Подслушанное. Ортодокс Сидоров

 

Мальчик Сидоров с детства был ортодоксальным, законопослушным, интеллигентно-услужливым и честным отроком. Жил он инфантильно и в то же время не комплексуя, всегда предупредителен, внимателен ... из темы «толстовцы»: «дали по морде, молчи и не суйся».

На сороковом году жизни прихворнул малость Сидоров. Лечащий врач направил его в Дневной стационар, благо он был в 15 минутах небыстрой ходьбы от дома Вовы Сидорова.
Закупил Вова (а жениться он так пока и не решился, все сам, да сам....), назначенные лекарства. Стал ортодоксально соблюдать режим клиники. К восьми утра уже лежал на больничной койке и ждал указаний , по принципу: «нас толкнули - мы упали, нас подняли , мы пошли». 
- Вова! на уколы, - и Сидоров брал нужные ампулы и нес их в процедурную. Оголял белые ягодицы, и каждый раз в силу отсутствия резинки на больничных, не по размеру, штанах, ронял их на пол и стоял, прикрывая ладошкой гениталии, розовея по-юношески безбородым лицом.

- Вова, в койку, на системы, — и Вова покорно ложился в постель, оголив то, что называется торсом у настоящих мужчин. Приходила медсестра, прокалывала вену и уходила. И Сидоров покорно ждал, когда снимут уже давно закончившуюся систему ...

Вечером Сидоров шёл домой, где его никто не ждал и ложился на диван. Гонял экраны телека, никогда не сосредотачиваясь ни на одной из предлагаемых эфиром программ.

Как-то Сидоров несколько замешкался в своей ортодоксальности и увидел, что (о Боже мой!!!) опаздывает ко времени. Он лихо оделся, забыв поменять спортивные штаны на брюки, набросил пальто и рванул в больницу, прихватив барсетку с лекарствами. Барсеток у Вовы было две, одинаковые. Одна черная - для работы, другая коричневая — для всяких случаев. Косо глянув на барсетку, вроде бы увидел, что она черная, присмотрелся, думая, как будет оправдывать опоздание, и увидел, что она коричневая. Ну бывает же, показалось, что ошибся и рванул в больницу. Через тринадцать минут в поле зрения  Вовы попала четко очерченная барсетка ... Черная! Он обомлел и еще минуту спешил в больницу. Остановился, поняв, что там  делать ему нечего, так как лекарства остались в коричневой сумочке.

Но ведь Вова был ортодоксальным мэном. И он повернул назад. Дойдя до остановки автобуса, который проезжал мимо его дома и следующая остановка почти у подъезда, Вова понял, что он очень умный и вспрыгнул на площадку авто. Похлопал себя по карманам. Глаза стали растерянными. Полазил по карманам. Потерял уверенность. Подошедший кондуктор потребовал за проезд.
- Я ... У меня ... забыл дома ...- кондуктор зло округлила глаза. Её стокиллограммовое тело напряглось - как же, какой-то баклан её обмануть захотел и, выбросив руку в сторону двери, молвила паскудно ласковым, ничего хорошего не предвещавшим голосом:
- ПрошуВас, пожалуйста.
Но настойчивый Вова, попытался оправдаться.
- Я в больницу ... документы, деньги ....
- Пшёл вон, - гаркнула кондуктор, вдруг став ростом с Петра Великого, а голосом Шляпина. Вова, почти падая в обморок, практически выпал из автобуса, и засеменил в сторону дома. Он оправдывал свою несостоятельность грубостью кондуктора и возможным нанесением ею побоев ... горько вздыхая, он открыл дверь своей квартиры.

Забежав на кухню и глотнув холодного чая, он схватил рыжую сумку и деньги, помчался на остановку. Влетев в маршрутку, отдышался.
- Ну вот, две остановки и я на месте.
Но не тут-то было. Водитель, тронув машину, потребовал в залог 5 тысяч за возможный штраф, в связи с перегрузкой авто, Вова был лишним. Сидоров ошалел. Впервые в жизни обозлился и сказал водителю.
- Ну ты, козел, чо высадить хошь меня, я те в лоб дам.

Водитель остановил машину, открыл дверь и начал выходить для вполне понятных действий. За козла кто-то должен был ответить... Сидоров опять же впервые в жизни обрадовался, резво выскочил из машины и бросился на встречу водителю. Но водила, посмотрев в глаза Вовы, что-то там усмотрел устрашающее ... юркнул в машину и дал газу ... Сидоров злобно сетовал, непривычное агрессивное состояние накрывало его. Но взяв себя в руки, он пошёл пешком . Дойдя до больницы, он вдруг обнаружил, что в руках у него все та же Чёрная сумка. Без лекарств. Он вошёл в ступор и долго,  не понимая ничего, стоял и тяжело думал. Наконец, осознав свой промах, вяло повернулся и пошёл домой.

Уже не торопясь и ощущая, что жизнь закончилась и ничего больше от неё не дождаться, на «автомате» собрал коричневую сумку, вышел из дома. На улице шел густой снег, морозило. Было скользко. Но Сидоров не придавал этому значения. Быстро, размашистым, решительным шагом двинулся вперёд, к победе над ситуацией.
Сначала слегка поскользнулся, но устоял. И так же быстро шёл к цели. Снова поскользнулся и со злобой про себя сказал
- Болт вам всем с левой резьбой в одно место....
Промолвил и поскользнулся тааак, что ноги его взлетели выше головы, ботинки слетели с ног, а он хрястнулся боком о заснеженный асфальт и затих. Было больно. Вставать не хотелось. Подумал вдруг с огромной злобой на весь мир: «встану, пойду домой, возьму свой тридцати зарядный карабин и
постреляю всех дорожников в мэрии».

Но он же был ортодоксом, законопослушным человеком. Кряхтя, поднялся и, не отряхивая снег, по-старчески похромал в больницу.

В целом вместо пятнадцати минут, добирался он до места час двадцать минут. Медсестра сделала ему выговор, лечащий врач упрекнул его в недисциплинированности, соседи по палате подначили, сказав, что его выписали и лечить не будут. 
В довершении этой эпопеи он, заглянув в барсетку и обнаружил, что лекарств там нет..... Никому ничего не сообщив, он лёг в койку и тоскливо подумал: «наверное пора уходить в иное пространство. Здесь ему места нет и никто даже и не вспомнит, что был такой Вова Сидоров, ортодокс и законопослушник» .......