Глава 9. Байка о том, как Юрочка на 30 с лишним...

               БАЙКА О ТОМ, КАК ЮРОЧКА НА 30 С ЛИШНИМ ЛЕТ МИНЗДРАВ ОПЕРЕДИЛ

   В доме, где жил Юрочка, у него было два друга-ровесника Женька Ласкович и Вовка Гринов, только проживали они во втором подъезде: Вовка, как и Юрочка на шестом этаже, а Женька – на третьем. Папа у Вовки работал шофёром на буровой геологоразведочной машине, а мама приемщицей в ателье «Ремонт обуви». Женькины родители были научными работниками и трудились в каком-то закрытом НИИ. Был ещё у Юрочки и третий друг-ровесник Костя Перловский. Он жил в соседнем доме, в большой отдельной квартире на втором этаже, где испокон веку проживала их семья, о чем свидетельствовала медная табличка на входной двери, на которой красивыми буквами, по-старинному с «ятями», была выгравирована фамилия и профессия их дальнего предка «Инженеръ Константинъ Сергеевичъ Перловскiй». По поводу этой таблички Костя как-то рассказал Юрочке, что мужчины в их семье становились либо инженерами, либо военными, и раз его папа инженер, то ему предстоит карьера военного. Наверное, поэтому его чуть ли не с рождения приучали к дисциплине и порядку. Из-за этого Косте надо было постоянно следить за тем, как он говорит, как сидит, как ходит, как одевается и ещё много-много всяких «каков». Видимо, поэтому его так тянуло к дружбе с хулиганистым и гораздым на всякие выдумки Юрочкой.
   Вот и в этот раз Юрочка пришёл в гости к Перлу, такое прозвище дали Косте во дворе, по невинному поводу посмотреть  коллекцию марок, которой тот столько раз хвастался. Не успел Юрочка войти в квартиру, как Костина бабушка усадила их обедать.
   Она пережила в этой квартире  блокаду, голод и смерть близких и с тех пор просто обожала кормить гостей. Можно было зайти к ней хоть днём, хоть ночью  у неё всегда нашлось бы, чем вас попотчевать. А как её любили дворовые кошки, собаки и даже голуби! Стоило ей выйти на улицу, как к её ногам со всех сторон сбегались и слетались четвероногие и пернатые друзья, и для каждого у неё находилось что-нибудь съестное. А ещё Костина бабушка опекала и подкармливала одну очень странную даму примерно одних с ней лет и, живущую по этой же лестнице, но этажом выше. Дама эта одевалась в старомодные наряды довоенной поры, носила нелепые шляпки с вуальками, но  главное, она постоянно жестикулировала руками и разговаривала сама с собой. Если посмотреть на неё со стороны, казалось, что она разговаривает и спорит с кем-то незримо присутствующим рядом с ней. От дворовых старушек Юрочка знал, что это она беседует со своими погибшими в блокаду родными. Их уже давно нет в живых, а она всё разговаривает и разговаривает с ними.
Отобедав, Юрочка и Костик поблагодарили бабушку, и пошли смотреть марки, которые хранились в специальных альбомах в одном из книжных шкафов в кабинете Костиного папы.
Юрочка жил в крохотной  комнатке в коммуналке. В коммуналках жили  почти все его друзья, поэтому Юрочку смущали просторы Костиной квартиры, где у его отца был отдельный рабочий кабинет, а у остальных – свои личные комнаты, а ведь ещё были кухня, столовая, она же гостиная, и невиданная доселе Юрочкой роскошная ванная комната. И всё это, считая огромную прихожую, и коридоры  принадлежало одной семье – семье Перловских. А ещё Юрочку удивляли натёртые до блеска паркетные полы, покрытые в комнатах коврами, а в коридоре и прихожей – ковровыми дорожками. Стены украшали те же ковры  и картины в тяжёлых рамах. Но не это тронуло Юрочкину душу, не простор и не изобилие дорогой  мебели и прочего, а тронуло его огромное количество книг, плотными рядами стоящих на полках за стеклянными дверями больших, от пола до потолка, книжных шкафов. Юрочка с доброй завистью обозрел это собрание книг, которые ему никто и никогда не даст почитать, и тут его взгляд случайно упал на письменный стол. Стол был невероятно велик и покрыт изумительной красоты резьбой, дубовые ножки напоминали мощные львиные лапы, а большая, с Юрочкину кровать столешница была обита толстым зелёного цвета сукном. И чего только не было на этом столе, и тяжёлый бронзового литья письменный прибор с чернильницами, пеналами для канцелярских мелочей, стаканами для карандашей и ручек. Имелись также и массивное пресс-папье, и старинная настольная лампа с плафоном, но была на этом столе и небольшая полированная, инкрустированная коробочка, похожая на маленький ларец, но почему-то без ручек, без замочка, с какой-то странной ложбинкой на верхней панели и, вообще, было не понятно, зачем она и как открывается. Юрочку очень заинтересовала эта  вещица. Он взял её  в руки, чтобы рассмотреть поближе, но странное дело, стоило ему, взявшись за коробочку, потянуть её вверх, как коробочка чудесным образом превратилась в две: одну наружную и другую – внутреннюю. Наружная, удерживаемая Юрочкой, ещё какое-то время поднималась вверх, а внутренняя продолжала стоять на столе, потом раздался щелчок, это внутри сработал фиксатор, и обе коробочки,  наконец-то оторвались от стола. Юрочка на какое-то время отвлекся на это раздвоение и не сразу заметил, что в наружной коробочке на месте ложбинки открылась узкая щель. Испугавшись, что он что-то сломал, быстро поставил коробочку на место. Всё повторилось в обратном порядке: сначала щелчок, затем наружная коробочка  вобрала в себя внутреннюю и вот она уже опять напоминает странный ларчик без ручек и без замочка, но только теперь в ложбинке верхней панели лежала неизвестно откуда появившаяся папироса. Юрочку поразил этот фокус, и он, чтобы его раскусить, повторил все манипуляции с коробочкой снова. И снова в ложбинке появилась папироса. Юрочке это так понравилось, что он продолжал поднимать и опускать коробочку до тех пор, пока папиросы перестали появляться в ложбинке, а перед ним на зелёном сукне письменного стола их лежало штук двадцать, не меньше. Только тут на его забаву обратил внимание Костя и, схватившись за голову, заголосил:
   - Что ты наделал?! Это же папина любимая папиросница, и он мне строго-настрого запретил к ней прикасаться. Теперь мне за это так влетит, так влетит…
   Юрочка, чтобы спасти друга, попытался запихнуть папиросы обратно в коробочку, но не тут-то было, ни ему, ни Косте сделать этого не удалось. Видимо с секретом была эта чёртова коробочка. Тогда Юрочка предложил скрыть следы преступления, то есть взять и унести вынутые из папиросницы папиросы. Ведь коробочка не прозрачная, а значит Костин папа, не мог видеть, оставались там ещё папиросы или нет. А на нет и суда нет. И ещё предложил Юрочка, чтобы зря добру не пропадать, папиросы не выбрасывать, а скурить их все в каком-нибудь укромном месте.
