суеверие

рассказ

     Июнь близился к концу. День выдался солнечный. Сине—голубое небо и северный холодный ветер, прорвавший зной, создавали настроение, как в предверии осени. Было странно видеть бутоны роз и зреющие вишни. Прозрачная, непонятная грусть струилась отовсюду, невидимым туманом окутывая стол, стоящий под молодыми виноградными лозами. Они обвивали арку над входом и устремляли нежные желтовато- коричневые побеги поближе к солнечной полянке перед дачным домиком.
   За столом сидели трое — худой и высокий старик с венчиком седины на лысой голове,  полная, но ещё соразмерная женщина средних лет с голубыми глазами и кареглазая, высокая дородная хозяйка. 
  Глаза беседующих, подёрнутые туманом осенней грусти, иногда озарялись радостью, когда маленький сын хозяйки, который возился с лохматым добрым псом, подбегал к кому-то из них. Они озабоченно смотрели друг на друга, отвлекаясь на созерцание сада и озарённого солнцем дальнего угла, где раскинулись пышно цветущие кабачки.
   Поводов для грусти было предостаточно и без погоды. Безработица, безденежье, сьедающие добрые отношения в семье, непонимание поколений, старость, болезни и безвыходность. Усталость нестабильной жизни и стрессов по различным причинам сделала сидящих за столом людей преждевременно унылыми и неулыбчивыми.
   Разговор обречённо сворачивал с дороги каких-то надежд в чащобу отношений и кружил там, как заблудившийся, среди слухов, предположений и мистическкх страхов.
— Знаете, а к нам в трубу опять залетела птица,— сказала вдруг молодая хозяйка.
— Так было и тогда, когда умер Анатольевич. Плохо это. Очень плохая примета, — продолжила она в наступавшей напряжённой тишине.
—Какая птица? — встрепенулась голубоглазая.
—Скворец. Мы с мужем еле вынули его.—
—Но он жив? — поинтересовался старик.
—Да. Мы выпустили его и он вскоре улетел. —
—Это хорошо.— вздохнул он.
—Ну что ты веришь во всё это? Ты же умная девочка!— голубоглазая тётя нежно дотронулась до руки молодой женщины и, вероятно, чтобы развеять обстановку печали, добавила:
— Вот говорят, очень плохая примета — чёрный кот. Вы не поверите, как только я встречаю чёрного кота, мне через день-два — зарплата, пусть и копеечная, но выпадает. Хоть какие-то деньги. Вот тебе и плохая примета. А недавно так совсем смешно стало с черными котами. Повадились в подвал под окнами на кошачьи хит-парады коты чуть не со всего квартала. Житья нет. То вой, то грохот под полом. Проснёшься ночью и спросонок иногда жутко становится. И тут приходит как-то утром чёрный кот. Тощий, облезлый какой-то. Да ещё и от хвоста у него—только половинка. И что вы думаете? На следующий день, в который никогда бы и не подумали о зарплате, нам дали половину от полставки. И смех и грех!
  Мой то — мистик, как вы знаете. Всё с чудачествами и гороскопами. И тут я стала замечать, что этот отполовиненный кот под окнами стал частым гостем. Самое интересное, что как он помурлычет утром, так я то найду какую-то денежку, то кто-то долг вернёт, то заработаю что-то. Хоть немного, но прибыль в доме. Посмеялись мы с мужем, да и прозвали кота “зарплатой”. Я не суеверный человек, но и мне что-то захотелось верить в такую примету.
  А кот в последнее время зачастил все больше.
 — Наверное долги по зарплате за прошлые два года вернут,—посмеялась я.
Тут муж мне: — Ты не знаешь, где это тут в морозилке была коробочка от “Финеи ”?-
 —Вчера выбросила. Зачем держать в холодильнике рыбьи головки? Я же давно просила тебя выбросить.—
 —Эх, ты! Что ж ты нашу ”зарплату ” без еды оставила?—
Вот и стало мне ясно, почему кот зачастил и, что не видать нам никаких погашений долгов. —
     Стало тихо. Миловидная, белолицая племянница взмахнула огромными пушистыми ресницами и, думая о тяжёлых недавних событиях в семье, вздохнула. Вздохнул и старик, буд-то что-то вспоминая.
    Дунул ветер. Со стола слетели на дорожку вишнёвые хвостики и косточки. Разрумянившийся шалун, оставив собаку, подбежал к матери и обнял её за колени.
    Глядя на него, старик сказал:
