Утро в сосновом лесу. Понедельник

               

Сосновый лес был повсюду. Он начинался прямо от моего дома в крошечном городке, возведённом солдатами строительного батальона, которые на нём учились своим строительным специальностям.

В городке была только одна улица, а на ней - очаги культуры: библиотека в одной из квартир первого этажа, кинотеатр, где один фильм шёл неделю, а то и две, дом культуры, в котором изредка бывали концерты - приезжали на заработки тогдашние знаменитости, и ресторан «Скала», самое посещаемое заведение.
 
Средний возраст обитателей городка составлял двадцать шесть - тридцать лет, подавляющее большинство с высшим образованием, отличники, направленные по распределению. В рабочее время все дружно ковали оружие для победы над потенциальным противником, а в свободное мучались извечным русским вопросом: что делать? Поэтому улицу назвали проспектом Чернышевского.

 Женатых  одолевали другие вопросы, потому что в продовольственном магазине имелся только стандартный набор: дрянное молдавское вино, колбаса по два двадцать и каменные пряники, не уступавшие по твёрдости граниту ленинградских набережных.

Все опустили головы, читая резолюции шефа на документах, которые кипами лежали на столах. Каждый молчал о своём. Распахнулась дверь, и в комнату влетела конструктор 1 категории из восьмого отдела. Под глазом у неё светился здоровенный припудренный фингал.

 «Виктор Васильевич, - рыдающим голосом обратилась она к коллеге, - зачем Вы сказали мужу, что я целовалась с Прохоровым на балконе?». Все подняли головы.

Капитан-лейтенант Виктор Васильевич устало посмотрел на неё красными, как у кролика глазами,  иллюстрацией к блоковской «Незнакомке».

 Уткнувшись в документы, он до прихода конструктора 1 категории размышлял, разводиться ему или нет, с женой, которая наотрез отказалась ехать из Севастополя в Сибирь.

 «Я сказал твоему придурку, что ты на балконе, когда он тебя искал. А что и с кем ты там делала, понятия не имею. Всё, иди, видишь, мы работаем», - он потряс пачкой документов у неё перед носом. Конструктор 1 категории вышла, громко хлопнув дверью.  Все опустили головы и погрузились в бумаги.

Дверь снова распахнулась. Вошёл, хромая, капитан 3 ранга Борис Николаевич, заводской военпред, и сразу направился к графину с водой. «Что у тебя с ногой?», - поинтересовался я.

 «Да вчера жена и сын принесли ежа, бегал около подъезда. Ночью встал попить, думал мячик, поддал ногой, колючки прямо под ноготь. Сегодня выброшу эту..., тут он назвал ежа нехорошим словом и почему-то женского рода".

«Подари мне его», - попросил я. «Ладно», - согласился Боря, - «Готовь стакан, вечером зайду». Все опять опустили головы и принялись за документы.

Дверь вновь с шумом открылась. "Да что это такое!" - возмутился было капитан-лейтенант Ростислав Александрович, но сразу замолчал. Вошёл зам. начальника управления из Москвы.

За ним шла свита: районный инженер и старший военпред. «Товарищи офицеры!», - скомандовал районный. Все встали, застёгивая пиджаки, мы ходили в гражданском, чтобы коварный враг не догадался, чем здесь занимаются. «Товарищи офицеры!»,- разрешил сесть контр-адмирал.

У вошедшей троицы было хорошее настроение и раскрасневшиеся лица. Они успели хорошо позавтракать на даче главного конструктора, которая считалась профсоюзной.

«Ну, чего такие унылые, орлы?», - задал контр-адмирал идиотский вопрос. Не получив ответа, спросил Глеба Сергеевича, недавно назначенного младшим военпредом бывшего командира БЧ-2 атомной подводной лодки, - «Ну, что, Глеб, квартирный вопрос решён?».

 «Так точно, товарищ адмирал, получил двухкомнатную квартиру», - ответил тот. «Так чего такой мрачный?», – не унимался начальник. «Да эти, стройбатовские …,- проглотив последнее слово, возмущённо сказал Глеб Сергеевич, - вместо холодной, подсоединили к туалету горячую воду, и где их теперь найдёшь!».

«Есть из-за чего расстраиваться, - удивился контр-адмирал, - так даже гигиеничней». В этот момент в комнату заглянул зам.главного конструктора и сообщил , что все собрались в кабинете главного и ждут военных. Адмирал махнул нам рукой, чтобы не вставали, и вышел.

Откуда было знать столичному небожителю, что горячую воду нам давали только один раз в неделю.