день поручила мне Ганса. Мы были с ним в кафе, пили кофе, ели мороженное, приехали к Анатолию Гармаеву. 2-3 минуты был разговор с ним.

Я убеждена, что барьеров между конфессиями на Небе нет, ибо Христос – Один.

На такси после хороводов у Гармаева мы приехали к Мите Виноградову, пили чай, занимались эвритмией, делали согласные, «Аллилуйю». Ганс сказал, что он будто побывал на небе, ему нравится, как мы общаемся. Глаза, однако, у всех, кроме Миши Случ и Ганса - холодные. В среде гармаевцев я не ощутила тепла.

Гансу пора было уезжать. Мы с Серёжей Милютиным проводили его на вокзал, Ганс положил мне руку на плечо, сказав: «Vielen Dank». Мы простились и ушли, Ганс велел нам идти. Он фермер, живёт на природе, учит детей ручному труду.

Когда мы ехали в метро, душу защемило от грусти, до этого была во мне скорбь, что мы что-то недодали Гансу, что не так надо принимать гостей. Ганс знает кроме своего языка английский и немецкий, 7 лет он прожил в ФРГ.

От Риты Алексеевой исходит покой. Она была добра и щедра, кормила нас у Гармаева.  Ганс был терпелив, молчалив, сдержан, очень воспитан.

Господи, любить Тебя – счастье. Что же мешает этому?

Присутствие Ганса в душе, особенно к вечеру. Я стала зубрить Deutsch по разговорнику.

Людвиг в доме у Миши Лаврентьева сказал мне: «Какая ты красивая Настасья Филипповна».

Я приезжаю домой, осквернённая пребыванием в мире, отлучённая от Бога, закрытая и жёсткая. Это влияние среды, от которого я не могу устоять и падаю весьма банально. Тонко высокое волнует меня только в храме, в одиночестве или среди немногих знакомых лиц, каждое из которых через несколько лет или мгновений будет незнакомо, как мне, так и самому себе.

Гёте знал и чувствовал, что мы меняемся с годами. Но перемены наши не отрадны. В лучшем случае мы станем, как Лёня Могилевский, в худшем – достаточно зорко увидеть себя, чтобы понять эту печальную метаморфозу: гордость и властность не убывают.

Израненность. Бурлящие мысли. Попытки оформить их в стихи.

У Бога нет времени, всё перед Ним одномоментно, как партитура перед Моцартом в момент вдохновения.

Вечер Аллы Александровны Андреевой в доме Бори Талесника. Много гостей, Людвиг,  Хализевы Вера и Валентин, поэт Оля Седакова, актёры из нашего бывшего театра «Волшебный фонарь». 

За несколько дней до смерти Даниилу Андрееву было открыто то, что цесаревич Алексей сделал для России в своём посмертном существовании.

Алла Александровна Андреева резковата, я её побаиваюсь.

Домой мы ехали с Олей Седаковой, всю дорогу разговаривали, я была спокойна. Оля захотела иметь мои стихи, ей посвященные. «Они непритязательные», - сказала я. Оля рассказывала об Иосифе Бродском. Он филантропствует, пишет рецензии, предисловия, является связующим звеном между Востоком и Западом. Через Вячеслава Иванова Бродский передавал Оле привет.

Речь Эмилия Евгеньевича Захарова умна, точна, афористична. С Игорем Сабуровым,  Эмилием Евгениевичем и Галей мы слушали в Колонном зале Шостаковича, Бородина,  Чайковского.

Сыну Эмилия Евгеньевича – Жене Захарову я сказала, что Бог хочет нашей святости.  Женя в это не верит. Он не читал Габриэлу Босси. Женя говорит, что у женщины не может быть контакта с Богом: «Почитай "Кастанэдо"», - посоветовал Женя. Какая дичь.

В Боге есть и мужское и женское начало. Он – Великий Андрогин. Игорь Сабуров говорит мне: «Женя очень добрый человек. Ты ему интересна».

4 мая. Серёжа Милютин своеобразнейший человек, его духовность притягивает. Он напомнил мне, что я хотела с ним поговорить. Я уже не помню, о чём я хотела с ним говорить, но я подтвердила это желание своё, сказала, что тему придумаю.

Серёжа сказал: «Не надо смотреть на меня такими грустными глазами», он кокетничал, долго глядел на меня, ожидая моей реакции. Он перестал от меня убегать, теперь я ухожу от него бессознательно, хотя, может быть, хочу показать ему, что обойдусь без него.

В лифте Серёжа приказал: «Давай мне твою сумку». На улице я сказала, что плохо вижу, взяла его под руку и мы поплыли, а не пошли, ибо двигались мы очень плавно.

Я рассказала ему о разговоре с Женей Захаровым. «У него свой путь, он очень болел», - сказал Серёжа. Он отвечал мне скорей не словами, а интонациями, движениями... Глобальный мой вопрос: «Где критерий истинной веры?» и Женя, и Серёжа оставили его без ответа.

Я рисовала замечательного человека, поэта, композитора Владимира Бережкова. Разумеется, это вольный портрет, а не точная копия.


Рецензии
Критерий истинной веры - это когда мы предаемся Богу, а не нашей Гордыне. Когда имеем силу и смелость отодвинуть ее, защищающую нас от самих себя, и взглянуть на свою душу, не ужаснувшись.

А после как отрыдавшись от ужасающего вида души, изъеденной страстями, обидами, пороками, негативом по отношению к другим, найти в себе еще больше сил заплатить цену за то, чтобы искоренить пороки, и вырвать обиды. Святость начинается там, где заканчивается мучительная чистка души.

С чего начинать чистить? Осознать, что когда нас кто-то раздражает, нас раздражает не этот кто-то, а отблеск наших пороков в этом ком-то. Ловим раздражающее нас в этом человеке, и честно ищем в себе, чтобы безжалостно искоренить. Если не находим - значит заслоняет это от нас щит нашей Гордыни... Наверное, как-то так.

Читаю ваши дневники взапой уже две недели подряд. Невероятно. Сильно. Глубоко. Нет слов. Эпоха - это муха, залитая в янтарь ваших дневников.

С уважением,

Дана Давыдович   15.04.2013 09:43     Заявить о нарушении
Спасибо за размышления, дорогая Дана!

Господь с Вами!

Галина Ларская   16.04.2013 00:44   Заявить о нарушении
И вам того же, Галина!

Дана Давыдович   16.04.2013 07:20   Заявить о нарушении
Дана, я вчера была очень усталой, посему так скромно Вас поблагодарила. Сегодня восполняю - в Вас есть что-то гениальное.

Галина Ларская   16.04.2013 20:56   Заявить о нарушении
О, Боже мой, спасибо большое! Ну вы выдали... Ах дух захватило! Даже не знаю, что ответить. Иду читать дальше.

Дана Давыдович   16.04.2013 23:24   Заявить о нарушении
Вы очень чётко многое видите такого, мимо чего люди равнодушно шныряют мимо. В Вас есть глубина и тонкость понимания другого существа. Это талант, это дар Божий.

Галина Ларская   16.04.2013 23:40   Заявить о нарушении
Дорогая и бесценная Дана, прощайте, ибо близится время Вашей деятельности вне Вашей страницы, как Вы предупредили читателей.

Примите мою благодарность и боль.

Вы так и не прочитали стихи, Вам посвящённые. Триарль Мэрион сегодня их прочитала без отклика.

Будьте здоровы и счастливы!

Галина Ларская   28.05.2013 18:15   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.