О Роберте Фросте, четырежды лаурете литературных п

Вячеслав Толстов
О Роберте Фросте, четырежды лаурете литературных премий США

Роберт Ли Фрост (26 марта 1874, Сан-Франциско — 29 января 1963, Бостон)
Детство, юность, молодость, зрелость прошла в миниатюрных штатах США-Новой Англии: Вермонт, Нью-Хемпшир, Массачусетс. Получил воспитание в доме деда, в Дартмутском колледже и в Гарвардском университете. В 1895 г. женился на однокласснице Элинор Уайт, годом раньше напечатал первую подборку стихов. У Роберта и Элинор было
шестеро детей. Трудности, с которыми ему пришлось столкнуться в молодости, предопределили стоический пессимизм фростовского мироощущения. Первое десятилетие XX века семья Фроста провела в весьма стеснённых материальных
условиях на деревенской ферме в Нью-Хэмпшире. В США его стихи не находили издателя, поэтому на пороге сорокалетия Фрост принял непростое решение — продать ферму и начать литературную карьеру в Лондоне, куда он отбыл в августе 1912 г.
Там  ему удалось опубликовать (в 1913 г.) свой первый стихотворный сборник «A Boy’s Will». Внешней канвой стихов Фроста на протяжении всего его творческого пути оставались сельские реалии Новой Англии. Поэт рисует жителей сельской местности за повседневными занятиями, которые в его трактовке приобретают глубокую  философскую подоплеку. Его излюбленный лирический герой — фермер, многие стихотворения  стали хрестоматийными и подлежат обязательному изучению в англоязычных школах всего мира. В 1914 году Фрост вернулся в Нью-Хэмпшир, где приобрел новую ферму. Его слава на родине постепенно росла.
В стихах последующих лет косвенно отразилось университетское изучение Фростом древнегреческих классиков, особенно Еврипида. Остаток своей жизни национальный поэт США провел, работая в университетах Новой Англии, неоднократно выступал на
инаугурациях президентов США. Известность у нас получил после посещения СССР, в 1962 году, по воле народа США для снятия напряжения угрозы термоядерной войны. Наверно, по праву самого "хрестоматийного" из живых поэтов человечества. Через год
Роберт Ли Фрост умер, а у нас вышла первая книга переводов его стихов.
         В те времена и у меня появилась возможность познакомиться с этой книгой. Всю прочитать, конечно, было выше сил, но впечатления попали на благодатную, надеюсь, почву, вот уж 45 лет что-то, да приносит. С появлением интернета, стал
читать Фроста в оригинале, познакомился с его собственным чтением, авторским аудио и видео. Многое сейчас доступно, но стихотворный перевод, при ближайшем рассмотрении,  в каждом варианте преподносит любопытные сюрпризы. Это и я испытываю, каждый раз, получая далеко не дежурные и равнодушно-лестные отзывы о моих, русскоязычных версиях стихов Роберта Фроста. Фрост остается не освоенным на русской почве – в том решающем смысле, что на языке оригинала он искренне и горячо любим читателями, а его переводы такой любви у российских читателей пока ни снискали. Нет сомнения, что переводы  Роберта Фроста будут продолжаться и в будущие эпохи. Около десятка наших известных российских поэтов разместили свои стихотворные переводы в 2-3 книгах, доступных лишь в электронном виде. Но до реального освоения наследия Фроста дело у нас пока не дошло. Если "там" - в этих стихах видят национальную идею, то у нас далее упражнений в словесности не идёт. Хотя работали очень авторитетные литераторы, академики: Г. Кружков, А. Кушнер, О. Чухонцев, В Топоров, С Степанов.
Вот один известый пример "нацинальной идеи": когда 25 декабря 1944 года батальоны "Гитлерюгенда" прорвали фронт Эйзенхауэра в Люксембурге и взяли в плен 20 тысяч союзников, с американских самолётов разбросали 1 миллион листовок лишь с текстом  одного стихотворения Фроста " Come In / Войди". Через день немцы стали сдаваться.
 
