Не поворачивайся спиной к гоблину-2 глава 42

Задрожало всё живое,
И от ужаса не дышит -
Гоблин песню боевую
О друзьях поёт погибших,
О погибших, о победе
Что ценой далась немалой,
Хоть и нынче на планете
Меньше нечисти не стало...

Борис Готман.



И случилось то, чего боялся я больше всего. Надеялся я решить дело поединком с Роцахатом и спасти как друга Мио и его воинов, так и убийц-канари, ничем предо мной не провинившихся. Трусость молодого господина разрушила все мои планы.               




К сожалению, как я и предполагал, воины Киал супротив убийц были практически беззащитны. Хоть на каждого канари и приходилось по пятнадцать бойцов Миалмото, соотношение всё равно было не в пользу моих союзников. Я даже больше скажу, если бы не Тикан, у нас вообще не было бы шансов не то, что победить, даже просто выжить.               




Вот чего-чего, а, серебряного оружия у убийц не было и в помине, а значит причинить вред моей альвийке они не могли. Нет, канари пытались предпринять кое-что супротив неё, всё же опыт борьбы с тиграми у них имелся. Это входило в их подготовку. Но Тикан была не обычной тигрицей. Ну, и боевой опыт играл свою роль, ведь подруга моя была опытным воином ещё в те времена, когда деды этих канари ходили под стол пешком.      




Да и я старался не ударить в грязь лицом. Всё же оружие убийц не способно было повредить броню гоблинской стали, тогда как мои кольца резали их доспехи, как острый нож режет мягкий хлеб.               


Уж не знаю, на что надеялся Роцахат, но в этот раз он почему-то не спешил уносить ноги. В окружении телохранителей (среди которых находился и тот самый его подручный с двумя топорами) на безопасном расстоянии наблюдал молодой господин за битвой.             



И донаблюдался. Прорубил я путь себе сквозь ряды рядовых убийц канари и накинулся на телохранителей, подобно тому, как королевский грифон обрушивается на аппетитных Коледисов.               


Тут уж и Роцахатушка вынужден был обнажить меч свой. Надо сказать, что молодой господин левой рукой владел почти так же хорошо, как правой. Почти. Но был на мне в этот раз мой доспех, а значит, значит, были мы почти равны.               

Телохранители делали всё, что могли, только бы защитить своего господина, жаль, смогли они не так много. Сражаться с гоблином (тем более, в рукопашном бою), узревшим кровного врага, так же бесполезно, как с драконицей, почуявшей (похищенное) похитившего у неё яйцо. Пали несчастные канари под яростными ударами моих колец, как деревья, сокрушённые бешеным ураганом.               


И встретились мы с молодым господином лицом к лицу. Сказать по чести, враг мой был хорош! Никогда раньше не встречал я противника, столь достойного. Обычно поединок мастеров длится всего несколько мгновений, наше же противостояние всё длилось и длилось, длилось и длилось…. Казалось, будем сражаться мы до скончания веков, но тут Роцахат всё же ошибся. Накинул я на лезвие меча его кольцо, блокировал оружие супротивника и одним резким движением сломал меч. Вторым же кольцом отсёк левую руку злодея.               


Уставился молодой господин глазами расширенными на обрубок, из которого хлестала кровь, затем развернулся и побежал прочь. Побежал, подобно курице, коей отсекли голову. Уже мёртвый, но не смеющий поверить в свою смерть.               



– Эй, Роцахат, ты, кажется, вновь забыл свой меч! – крикнул я вслед супротивнику.          



Схватил я катану, что принёс с собой, и метнул в кровного врага своего.               



Отправился смертоносный снаряд мой в полёт и вонзился в спину молодого господина.      



Замер Роцахат, пал на колени.               

Метнул я кольцо своё и накинул ему на шею. Дёрнул цепочку. Свалилась голова с плеч, срезанная острой гоблинской сталью, покатилась по земле.               




– Не поворачивайся спиной к гоблину, – проворчал я и сплюнул.               



И запел я песню победы. Песню, что поют воины моего племени, складывая кости врагов своих в общий котёл. Песню, слыша которую, храбрейшие из храбрых недругов наших седеют от ужаса.               


А как кончилась песня, заозирался я в поисках врагов недобитых.               



