Глава первая. Боль лешего

Леший брёл по лесу, еле переставляя ноги, ничего вокруг не замечая, борода всклокочена,
глаза потухли. Пичуги взволнованно кружили над ним :

Чи, что с тобой?! Чирик, чи, что с тобой?! - кричали они ему.

Но он не слышал их тревожных вопросов, весь уйдя в свои мысли и ту душевную боль, что сжигала его, как огонь пожирает высохший ствол...

Как  же так? - думал он — Ведь это так несправедливо! И всё, что она сказала, это неправда... И она знает об этом... И всё равно, говорила и говорила, словно специально стараясь сделать больно...

Он на минутку остановился, пытаясь понять куда забрёл.

Как в поговорке, сделай другому больно и тебе станет легче.

Покачав головой, он снова оглянулся по сторонам...

Доброго дня тебе Лесной Дедушка! - услышал он тут звонкий голосок, раздавшийся из листвы статной, кудрявой берёзы, одной из тех,  за которыми он ухаживал и пестовал, от которых и зародилась эта берёзовая роща.

В листве, удобно устроившись, как в гамаке, покачивалась нимфа этой рощи Белянка, мирно беседовавшая с наядой Снежаной из журчащего через полянку ручья.

Леший очень любил и эту поляну и этот ручей и ноги сами принесли его сюда в горькие для него минуты.

Также он очень давно знал и Беляну со Снежаной, он был уже могутным Лешим, когда они вылупились из своих икринок-жемчужинок, а это событие редкое и происходит лишь тогда, когда лесу или ручью, пора дать имя и у него зарождается Душа... Он нянчился с ними обоими по очереди со своим старинным приятелем Водяным и имена им сами выбирали, нимфу рощи назвали Беляной, за белоснежные волосы, как стволы берёз у рощи, а наяду Снежкой, ручей в котором она появилась, всегда, в любой зной, был прохладен, как снежные, зимние вечера...

Леший остановился и словно стирая паутину, провёл руками по лицу, морщины на секунду разгладились, когда он ответил Белянке со Снежкой:

-И вам дня доброго жемчужинки...

Затем снова став задумчивым, подошёл к ручью и стал пить, зачерпывая воду жменёй, потом и совсем окунул голову в его хрустальные струи, резвившиеся в водорослях рыбёшки, серебрянными молниями кинулись врассыпную.

-Хорошо... Вода уносит с собой всё...

Нимфа с наядой, переглянувшись озадаченными взглядами, быстро кивнули друг-дружке и Белянка легко вспорхнув со своего гамака, пошла к Лешему, вытянувшемуся на берегу, а Снежка, без всплеска нырнув в воду, скрылась в ручье и только быстрая, мелкая рябь на его поверхности, отразила её стремительное движение.

Подойдя к Лешему, Белянка молча положила свои тонкие, словно листики, ладошки ему на голову, её пальцы пронзили тысячи иголок боли...

Ох... - произнесла она невольно, едва не отдёрнув свои руки.

Не надо... Мала ты ещё внученька... - попытался было отвести свою голову от её  рук Леший, но Белянка, только упрямо вздёрнула бровки  и её ладошки-листики, словно приклеились к его лбу.

Ты поднял целую рощу своими руками, Лесной Дедушка, теперь её соки и сила поднимут тебя! - тихо молвила она.

Её пальчики стали почти прозрачными, венки запульсировали, волосы казалось начали светиться, голубые искорки замерцали, струясь по её плечам.

По роще пронёсся вихрь, травы всколыхнулись, ветки берёз, словно от порыва ветра, взметнулись и всеми листиками повернулись к нимфе, окутав прозрачно-изумрудным шатром её и лешего, внутри этого живого шатра, казалось бушует ураган, невидимый глазу, но остро ощущавшийся всеми птицами и животными, собравшимися и окружившими поляну живым кольцом, волчица с волчатами, несколько косуль, семейка ежей, даже мыши... Много разного звериного народа, бросившего свои повседневные дела и откликнувшегося на безмолвный призыв о помощи.

Всё замерло... Тишину не нарушало даже жужжание шмелей, замерших в цветках, шатёр берёзовой рощи замер, как утёс, среди волнующегося моря леса.

Мягкий, медовый свет, заполняя собой всё, пробился сквозь листву берёз и растаял, слившись с солнечными лучами, берёзы вновь колыхнулись, приняв прежнее положение, чирикнула птаха, скрипнула ветьвь, животные встряхнувшись, стали тихо расходиться, не обращая внимания друг на друга.

На опустевшей поляне, остались лишь, полупрозрачная Белянка, с прикрытыми глазами, покачивающаяся, как стебелёк, под дуновением ветерка... Тихая мелодия-песнь затихающая в вышине и трава, сплётшая кокон у её ног.

Трава всколыхнулась и из кокона появился леший, лицо которого, перед этим напоминавшее потрескавшуюся кору сосны, теперь было глаже лица ребёнка, всклокоченная борода, аккуратными завитушками кудрей, укрывала его грудь, ресницы трепетали в пробуждении, открыв глаза, он попытался приподняться и покачнулся, как человек, после тяжелой, изнуряющей болезни.