As I came to the edge of the woods,     Когда я подошёл к опушке леса,
Thrush music -- hark!                Музыка дрозда - Слушай!
Now if it was dusk outside,                Сейчас, если сумерки снаружи,
Inside it was dark.                Внутри уже темно.

Too dark in the woods for a bird          Слишком темно в лесу для птички,
By sleight of wing                Чтобы ловкостью крыла
To better its perch for the night,           Поправить свое гнёздышко на ночь,
Though it still could sing.                Хотя она всё ещё могла бы петь.

The last of the light of the sun               Последний лучик солнца,
That had died in the west                Который умер на западе,
Still lived for one song more                Всё ещё жил для ещё одной песни
In a thrush's breast.                В груди дрозда.

Far in the pillared dark                Далеко в темноту, уходящую вверх, как колонна
Thrush music went --                Упорхнула музыка дрозда -
Almost like a call to come in                Почти как призыв войти
To the dark and lament.                В темноту и горестность.

But no, I was out for stars;                Но нет, я стремился к звёздам:
I would not come in.                Я бы не вошёл.
I meant not even if asked;                Я не намеревался, если бы даже меня попросили,
And I hadn't been.                И меня не просили.
 

В моём переводе оно опубликовано в альманахе "Орь-3".
У меня в этом году появилась собственная страница на сервере «Стихи. ру», она так и называется: «Роберт Ли Фрост», http://www.stihi.ru/avtor/frost3 ,
на октябрь 2010, разместил 90 своих переводов, ссылки на все оригиналы
сборников и на другие ресурсы Фроста.  Всего известно 134 стихотворения Фроста, часть переводов, считаю, мне удалась,
над другими работа продолжается, хотя и ко всем предыдущим постоянно возвращаюсь,
то с другими версиями дословного перевода, то с новой информацией, с комментариями и исследованиями, ну и стихотворную технику требуется постоянно совершенствовать.
А переводы стихов для этого самый благодатный и неисчерпаемый материал.

Огонь и лёд***Fire and Ice

Мир, говорят, спалит пожар…
Умрёт во льду.
Уж, если выбирать кошмар,
Держусь я  с теми, - за пожар!

Но, если дважды быть в аду,
И ненависти есть запас,
Для жуткой гибели во льду -
Великий шанс...
Я подожду.

К ветру оттепели *** To the Thawing Wind

Приходите, дождь, тепло и ветер!
Птиц несите певчих и простых,
Дайте семенам мечту о цвете,
Таяньем сугробов налитых.

Вы ищите красный цвет под белым
Ночью беспокойной напролёт;
Вымойте окно потоком смелым,
И расплавьте стёкла, будто лёд.

Растопите лёд, оставьте палки,
Как распятье отщепенца, жалки.
Залетайте в узкое окно,
На стене рваните полотно.

По полям стихи свои развей,
Выйди из дверей, поэт. Скорей!


Откровение***Revelation

Находим место, лишь бы прочь,
За лёгкость слов, дразня доселе,
Сердечным вздором не помочь
Найти себя на самом деле.

А за словесностью пустой,
Гадаем, что удача, вдруг,
И вдохновляемся мечтой,
Чтоб понимал не только друг.

Такая у детей игра,
Пусть даже в прятки, с ними Бог,
Раскрыться подойдёт пора,
Для слова выпадет предлог.

Звёзды***Stars

Как собираются они
  На бурный снежный кров,
По образу высоких крон
  Зимы шальных ветров.

Неотвратимостью судьбы,
  Шагами в зыбкий след
На вечный отдых нас ведёт
  Невидимый рассвет.

И всё же ни любви, ни зла
  У белоснежных звёзд -
Минервы вспомнились глаза -
  Где взгляд из белых слёз.