— Хорошо здесь. В любую погоду. Смотри, какие розовые щёчки стали! —
    Правнук посмотрел в глаза старика, схватил, стоявшую возле стола пустую старую корзину и с гиком помчался в огород пугать собаку. Пёс, не понимая что несётся на него с огромной, широко раскрытой,пастью, опасливо и благоразумно спрятался в заросли бурьяна под старой абрикосой.
    “Дедушка с прадедушкой , как называл его правнук, улыбнулся тонкими губами и заговорил скрипучим голосом, возвращаясь к теме:
—Трудно сказать, верить или не верить в приметы. Суеверия! Я вот вспомнил и хочу рассказать вам одну вещь.
    -Началось это примерно за полгода до рождения сына — твоего отца,-
сказал он, поворачивалсь в сторону молодой хозяйки.
-Наша часть стояла в Пинске. Заканчивался 44 й год. Супруга моя всё не могла решить, что одеть ей на Новогодний вечер. Она ведь была в положении. За нами зашёл мой товарищ, чтобы вместе идти в офицерскую столовую. Примеряясь перед зеркалом, а оно было средних размеров — было видно в него только по пояс, супруга моя то ли зацепила его, то ли случайно толкнула. Она уже становилась неловкой. Охнуть не успела — оно стало падать. И, как часто это бывает, мы все словно застыли, стояли завороженно глядя на зеркало. Оно падало, как буд-то в кино. Медленно, переворачиваясь в воздухе, ударившись углом об стул, ещё целое, оно опустилось на пол. В осколках отразилась испуганная и белая, как мел, моя супруга. Расстроилась она ужасно. Ни о каком вечере уже не хотела слушать.     Если честно, то я, зная об этой очень плохой примете, почувствовал холод в пальцах ног и не мог произнести сначала ни слова. —
     Обе слушательницы настороженно замерли. Скрипнувшая за малиной дверь сарая, заставила вздрогнуть. Но это было дуновение ветра. Глаза старика были устремлены внутрь себя. Там из глубины времени выплывали образы молодости и, тревожа воспоминаниями, заставляли сильнее стучать старое сердце. Собравшись с духом, он продолжил:
—Глядя на нас, мой товарищ начал её успокаивать и утешать — мол брось ты переживать, всё это пустое, забобоны и ерунда. Супруга всё не могла справиться с ужасом, который буквально сковал её. Тут немного пришёл в себя я. Мы оба уговаривали её пойти. Нужно было разрядить эту обстановку. И вдруг мой товарищ говорит: “ Всё это суеверия. Ну хочешь, я всё возьму на себя. Всё плохое, что связано с разбитым зеркалом. Я же не верю в  приметы.” Я замер внутри, но взял себя в руки и поддержал его шутливый тон.
    Мы встретили Новый 1945 год. В конце мая она родила мне сына. Роды прошли благополучно. Мальчик был здоров. Когда я забрал её с сыном из роддома, мы вспомнили о зеркале и посмеялись над своими страхами. Мой товарищ был прав — всё это суеверие. Сын рос. Войны уже не было. Мы продолжали службу. Мой друг женился зимой и где-то осенью его жена уже ждала ребёнка.
     Осень того года была удивительно тёплой Возможно это был конец сентября, мне трудно вспомнить точно. Столько лет прошло. Ещё летом друг отправил жену к её матери. Считал, что там ей будет спокойнее. Мы все напряжённо ждали — кто? Как?...И вот, однажды в выходной день, принесли телеграмму. У него тоже родился сын. Всё прошло благополучно. Мы снова убедились в неразумности веры в приметы.Его поздравили. Все были рады. Настроение в части было именинным.
 —Вот видите, все это суеверия, — говорил он с чувством умудрённого жизнью человека.
     На радостях он решил искупаться в озере. Сел на велосипед и поехал. А надо сказать, что места вокруг части были очень красивые — леса и лесные озёра. Осень была хороша. Красота, тепло. Зачем мешать человеку? Пусть помечтает. Нашли его только через день, когда тело всплыло. Вот так! А вы говорите — суеверие.-
     Солнце садилось, освещая только краешек трубы на крыше домика. Нужно было расставаться. Но... все трое сидели задумчиво за столом и не торопились уйти. В эту минуту каждый из них, отчего-то, вспоминал о тех, кого не было с ними,  и  кого так не хватало в это предзакатное время.


В день, когда началась война
посвящаю любимым и близким.
22 июня 1998 года. станция Степовая