Только их не было. Не было живых врагов, да и союзников моих тоже. Воины Киал и убийцы-канари полегли в битве, ни один из них не отступил, не бежал. Каждый выполнил свой долг до конца. Среди трупов нашёл я и тело друга моего, благородного Миалмото. В голове отважнейшего из рода Киал торчал столь знакомый мне топор. Последний подручный Роцахата всё же отомстил мне.               

Тикан ткнулась своей большой головой мне в спину и жалобно мяукнула.               



Всё же я ошибся, один канари удрал. Убийца моего друга жив, а значит, значит, работа моя не окончена.         
               



***               



Враг мой даже не пытался сокрыть следы свои, да и времени для этого у него не было. Три дня и три ночи гнались мы за ним, не зная ни сна, ни отдыха. А на утро четвёртого дня наткнулись на армию. (Коя была столь огромна, что легче мне было бы сосчитать все звёзды в небе или все листья в лесу, чем всех этих солдат.)               



И были это никто иные, как… канари.               

Бежать было слишком поздно, нас сразу же приметили и окружили, да я и не собирался. Я был слишком зол и голоден, чтобы бояться кого-либо или чего-либо. Всё, что я хотел – добраться до глотки врага и умереть.               


И вот расступились воители, и четверо рабов, нёсших золочёный паланкин, изукрашенный нефритом, приблизились ко мне и осторожно опустили ношу свою.               



И выбрался из того паланкина старый канари.               



Сухонький такой старичок, едва достававший мне до плеча, в простых чёрных одеждах. Борода реденькая, по грудь, глазки злые. В руках белый веер со странными иероглифами.               


Ничего в нём не было выдающегося, да только воины канари, вся бесчисленная армия, при появлении этого старца одновременно рухнули ниц.               


– Ты гоблин Орк? – не тратя время на приветствия, поинтересовался старый убийца.               




– Так меня кличут друзья мои, – я поклонился, – я так полагаю, вы среди канари большая шишка?               


- Я глава клана канари сан,– процедил старичок, – коих кличут также Чёрными. Имя моё - Коварный Старец…








- Коварный Старец? – ужаснулась Савари, – не. Может. Быть. Он. Же. Пал. От. Руки. Нет, ты. Не можешь. Быть. Нет. Немыслимо! О. Учитель. Ты. Не. Можешь. Быть. Кошмарным. Гоблином. Скачущим. На. Белом. Демоне!               



- А почему, собственно, и нет?- удивился я, – я гоблин, и иногда езжу на белой тигрице Тикан.               


– Но. Кошмарный. Гоблин. Был. Ростом. С. Гору. Меч. Его. Был. Длинной. С. Дерево. А. Шест. Упирался. В. Облака! – не сдавалась ученица моя.               


- Что я могу сказать? – я пожал плечами, – у страха глаза велики. Я могу продолжить свой рассказ? Прекрасно, итак…          



             



- Роцахат, чью кровь ты посмел пролить, был моим сыном, - продолжал старый канари, - неужели ты, ничтожный червяк, столь безумен, что посмел, после того, что сотворил, явиться сюда, в мои владения? Ты хоть представляешь, сколь ужасна будет смерть твоя?               



- Ты пугаешь гоблина смертью? – я хохотнул, – твой сынок убил моих друзей. Ни за что убил. А я, знаешь ли, не терплю, когда кто-то поднимает меч на невинных людей. Я всего лишь вернул должок Роцахату. И явился я сюда отнюдь не ради сомнительного удовольствия лицезреть твою бородёнку. Среди воинов твоих есть один, чью кровь я собираюсь пролить. Ты его знаешь, это дружочек твоего сынка…               




- Ты об этом недостойном, что не сумел сберечь моего наследника? – Коварный Старец щёлкнул пальцами, и тут же двое воинов канари вскочили, кинулись к паланкину и вытащили мешок, содержимое которого и вытряхнули мне под ноги.               




Голова последнего подручного скалилась у моих ног.               



– Ты лишил меня радости мести, – я скрипнул зубами, – мечтал я сам покончить с этим парнем. Ну, ладно, что сделано, то сделано. У меня к твоему роду больше претензий нет.            




– Ты или безумен или отчаянно смел, – задумчиво произнёс Старец, – ты окружен врагами, жить тебе осталось несколько мгновений, но я не вижу в тебе страха смерти. Немногие из моих воинов в схожей ситуации вели бы себя столь же достойно.               