Ветер и Цветок  Окна***Wind and Window Flower

Забудь любви своей поток,
Страстей пустячных  приз,
Поскольку в комнатный  цветок,
Влюбился зимний бриз.

Морозный занавес окна
К полудню, стал ясней,
И птицы в клетке жёлтизна,
В гармонии над ней,

Прекрасное через стекло,
Отвергнуть не взбредёт,
Пообещал, пока светло,
Что в темноте придёт.

Он зимним ветром был. Порой
Со снегом и со льдом.
Ботвой уснёт в земле сырой,
Кто ночью ищет дом.

Вздыхать он начал за окном
И ставнями стучать,
Волнуясь только об одном:
Кто  ночью будет  спать.

Он ночи напролёт хотел
С цветком в любви парить,
Но будто,  зеркалу - предел-
Холодный свет  пролить,

Цветок склонил ресницы  вниз,
И мысли не текли,
Лишь утром отыскался бриз
За сотню миль вдали.

Любовь и вопрос***Love and a Question

Бродяга к двери подошёл налегке,
Как будто, сквозь свадебный строй,
Держал он кленовую палку в руке -
Багаж в узелке, за спиной.
Просил, больше взглядом, чем шелестом рта,
Ночлега, приюта, совет...
Смотрел, как дороги пропала черта -
Ни окон, ни света там нет.

Жених постоял на крыльце и сказал:
- С вопросом таким к небесам,
Давай обратимся, чтоб здесь ночевал,
Бродяга, ты - или я сам?
И жимолость листья роняла свои,
И ягоды ветер гонял,
И осень - зимы открывала слои:
- Бродяга, да если б я знал…

Невеста в полуночном сумраке сна,
Склонясь  над открытым огнём,
От пламени, или от мысли красна -
От сердца, желании в нём.
Жених на дорогу смотрел и о том,
Примерно, в пределах двора,
Желал её сердце в футляре златом,
С заклёпками из серебра.

Подумал жених, это мало, одних
Пособий и  денег, харчей,
Молитву сердечную Богу о них,
Проклятия  для богачей;
С каким, человек предложил бы,  трудом
Ударить по чувствам двоих,
Вхождения горя в их свадебный дом
Не знал, может, к счастью, жених.

Песня осенней бури***A Line-storm Song

Облака слегка рвутся в клочья, вдрызг
День-деньской охмуряя свет,
Здесь и град из кварцевых будто, брызг -
И в момент исчезает след.
Влажные цветы у дорог,- для пчёл
Не напрасны, но не везде.
За холмами я - путь ко мне тяжёл,
Будь любовью моей в дожде.

Птицы тоже нам не дают ответ,
Кто в лесу - печальней других -
Может – Эльфы, - хоть им и без счёта лет,
Не увидеть, однако, их.
Песни леса, вдруг - дикой тишиной
Приподняться дадут цветам.
Приходи, любовь - под навес лесной,
Лишь при ветре, дождь с веток там.

Эта буря нас подтолкнёт вперёд,
С песней осени устоим.
Ты ещё милей, влажность, в свой черёд,
Платьем впитывая своим.
До заката, ты вслед за мной пройдёшь,
И ступней не смочив, входя?
На груди твоей будет влажной брошь-
На плечах твоих - плед дождя.

Ох, с востока - грохот, как никогда,
Будто море спешит сюда,
До родной земли, древнего гнезда,
Папоротника там гряда;
Так любовь вернёт через тьму времён
Сломя голову, через дрожь…
Выйдет, кажется, и в шторма и гром,
И любви моей быть и в дождь.

Теперь закрой окно***Now Close the Windows

Теперь закрой окно, пусть всё замрёт;
Пусть замолчат деревья на ветру;
Из птиц никто, как видишь, не поёт,
С тоски умру.

