Как легко рассмешить целый грузовик с пассажирами

То, над чем зрелость и старость долго бы ломали головы, молодость решает одним махом, и часто оказывается права…

Утро. Лето. Июль. Бескрайняя Казахстанская степь. Дорога. Открытый бортовой 52 – й «газон», в кузове с нарушением перевозки пассажиров 26 человек молодых ребят из Украины. Один из них – я. Мы приехали строить монумент покорителям целины для них и заработать денег для себя.

Нас везут на работу. Скорость. То бугры, то выбоины. Ни одного деревца от горизонта до горизонта. Пьянящий аромат трав, над головой бескрайнее синее небо. Свист ветра в ушах, гул мотора и лязг рессор и кузова не в могут заглушить пение жаворонков, стрижей, крапивниц и пищух.
А Вова всё "выводит" про коня, который где -  то там гулял на воле…
«Сколько можно петь одну и ту же песню?» - одновременно думают 25 человек.
Вдруг передо мной возникает лицо Витюни. Мы то взлетаем, то проваливаемся на ухабах, словно это не суша, а море. Он слегка улыбается и старается перекричать ветер прямо мне в ухо:
- Я нэ мав часу поср… утром, дэржи мэнэ за руку!
Я сидел на доске возле заднего борта и не успел ещё сообразить, что к чему, когда крепкие Витюнины пальцы сдавили мою кисть.
Правой рукой Витюня проворно приспустил ярко алые спортивные штаны «ADIDAS», сел на борт и сунул руку Валерычу.
Витюня счастливо улыбался. Ветер трепал его светлые космы и края футболки и все, кто трясся в кузове, тоже начали улыбаться. "Оригинальность" идеи явно пришлась по вкусу всем без исключения.
- Вот она, свобода «по полной», больше, наверное, и не бывает, - подумал я.
Витюню здорово подбрасывало, он привстал, чтобы не биться ногами и задом о борт.
Я крепко держал его двумя руками, а ногой упёрся в край борта, но в тот момент уже даже и не улыбался. Всё прыгало перед моими глазами, я задыхался от смеха, а слёзы нечем было вытереть. Равнодушных не было, это был тот самый момент, когда все различия между людьми стираются. Вы представляете себе эту картину? Сбоку или, скажем, сзади...
Мне бы очень хотелось, чтобы нас кто-нибудь догонял, ну хоть какой-нибудь "убитый" "Запорожец", а ещё лучше сверкающий автобус с чопорными иностранцами в очках с золотой оправой или с монахинями, но, к сожалению, никого не было, дорога за нами была пуста, если не считать Витюниных "артефактов". Да какой там, на десятки, если не на сотни километров, только степь, да степь кругом. Откуда им там было взяться, иностранцам?! Единственный встречный «Камазила» с зерном всколыхнул воздух, ветром сорвало кепку с козырьком у меня с головы, а я не успел даже удивиться. Её завертело и понесло на встречную полосу,  и через мгновение она пропала из виду. Грузовик так же мгновенно растворился в бескрайних степных просторах.
Все ещё стонали от смеха, когда единственная женщина – наш водитель, зыркнула на нас в заднее окошко:
- И чего это они там так смеются?
Так ничего и не поняв, она отвернулась и снова надавила на газ. «Странные какие-то».

Позже я думал, что бы было, если бы Витюня сделал бы это более традиционным способом. Всё равно спрятаться было негде и всё равно бы все на него смотрели (а как ещё в чистом поле без деревьев и кустарника?). И кто-то бы обязательно давал дурацкие советы, или что-то в этом духе. А так – ярко, забавно и без советов…