Великолепные руины. Глава1. Продолжение продолжени

Начало на http://www.proza.ru/2010/11/23/5 - предисловие
http://www.proza.ru/2010/11/23/15 - глава 1


Для чаепития все уже было готово. Мелодичный колокол прозвонил, сообщая эту весть опоздавшим. Жители дворца рассаживались за уютным круглым столом, поглядывая на пустующее кресло их всеобщего любимца.
Нянюшка, сидящая обычно рядом с королем, в который раз уже поправила прибор, хотя и знала, что ее воспитанник к чаю не выйдет.
Она вздохнула. Ей было тревожно.
- Вы не знаете, что произошло с Венценосным? - не удержавшись,  все-таки спросила она. - Он вернулся со своей прогулки чернее тучи.
- Он чем-то серьезно расстроен, - подтвердил суховатый старичок – учитель истории. Древнюю науку его строптивый  ученик не жаловал никогда. Но сегодня он еще и наорал на своего старого учителя. Это было неслыханным, но старичок был очень мудрым и добрым. Он догадался, что причина такого поведения кроется не в истории и не в личности ее преподавателя.
- Переходный возраст, - многозначительно заметил другой учитель, розовощекий крепкий шатен, преподающий математику. У него с Альмаиром проблем обычно не возникало, хотя тот и не был особо прилежным учеником. 
В круглой розовой зале тихонько потрескивали свечи. Золотые отблески от приборов бродили по затейливо разрисованным орнаментом стенам. Ароматы корицы и ванилина приятно щекотали ноздри, чашки тончайшего фарфора дымили горячим напитком.
Все было, как всегда, но привычного оживления не было.
- Бедный малыш! И какая печаль посетила его? – завздыхали по очереди молоденькие гувернантки, которых было здесь как минимум с дюжину. Все они были двоюродными сестрами, но  были похожи, как родные.
«Малыш» годился им скорее в братья, чем в сыновья. Так что их вздохи вызвали улыбку.
- Ничего, в этом возрасте такое бывает. Мало ли что: погода не такая, или с коня упал, - довольно бодро заметил учитель танцев, грациозно передавая дамам бутерброды.
- А может, он с ним поссорился? –  высказала неожиданную догадку  одна из сестер.
- Алтей гордый конь. - согласно кивнула нянюшка. - Может, сказал что-то нашему мальчику, что того расстроило.
- Зато  чрезвычайно умный. Он зря ничего не скажет, - это в дверях появился Анифар. Жизнерадостно потирая руки, он подсел к столу как раз напротив юной гувернантки, лишь недавно принятой на службу во дворец. Почему-то, стоило этим двоим встретиться глазами, как они тут же вспыхивали и тупили взоры, что не укрылось от всевидящего ока общественности, тактично прятавшей улыбки.  – Так значит, у короля пропал аппетит? - поинтересовался учитель фехтования.
- Он вернулся с прогулки сам не свой.
- Мы решили, что дело в коне… - наперебой стали сообщать ему придворные.
 - А может, стоит поинтересоваться у самого Алтея? – весело предложил молодой человек, явно не придавая обсуждаемой новости должного значения.
- Что-то не хочется, - не без иронии последовал ответ.
- У него такой сложный характер…
- Ну да, как и у короля.
- Но нашему мальчику это простительно. Он растет без материнской ласки. А вот коня следовало бы немного приструнить…
Но Анифар только улыбался в ответ на сетования. Он-то не считал сложными ни характер коня, ни нрав своего ученика. И мысли его были заняты совсем другим. Сегодня он собирался сделать предложение руки и сердца юной особе, так мило заливавшейся румянцем напротив него.


С утра по дворцу  разнеслась новость: король  собирал всех в тронном зале, чтобы сделать какое-то заявление.
Новость оживленно обсуждали. Предположения высказывались разные. Но сошлись все на одном -  Венценосный будет говорить о тучах на границе. Дело там было серьезное.
Но главное -  их воспитанник, кажется, начал-таки интересоваться делами государства. Это несказанно радовало.
Вскоре все собрались в тронном зале. Было оживленно-шумно. Король, как всегда, запаздывал. Это было в его стиле. Пунктуальностью Венценосный не отличался. Среди даров фей почему-то такого простенького не оказалось. Но воодушевленные мыслью, что их король начал становиться серьезным, придворные терпеливо ждали.
Время шло. Альмаира все не было. Это  было уже слишком даже для  него. То тут, то там появились первые недоуменные взгляды.
- Почему он медлит?
- Может, он уже ускакал на своем Алтее, а мы тут его ждем? – было быстро высказано предположение.
- С него станется, - хохотнул невысокий хормейстер.
- Ничего, подождем. Имейте терпение. Парень впервые собирается принять самостоятельное решение, - Анифар пришел в тронный зал не один и мог простоять теперь хоть до следующего утра. Рядом с ним была та, которая должна была стать его невестой, а потом женой. Вот только с Альмаиром надо поговорить – испросить королевского благословения. Но это просто формальность.
Наконец глашатаи объявили:
- Его Величество Король!
Золоченые двери распахнулись, и их воспитанник вошел во всей королевской амуниции!
Выглядел он на редкость  смешно. Парадная мантия и корона были ему еще велики. Первая волочилась по полу, а вторая то и дело сползала на уши. Кроме того, бесчисленное множество драгоценностей, которыми обвешался «монарх» вопреки обычному для него изысканному вкусу в одежде, делало его похожим скорее на павлина, чем на человека.
Придворные добродушно заулыбались.
- Ну вот, очередной розыгрыш вместо серьезных заявлений, - шепнул  Анифар на ухо своей избраннице. – Ну что, пойдем к нему? Наше-то заявление посерьезней будет.
Девушка кивнула. Они стали протискиваться вперед. В широкой ладони учителя фехтования трепетала нежная узкая ладошка его возлюбленной. На них смотрели понимающе-весело. Одобряли.
Влюбленные как раз достигли переднего ряда, когда в зале раздался непривычно резкий голос их короля.