Представь, перед цветением болот,
Полёты  ранних птичек по кривой:
Закрой окно, и ветер пусть  замрёт…
Смотри,- живой!


Луговые цветы***Rose Pogonias

Круг солнечный и влажный,
И самоцветный луг -
Порой в тени деревьев,
Поднявшихся вокруг.

Зато был ветер реже,
И сладость чаще жгла
Дыханием цветочным
В святилище тепла.

Склонились к нам в свеченье
От солнечных дождей,
На выбор и ученье,
Сто тысяч орхидей.

Из трав, как из букета,
Они ронялись в лес,
И крылышками цвета
Казались у небес.

Когда мы уходили,
Молитву я прочёл,
Никто чтоб на косилке,
То место не нашёл,

И пусть не все мечтают
О сладких здесь часах.
Косить траву бросают,
Когда она в цветах.



Сенокос***Mowing

Звук один лишь у леса, - других никогда,
Это шепчет коса у подножия буков.
Что шептать она может? Не знаю иных;
Может, жаркое солнце поднялось тогда,
Может, мучило, верно, отсутствие звуков
И поэтому шепчет, а не говорит.

Не мечта, не подарок минуты простоя,
Или лёгкое золото эльфов лесных:
Всё, что истинно - слабенько - род или вид,
Чтоб с любовью их искренней строчками строя,
Пусть с шипами, но хилых цветов травостоя,
Орхидеи и ярко-зелёной змеи.

Дело в том, что не знала ни сна, ни покоя.
И шептала: на сено цветы извели.

За водой***Going for Water

Засохла скважина у дома,
Влечёт душа искать  с ведром,
Природной жаждою ведома,
Ручей в лощине, за бугром.

К  десятку, и спешить был повод,
Поскольку осень на часах,
Озноб в полях, ведь тоже довод
Ручьям остаться лишь в лесах.

Бежим, как будто за луною,
Пейзаж, как из иных миров,
Бесплодных веток надо мною;
Без птиц, без листьев, без ветров.

У леса пауза по-новой,
Как гномы, прячась  от луны
Скрываться и бежать готовы,
Со смехом, радостью полны.

Коснувшись каждого за руки,
Застыв в сиянии лучей,
Мы в тишине услышим звуки
Мы слышим, слышим мы ручей.

Ясней, когда мы ближе были,
Стройней падения звонок
Тех капель, что как жемчуг плыли,
Теперь – серебряный клинок.

Во сне***A Dream Pang


Я в лес вошёл и песня в вышине,
Вдыхалась  ветром, массами листвы,
К черте древесной подходили Вы,
Я видел Вас (но только лишь во сне).

Не приближаясь, мысли шлёте  мне,
Кивками вожделенной головы:
«Не смею далеко зайти, увы.
Меня найти посильно Вам, вполне…»

Я видел всё, стоял не далеко,
За сучьями, ветвями  до земли;
Нам сладкое мученье нелегко,
Но больше ничего мы не смогли.

Не истина во сне, но путь земной,
Свидетельство, что Вы всегда со мной.

В долине***In a Vale

Я жил в долине с юных лет,
С болота ночью слышал звон,
Девицы бледной видел свет,
Мелькал её одежды след
Через тростник на свет окон.

Росли там разные цветы,
У каждого своё лицо,
И голоса из темноты
Звучали тихо сквозь кусты
И подходили на крыльцо,

И говорили каждый раз
О многом, сквозь туман всегда.
Мы слышали  обрывки фраз,
Покуда не прервёт рассказ,
Мелькнув, сгоревшая звезда.

Однажды шёл я по росе,
Где обитало нечто, но
Я видел птиц во всей красе,
Цветы – с мелодиями все,
Там птица и цветок – одно.

Сейчас я знаю, почему
В цветах есть запах, в птицах звон.
Не зря я вслушивался в тьму,
Живя по сердцу и уму -
Ночь – не напрасный долгий сон.