   - Да и чего тут курить? Всего-то по десять штук на брата, - голосом бывалого курильщика убеждал Юрочка Костика.
   Сказано – сделано. Друзья распихали папиросы по карманам, попутно стащили у бабушки коробок спичек с кухонной плиты и выскочили на улицу, напрочь забыв о том, что хотели посмотреть марки, не до них им было. Марки что – детская забава, а папиросы – это из мира взрослых, а им так хотелось, хоть в чем-то  быть взрослыми. Выскочив на улицу, они нос к носу столкнулись с Жекой и Гриней, т.е. с Женькой Ласковичем и Вовкой Гриновым. Юрочка вкратце рассказал им историю с коробочкой и похвастался, что они с Костей идут сейчас курить, «как взрослые». Гриня и Жека тоже захотели быть «как взрослые» и предложили свою помощь. Юрочка и Костя согласились, и они уже вчетвером стали искать укромное место. Таким местом выбрали чердак прачечной, потому что туда можно пролезть только по крышам дровяных сараев, а значит, случайно никто не сунется и не застукает за запретным занятием.
   После первых затяжек всю их показную взрослость как ветром сдуло. Горло раздирал кашель, глаза щипало от дыма и они непрерывно слезились. Курить почему-то расхотелось, но сказать об этом,  открыто, никто не посмел. Ведь это значило, признаться в слабости, а прослыть слабаком – последнее дело. Хуже этого могло быть только обвинение в трусости. Вот поэтому друзья и продолжали с дурацким упорством смолить свои папироски. Неизвестно, как бы пошло дело дальше, если бы не Жекино предложение:
   - А давайте пускать паровозики, - сказал он. Видимо учёные мозги родителей передались ему по наследству, и он немного поработав ими, нашёл блестящий выход из тупиковой ситуации. Ну, посудите сами, что изменится оттого, что вы не тянете дым в себя, а наоборот, выдуваете его из папиросы наружу. Папироса во рту? – Во рту! Дым идёт? – Идет! Табак скуривается? – Скуривается! Значит, все условия соблюдены, а то, что папироса сидит во рту не тем концом, так это мелочи. И дело пошло куда как веселее. Дым из папиросы валил так сильно и густо, что действительно напоминал дымящуюся трубу паровоза. Тут и Вовка Гринов подал ценную идею:
   - А что, если пускать дым не из одной папиросы, а сразу из двух? – и тут же раскурил ещё одну, добавив её к первой. Задымил так, что стал похож не на паровоз, а на заводскую трубу. Его примеру последовали и остальные, и всё бы ничего, но от интенсивного курения дым на чердаке стоял такой, что хоть топор вешай. Папиросы у ребят закончились быстро, но никотина в окружающем их дыме было столько, что  они невольно продолжали им травиться. Их начало тошнить, у них разболелись и закружились головы так, что невозможно было устоять на ногах. Юрочка в полуобморочном состоянии нащупал чердачную стенку и на четвереньках попытался проползти вдоль неё к выходу, но не смог. Дальнейшее вспоминается ему сплошным кошмаром. Он помнит, как какие-то мужики тащили их за шкирки с чердака, как их выворачивало наизнанку от рвоты, как головы готовы были треснуть от боли, а ноги отказывались им повиноваться и их шатало, как пьяных. Потом прибежали родители и, несмотря на разность в образовании и социальном положении, наказали их одинаково. Всех элементарно выпороли, но  каждого за своё:
   Костика, будущий образец чести и порядочности русского офицерства – за воровство папирос и спичек и за попытку обмануть отца, т.е. вышестоящего командира.
   Юрочку – за излишнее любопытство и склонность к авантюризму.
   Женьку – за неправильное использование своих учёных мозгов.
   Вовку… А Вовку батька не выспрашивал ни о чем, а выпорол за компанию и для порядка.
   А ведь всё могло кончиться гораздо хуже. Спасибо дворовым бабушкам, что сидели на лавочке недалеко от прачечной и заметили, как из-под её крыши валит густой дым. Решив, что это пожар, они подняли крик. На крик сбежались мужики и, взломав чердак, вытащили на свет божий полуживых курильщиков.
   Так Юрочка на тридцать с лишним лет опередил Минздрав, на себе испытав верность той фразы, что уже лет двадцать пишут на каждой пачке: «Минздрав предупреждает. Курение опасно для вашего здоровья!»