Альмаир расценил улыбки придворных совсем иначе. Он и сам чувствовал, что выглядит нелепо. А ведь собирался-то он выглядеть величественно. И это его злило. Тем более что внутренний голос предупреждал его об этом.
Виноват во всем был Черный гость, не преминувший воспользоваться приглашением и с утра явившийся во дворец. Странник твердил, что Альмаир должен нацепить все королевские регалии, чтобы произвести неизгладимое впечатление.
И он его, конечно, произвел.
Теперь Альмаир с ужасом думал, что оно может действительно остаться неизгладимым, бросив тень на все его царствование. И от этого злился еще больше.
Но отступать было поздно. Для верности он, как заклятие, твердил про себя главный довод: «Я – король!»
Фраза была короткой, но очень емкой для него.
Он – король!
И значит это, что его должны уважать, почитать, трепетать перед ним каждый миг и смотреть на него с благоговением.
Он – король!
А значит - превосходит всех. Они должны ловить каждое его слово, одобрять каждый его поступок.  Как бы смешно и нелепо он ни выглядел, им должны восхищаться.
Но придворные улыбались своими дерзкими улыбочками, конечно же, насмехаясь над ним. 
Да, теперь он все про них понял.
Это была проверка на преданность. И они ее не прошли. Теперь они должны были пожалеть об этом.
- Как вы смеете насмехаться над королем?! – закричал он, делая страшные глаза и становясь от этого еще смешнее.
Улыбки перешли в  тихие хихиканья.
- Ну вот, нашему королю опять скучно, - весело резюмировал кто-то.  Как бы не Анифар, которому он всегда так доверял. Какая подлость!
- Молчать! – рявкнул он. Грубо, совсем не по-кантанийски.
Все собравшиеся в тронном зале  задохнулись от удивления. Но они так и не смогли поверить в то, что он говорит серьезно. То и дело в разных концах зала звучало одно и то же:
- Он играет. Странная игра!
На лицах появилась растерянность. Альмаир внутренне торжествовал. Теперь уже придворные выглядели весьма комично и жалко.  А он вовсе не играл и был настроен как никогда серьезно. И сейчас собирался доказать это.
- Слушайте мой указ. Я, Альмаир Великий, отныне не нуждаюсь в вашей опеке и полностью разжалую всех. Можете убираться восвояси. С сегодняшнего дня будет набран новый состав вельмож всех рангов при дворе. Я даю вам час на сборы. Если же через час здесь кто-то останется, то к нему будет применена сила. И еще. Всякий, кто осмелится мне перечить, будет публично выпорот.
Такое заявление шокировало.
- Публичная порка! Да это же высшая мера наказания! – вздох изумления пронесся по тронному залу.
- Вот именно! – горделиво согласился Альмаир. Видеть такую реакцию было приятно.
Вообще-то публичная порка применялась только к самым страшным и опасным преступникам: лжецам и обидчикам, а не к несогласным.  Это был позор на всю страну и на всю жизнь. Случаев применения этого страшного наказания было совсем немного в их истории. Но Альмаир решил исправить это «недоразумение».
…Придворные напряженно замерли. Теперь-то они уже понимали, что с их мальчиком что-то стряслось. И что это за причуда – выставить всех из дворца?!
Первым не выдержал Анифар. Он был в особых отношениях с Альмаиром. А значит, именно он должен был вразумить расшалившегося не в меру воспитанника.
Анифар отпустил руку своей возлюбленной. Романтическое настроение улетучилось.
- Но Ваше Величество, – возразил молодой учитель, – Вы поступаете неразумно. Опомнитесь. Ведь Вас всегда окружали друзья.
Альмаир метнул на него холодный, незнакомый взгляд. Похоже, с парнем и впрямь произошло что-то серьезное. Но что?
- А вот и первый кандидат на порку, - его ученик стоял бледный от гнева. - Стража! Взять его и отвести в комнату для заключенных. И передайте палачу, что завтра потребуются его услуги. Думаю, что двадцати плетей хватит для начала…


Поверить, что все происходящее - не игра, было сложно. Придворные отправили  к королю делегацию с прошением, но тот словно не слышал ничего, что ему говорили.
На следующий день Анифара пороли.
Это происходило на дворцовой площади. В полной тишине на виду у растерянных жителей столицы учителю фехтования, слывшему поверенным короля, объявили приговор. Но вины не назвали.
А в народе уже пронесся слух о том, что с королем случилась настоящая беда. И теперь все взоры были направлены не на Анифара, а на Альмаира. Тот был похож на каменное изваяние. Ни на кого не смотрел, но и глаз не прятал. Холодно подал знак палачу, который мялся в нерешительности, не зная, что хуже – пороть того, в чьей вине не был уверен, или ослушаться короля. Но, в конце концов, у палача были обязанности: неприятные,  за всю его службу  ни разу не востребованные, но  они были.  Его работа - долг перед государством. Нарушить долг - значит, попрать все законы их чудесной страны. И тогда все устои могли разрушиться. И страна тоже…
Порка  состоялась.
Потом всё так же в тишине народ  расходился.
Кантания замерла в немом ожидании. А тучи на Мрачной границе с каждым днем становились все чернее и чернее.