Трофеи феи***Spoils of the Dead

Летним днём и вдвоём феям можно набрать -
И цветы и травы, и в лесу поиграть.

Собирали, бросали, поднимали с земли,
Чтоб другим попадались, чтобы третьи нашли.

Так и двигались игры, с переходом на бег,
До того, что лежало, с виду, как человек.

Снег, холодный, пушистый, вспомни об остальном,
Упадёт если кто-то и заснёт мёртвым сном.

Снегопад очень давний, был похож на настил,
Уже таяло снегом Тело, что он носил.

Как приблизились феи, ясно виделось им:
На руке его перстень, Цепь с браслетом тугим.

На коленях и в листьях, Позабавились - жуть,
И сверкающих штучек не боялись ничуть.

И когда, чтобы спрятать, возвращались в нору,
Унесли, чтобы завтра вновь затеять игру.

Как приблизитесь к смерти, разве вы не к цветам,
Словно эльфы лесные? Помню, что сделал там.

Из-за горя и страха, понял смерти гонцов,
Я всегда ненавижу Вещи от мертвецов.

Вьюжный страх***Storm Fear


Работает ли ветер против нас
И снежный наст
С востока накрывал окно и дверь,
И шепчет, подавляя лаем фраз, Зверь:
"Вылазьте! Торнадо!"-
И без борьбы, не стоит в лапы Ада,
Не надо!

Считаю силы,- Двое и дитя,
Что спит, не видя, как пожарным хилым,
Стынь заползла и пламя погасила,
Как сад дрейфует, тропками крутя.

Сарай вдали не виде даже пнём,
А в сердце лишь сомнения в защите,
Которая возникнет только днём,
Ах, не лишайте помощи, спасите!

Смех демиурга***The Demiurge's Laugh

Далеко это было, в раздолье лесном,
Вслед за Демоном  мчал по пути своему,
Хоть и ведал  -  нет истины Господа в том,
Я был тем же, что свет, уходящим во тьму.
Вскоре понял -  мне нужно  услышать тогда,
Что продлится на многие дни и года.

Звук запаздывал, или - я слишком спешил,
Сонный звук и насмешливый – напополам,
Не заботясь нисколько, кого насмешил.
Он смеялся,  валялся по этим лесам,
И до слёз, и до грязи, на полном ходу;
Я узнал, что имел этот Демон  ввиду.

Никогда не забыть демонический смех,
Как дурак погружался в него и вникал.
И замедлил шаги, чтоб уйти без помех,
Между листьями что-то, как будто искал
(Хоть сомнительно, что на меня он смотрел),
После этого, я  возле дерева сел.

Призрачный дом***Ghost House

Живу в одиночестве, вроде аскета,
Со света исчез. Через многие лета
Руины глубокие, следом за мной.
В подвал, куда падает отсвет дневной,
Побеги малины плетутся нелепо.
   
Свалился забор, винограду опора,
Не виден покос  от лесного напора,
И дерево   рощей в саду разрослось,
И  дятел  стучит, как всегда повелось.
Тропинка к колодцу живёт до упора.

Живу я,  сердечною  болью страдая.
Где друг мой, подруга, любовь молодая.
И что там, на брошенном мною пути?
Там днём только пыль, ночью жабу найти,
В летучую мышь, словно в дартс, попадая.

В безмолвии слышится крик козодоя,
Порхает,  кудахчет, не зная покоя.
Я слышу, сначала обрывками фраз,
Хотел он сказать что-то мне много раз,
Возможно, последнее слово изгоя.

Здесь звёзды мелькают и после восхода.
Не знаю, забытого всеми, народа,
И кто здесь появится рядом со мной,
Под камнем, деревьям дарить перегной,
А имя-под мхом, неизвестного рода.

В строю безутешном, негромком, печальном
С женой своей муж,  под кольцом обручальным,
Всегда молодые, и пусть не поют,
Но радует  души последний приют,
Как сладко им в вечности, в звоне венчальном.

