Когда вернемся мы домой

Лето кончилось как всегда неожиданно. Еще вчера светило солнце, изо всех своих слабых сил пытаясь согреть сырые поля, а сегодня с утра небо затянуло тучами, из которых посыпалось то мелкое холоднее недоразумение, которое местные крестьяне по привычке именуют дождем. Тучи уже не разойдутся до весны. Немного времени пройдет, и они одарят Старлингхолл колючим сухим снегом.
- Ничего не изменилось, Квикли, - сказал стоящий на холме человек жмущемуся к его ногам большому псу. – Ничегошеньки.
Сапоги скользили по мокрой траве, спускающийся сосредоточился на том, чтобы не упасть, и потому не замечал существо, крадущееся за ним в зарослях вереска. Или делал вид, что не замечает.
Псу эта игра хозяина с неизвестным надоела быстро. Бесшумно скользнул он в верески и выгнал оттуда длинную тощую личность в одежде, которой по ту сторону Драконьего Хвоста постыдилось бы и огородное пугало. Неловко расставив ноги на скользком склоне, оборванец затравленно смотрел то на серого, то на его хозяина.
- Здравствуй, Верещатник, - тихо сказал путник. – Не узнаешь?
- Милорд? – пробормотал крестьянин, приглядевшись. – Милорд! Вы вернулись!
- Да. Отец?
- В Гленнвиль уехал. Там нынче ярмарка, так проследить, чтоб все спокойно было. Не ждали мы, что вы вернетесь. Может, послать кого, в Гленнвиль-то?
- Не надо, староста. Я сам. Потом.
Поскальзываясь и спотыкаясь, спускались они с холма. Первым серый пес, за ним молодой рыцарь, позади, отстав на полшага, Верещатник. Староста украдкой приглядывался к сыну лорда Старлинга. Семь лет минуло с того дня, как наследник старого лорда Реджинальда – совсем еще мальчишка! – ушел с войсками императора покорять новые земли, где, люди говорили, золото валяется под каждым кустом, а в реках плавают рыбы из чистого серебра. Не очень-то он там обогатился. Одежда старая, сапоги стоптанные, плащом только ворон пугать. Ни слуг, везущих следом сундуки с добром, ни коня, ни доспехов. Псину вот только завел. Серую. И не разглядишь такую в старлингхолльских туманах. А сам не изменился почти. Только ростом выше стал. Да в каштановых волосах седина запуталась. Да шрам тонкий через переносицу под левый глаз протянулся. В глаза жители Загорья смотреть не любили.
С холма Старлингхолл казался растерзанным клоком соломы. Старые дома жались друг к другу, будто поддерживая. И как хозяин, готовый заступиться за свою семью, выступал вперед, заслоняя деревню от враждебных холмов, замок лорда. Такой же дом, только побольше и сложенный из камня.
Старая Мэгги, кухарка, прачка, нянька и домоправительница в доме лорда, только руками всплеснула, увидев вернувшегося. Кинулась собирать на стол нехитрую снедь, а сама все причитала, что уже и не надеялась увидеть своего мальчика живым, а сэр Реджинальд все говорил, что вернется сын, что не может Старлинг так просто сгинуть. А дома все по-прежнему. Лето удалось, на полях кое-что собрали, так что теперь перезимуем. У лорда Реджинальда опять ноги болят, но он с утра в Гленнвиль уехал, потому как ярмарка там, мало ли что. А люди теперь от огненной болезни меньше помирают, кузнецова Джинни нашла на холмах какой-то корешок, если его сварить и отвар больному давать, то поправится. Только боязно на холмы-то ходить. Только этим летом Живущие в холмах трех девушек к себе увели. Лорд Реджинальд собрал отряд, искать ходили, да разве отыщешь? Если уж леди Дженнифер не нашли, а вон сколько лет прошло! Вот порадовалась бы сейчас леди Дженнифер, какой сынок у нее вырос и с края света вернулся! Да и зачем он нам, край света-то? А из Загорья уходить надо. Не для людей это место. Да только куда уйдешь?
"Отец не уйдет, пока Живущие в холмах не вернут маму. Но они никогда не отдают свою добычу. А он все равно будет искать".
Люди входили в дом, тихо здоровались, садились на скамьи, украдкой поглядывая на молодого рыцаря. Детей больше занимал серый пес. Многие из них не помнили сына сэра Реджинальда и потому не могли ни радоваться, ни печалиться его возвращению.
"У Фани грудничок на руках. У Мод даже двое малышей за юбку держатся. Их не было, когда я уходил. Значит, здесь еще рожают…"
- Милорд… - наконец решился подать голос Верещатник. – Милорд, вы были там?
Легкий вздох и тревожная тишина. Люди ждали чуда.
- Да, - просто ответил молодой рыцарь. – Мы дошли. Это был долгий и трудный путь. Мы видели горы много выше Драконьего Хвоста, замерзали на их перевалах, и люди, похожие на зверей, или звери, умеющие принимать человеческий облик, швыряли в нас камнями. Мы шли по земле, раскаленной, как камни очага. Мы переправлялись через реки, плутали в лесах и увязали в болотах. Многие погибли. Многие отказывались продолжить путь, оставались в первом попавшемся городе или деревне. Из тех, кто начал поход, с императором осталась едва ли сотня человек. Но мы дошли.
- И что там было, милорд?
- Золота и серебра, валяющегося на земле, не было. Было море, зеленое, как трава весной и теплое, как рука друга. Было небо, голубое… - молодой Старлинг огляделся, но не нашел сравнения. – Ветер там не бьет, а ласкает, и люди радуются дождю. Там растут сладкие ягоды, собранные вместе словно зерна в колосе и круглые оранжевые плоды, мягкие и сочные настолько, что их может есть даже беззубый старец. Там живут женщины с глазами как ночь и руками нежными, как шерсть новорожденных ягнят…
Сын лорда посмотрел на бледных девушек Старлингхолла и замолчал. Люди тоже безмолвствовали, очарованные рассказом о далеких чудесах.
- Милорд, - раздался вдруг робкий голос кузнецовой Джинни. – Но почему вы вернулись?
Молодой Старлинг взял с блюда яблоко, надкусил.
- Сладкое… Вызревают не смотря ни на что. Почему я вернулся? Не знаю. Может быть потому, что мне часто снился Старлингхолл…