Слаб ты ещё, полежи... - раздался тихий, мелодичный голос и стройная девушка, с мягкими чертами лица, в белом платье, плавными шагами, подошла к нему.

Коснувшись пальцами кудрей на голове лешего, она положила ему на чело, венок из полевых трав и цветов, который до этого держала в своих руках, быстро вплетая всё новые и новые и слыша её голос, стало понятно чьё пение взлетело к солнцу.

Рано тебе ещё в моё царство, ещё не сплетена до конца нить твоей жизни, береги себя и то, что доверено тебе и помни, не всё можно впускать в своё сердце.

И с этими словами приподнялась, раскинула руки, от чего рукава её платья порхнули лебедиными крыльями и растворилась туманом над ручьём.

Берегиня! - молвил потрясённо леший.
Ты приходила за мной? - но ответа не последовало.

Журчание и звон ручья, нарушил всплеск, за ним ещё один и на берег выскочили водяной и Снежана.

Едва успели! - выкрикнула запыхавшаяся наяда и подскочив к подружке, подхватила ту на руки.

Старый! Ты что это удумал, а? - вскричал водяной, тормоша лешего,
Что тут вообще творится?! Почему приходила Берегиня?! Я на своей памяти и не упомню, чтобы она появлялась! Что стряслось с Белянкой? Почему ты лежишь как колода? Да рассказывай же ты! Пенёк ты тысячелетний!!!

Водяной ругался, пряча под напускной грубоватостью, боль тревоги и страха, за тех, кто ему дорог, успевая побрызгивать водичкой, из своей заветной фляжечки с живой водой, то на лешего, то на почти совсем уже пришедшую в себя нимфу.

Ну так что, мне собирается кто-нибудь отвечать?! - ворчал между тем водяной.

Нимфа поглядела на ожившего лешего, погладила успокаивая и благодаря за заботу, по руке Снежку:

Умирал он Дядька Водяник...

Её глаза ещё светились зелёным огнём, медленно затухавшим в глубине, на щёки возвращался румянец и слабая улыбка коснулась уголков губ.

Остальное не ведаю Дядьку, пусть он сам расскажет, а мне бы сейчас присесть немного.

Так! Стоп! Всё потом! Раз такая притча получилась, давайте ка всё в порядок приведём. - проговорил водяной, заставив Белянку отпить из своей фляжки три глотка, потом умыл всех из горсти, пошептав напевно про:
Вода, кровь земли, всё с собой унеси и боли и печали и горести кручины...

Леший покачал головой, тепло посмотрел на друга:

Всёт ты Водяник успеешь, как речка горная, быстрая — начал он.

Но водяной остановил его:

Погоди Старый рассказывать, вижу ты уже малость проклемался, жить будешь значица, а всё остальное думаю подождёт, да и рассудим всем миром — затем повернулся к Снежке
Пособляй давай егоза, вишь как оно чё деется!

И усадив лешего с Белянкой на камышовые стульчики, больше напоминавшие плетёные кресла-качалки, принялся за дело.

Собирались они здесь уже не в первый раз, так что много времени это не заняло. Через несколько минут, уже потрескивал сушняк, заботливо припасённый тем же лешим. Выложенное аккуратно камешками костровище, промазанное глиной, скорее напоминало уютный очаг и искр по роще не бросало.

На добротно плетёном столике, попыхивал самовар, расписанный цветами и птицами, в незапамятные времена, был он подарен водяному кем-то из людей, не чуравшихся общаться с теми, кто рядом живёт, а не как нонеча, когда даже между собой не хотят признавать право на существование соседа, ну да Бог им судья, не о том речь, все мы рано или поздно уйдём, и те кто грязь и зло вокруг себя сеют и те, кого не одно столетие добром помянут, каждый сам свою дорогу выбирает... И отвечать тоже каждому самому придётся за каждый свой поступок...

Аромат трав из заварочника, поплыл по роще, золотистый медок, в резной деревянной чаше, лучился звёздочками, малина, ежевика, земляника, черника... Всего по немножку наполняло стол, дразня сочными, спелыми бочками.

Наяда добавила ко всем этим лакомствам жбанчик холодненького молочка, стоявшего до сей поры на ледничке, леший сам его надоил, ухаживая за табунком Единорогов, они конечно не как кони, в табун не сбиваются, у каждого своя территория, которую они чтут и уважают, но порой и им требуется помощь. Вкус того молока не передать словами, да и не нужно...

Ну вот и все сборы, водяной очень уважал такие посиделки за самоваром и мог пить чай из душистых трав — вёдрами, а зверобой с мёдом, или белоголовник с листиками мяты, просто обожал!

Не знаю я как оно всё так вышло, - начал Леший свой рассказ,
За сердце так взяло...что просто не смог ничего с собой поделать, ни думать, не говорить, не … Да что уж там, начну по порядку.

Он аккуратно подставил кружку под носик самовара, и лёгкий парок, заклубился над золотистым чаем.

Все внимательно смотрели на него, ожидая продолжения и не мешая собраться с мыслями.

Иногда, очень громко говорят о Дружбе... - продолжил он, отхлебнув из кружки,
Да поступают...совсем наоборот, и при этом ещё тебя же и обвиняют... Простите други, что говорю загадками, но вот сами посудите...

продолжение следует...