В Пренебрежении***In Neglect

В пути нас бросят, нас скинут с рук,
Вся наша правда и кривда сгинут,
И там на обочине, милый друг.
С  бродячим ангельским взглядом, вдруг
Понять сумеешь, что ты покинут.

Нежелание***Reluctance

Я направился через поля,
И леса, и границы, и  стены;
Поднимался на выси холмов
И на мир посмотрел, и спустился;
По шоссе я вернулся домой,
Но закончилась эта дорога.

Листья мёртвые все на земле,
Те спаслись, что держались на дубе,
Чтобы сгинуть один за другим,
Опуститься, скоблиться, и ползать
По растущему снежному насту,
А другие давно уж уснули.

Листья смерти ютились во тьме,
Больше их не сорвут ниоткуда;
Астры нет  одинокой, последней;
Гамамелиса сохнут цветы;
Сердце ищет, по-прежнему  боли,
Ноги мучат вопросом - "Куда?"

Ах, лишь только бы сердце моё
Было  легче, к примеру, измены,
По течению плыть, словно вещь,
До подхода к разумному благу
И склониться, дозреть, наконец,
Для любви в подходящее время?

Дорога не взятая***The Road Not Taken

Две тропки  расходятся в жёлтом лесу,
Не мог, к сожалению,  с них я росу
Трясти  в одиночку. Одну полосу
Я долго разглядывал в лиственном блеске,
Что резко свернула, согнувшись в подлеске.       

Но выбрал - другую, азартом согрет,
Наверно, найти захотелось секрет,
Поскольку нетоптаной и травянистой,
И всё ж,  для хождения более чистой
Казалась – действительно - может, и нет.

И утра не меньше на тропках ничуть,
На листьях и след не проступит, чернея...
Ох, первой дорожки постигнуть бы суть,
Как знать, если там предназначенный путь,
Я должен вернуться туда, не жалея.

Со вздохом, дорожку не раз помяну,
Скажу я на выдохе, старым поэтом:
Две стёжки нырнули в лесу, в глубину,
Я выбрал – нехоженней - тропку одну
И было различие только лишь в этом.

Берёзы***Birches

Берёз изгиб - то влево, то направо,
Среди  прямых темнеющих  деревьев,
Я вижу, но не мальчик изгибал их,
Раскачиваясь, не пригнуть их вниз.

Осадки, холода, с утра пораньше,
Потом обледенение под солнцем,
Дождём и снегом. Только, после, с треском,
Под  ослепительной лавиной бриза,
С коры слетает белая эмаль.

Она кристаллизуется в тепле,
Сосульками срывается с ветвей,
Стеклом разбитым кажется порою,
От купола, свалившегося с неба.
 
Они тащили груз на бересте,
Похоже, наклонялись, не ломаясь,
Так низко, что потом не выпрямлялись:
Следы видны на выгнутых стволах,
Свисают листья до земли порой,
Как волосы у девочек, что сушат
На солнце их, бросаясь на колени.

Хотел сказать, что Правда ворвалась
Со всею прозой штормов ледяных
(Теперь освобождаюсь для стихов?)
Я б выбрал, чтобы мальчик их согнул,
Когда он вышел, вывести коров,
Не городской, не знал игру в бейсбол,
Единственной его забавой было
Зимой и летом – лишь во что горазд.

Отцовские он  покорил  берёзы,
Съезжая друг за дружкой вниз  с макушки,
Пока они его не успокоят,
Не раз вися, хромая,  всё равно
Их победил. Узнал он всё, что надо,
Чтоб слишком рано сверху не срываться,
С деревьев,  потому он нёсся вниз
К самой  земле. Баланс всегда держал
До верхних веток тщательно взбираясь,
Что не разлить,  наполненную чашку
До края, или даже выше края.
Затем бросок ногами и со свистом
Он вниз летел по воздуху на землю.

Так было, что и я любил берёзы
Поэтому мечтаю возвратиться.
Когда уже и мыслить утомился
И жизнь подобна зарослям лесов,
Где жжёт лицо, щекочет паутина,
Чуть поразмыслил, и один глаз плачет,
Когда хлестнуло веткой, был открыт.

Мне получить бы от земли немного,
Затем вернуться, начинать по-новой.
Пусть правильно поймёт меня судьба,
И половину даст, перенеся,
Не возвратив. Земля ведь для любви:
Наверно, лучше места не найти.

Хотел бы покорения берёзы,
Объятий белоснежного ствола
И к небу, не поднимет древо выше
Вершины - и опять опустит вниз.
Так хорошо нам снова собираться.
Бывает хуже, чем летать с берёз.

Визг, грохот***“Out, Out—”

Визг, грохот пилорамы во дворе,
И доски отпадают от бревна,
Душистые опилки носит ветер.

Оттуда, взгляд подняв, они смогли б
Пересчитать пять блещущих вершин,-
Вермонта горы  под заходом солнца.

А видят: визг, рычанье, треск и грохот,
Как меркнет свет, как выдержать нагрузку.
Что ни случится: день почти закончен.

Неплохо бы закончить канитель,
И подарить мальчишке полчаса,
Но он ведь не один такой работник.

Пришла в своём переднике сестра,
Сказала: "Ужин". И при слове том,
Пила, как будто знала, что-почём,
Желая ужин, зацепила вдруг,
Конечно, руку. Были мы, казалось 
На зрелище публичном. Но рука!

Был первый крик, и горя страшный смех,
Как он качнулся в сторону, подняв
Руки обрубок, как бы сохраняя
Жизнь от разлива. Парень понял всё,
Большой был мальчик, взрослый, чтоб понять -
Конец  работе… И,  душой ребёнок: -
"Не позволяйте руку отрезать,
Когда приедет врач, скажи сестра!"
Приехал доктор, но руки уж нет...
Врач парня уложил во тьму эфира...

Лежит, дыханье губы шевелит,
Потом, с испугом, потеряли пульс .
Нельзя поверить.  Слушают на сердце.

Немного - меньше – ничего! - конец.
Что строить больше там. С тех пор у них
И мёртвый не один, в своих делах.

Цветочный Бот***  The Flower Boat

Рассказов на байки рыбацкий обмен
Опять совершил парикмахер-любитель,
О том, что за домом, сараем, у стен
Обрёл свою гавань морей покоритель.
 
На якоре рвётся по почве морской,
В цветах до планшира, растущих упрямо,
Как прежде домой повернули  с треской
Из отмели Джорджии, по ветру прямо.

Для рая поклажа, возможно, груба,
Но ждём о погоде хорошие вести.
И лодке и мастеру плавать - судьба,
Стремиться к Счастливому острову вместе.

Пастбище***Рasture

Весной подальше надо уходить
На луг зелёный, чтобы там, хотя бы,
Смотреть, как в роднике блестит вода.
Я ухожу – идите вы сюда.
Я прихожу телёнка напоить,
Он маленький такой ещё и слабый,
Вылизывает пойло, как всегда.
Я ухожу – идите вы сюда !

Остановка вечером у заснеженной рощи

Чей лес, мне кажется, я знаю.
Его жильё в селенье, с краю;
В снегу он не увидит хода,
Где я дорогу выбираю.

Лошадке непонятна мода,
Стоять здесь в самый раз погода,
Когда застыли лес и пруд
И самый тёмный вечер года.

Трясёт уздой, её дерут
Сомненья,- есть другой маршрут.
Но слышу леса тишину,
Снежинки за душу берут.

Красив лес ввысь и в глубину,
Но с обещаний не сверну -
Мой путь пред тем, как я усну...
Мой путь пред тем, как я усну...