– Просто ты не имел дела с гоблинами, Коварный Старец, – я пожал плечами, – кто был рождён, тому придётся умереть однажды. Так чем сегодняшний день хуже любого другого?               


- Страх всегда был главным оружием канари, – мрачно произнёс старик, – в этом мире всем и каждому была известна одна истина – канари невозможно одолеть. От нас нет спасения. Сражаться с нами бесполезно. А ты, ты доказал, что воинов канари можно убивать, так же, как и обычных смертных. Если я казню тебя, то лишь сделаю мучеником-героем. Тебя ведь не устрашить пытками? Я так и думал. Есть лишь один способ – я покончу с тобой сам. Твоё поражение вернёт страх в души простых людей. Канари нельзя одолеть. Всего лишь отсрочить неизбежную гибель. Решишься ли ты сразиться со мной?         



- Ну, обычно я уважаю старость. Но если ты, о глава клана, настаиваешь, я готов сразиться, – я поклонился.               


– Тогда готовься к смерти, – кивнул Коварный Старец.               




И атаковал меня.               


О, что это был за бой! Такого удовольствия я не получал с тех пор, как сожрал четырёх дочерей тьмы за один присест.               

Старичок был истинным мастером боя. Будь он чуть моложе, у меня вообще не было бы шансов уцелеть. Если бы, если бы не одно но. Коварный Старец привык побеждать. Привык, что противники его, лишь услышав его грозное имя, теряли надежду, проигрывали до того, как доходило дело до схватки. Я в первый раз в жизни слышал имя противника моего, и до его прошлых побед мне не было никакого дела. Я был рождён убивать, воспитан с мыслью, что судьба моя – умереть в бою. Я пришёл, чтобы убить и умереть. Старец был уверен в своей победе, но к смерти же не был готов.  И проиграл.               

Я опёрся на шест свой и заставил израненное тело подняться. Кровь заливала мне глаза, струилась из многочисленных ран, руки и ноги тряслись от усталости, но я всё же нашёл в себе силы выпрямиться и крикнуть…






- «Я. Исполнил. То. Ради. Чего. Явился. Сюда. Готовы. Ли. И. Вы. О. Воины. Канари. Исполнить. Свой. Долг?» - выкрикнул. Кошмарный. Гоблин, – процитировала Савари, – и. Замерли. Убийцы. Канари. Как. Вкопанные. Страх. Поселился. В. Сердцах. Тех. Кто. С. Рождения. Привыкли. Внушать. Страх. Другим. Ибо. Стоял. Пред. Ними. Тот. Кто. Одолел. Необоримого. Тот. Кто. Бросал. Вызов. Армии. Величайших. В. Истории. Земного. Царства. Воинов. Тот. Кто. Готов. Был. Умереть. И. Развернулись. Непобедимые. Канари. И. Бежали. Прочь. Хоть. Было. Их. Больше. Чем. Песка. В. Пустыне. И. Каждый. Стоил. Десяти. Обычных. Воителей.               

– Ну, как-то так, – кивнул я, – а чтобы доказать, что я не лгу, я хочу показать тебе один сувенирчик, что прихватил тогда. Алта, прикажи кому-нибудь принести мою сумочку, пожалуйста.               

Подождал я, пока принесут сумку мою, а как подали мне требуемое, извлёк из неё нечто, завёрнутое в промасленную тряпицу. Развернул её и подал ученице моей… белый веер, украшенный странными иероглифами.               


– Многие воины народа канари являлись ко мне, дабы отобрать эту вещь, но ни один не вернулся домой, дабы рассказать о своём поражении, – торжественно произнёс я, – тебе, о Савари из клана Канари Кун, я передаю этот веер. И тебе же решать, будем ли мы врагами или остановим кровавую вендетту, длящуюся не одно десятилетие.               




– Мы. Принадлежащие. К. Роду. Канари. Кун. Не. Признаём. Кровной. Мести, – Ученица моя с поклоном приняла веер, – не. Ты. О. Гоблин. Орк. Начал. Ту. Войну. Я. Не. Могу. Отвечать. За. Всех. Канари. Но. Меж. Мной. И. Тобой. Теперь. Нет. Вражды. Ты. Имел. Право. Не. Верить. Мне. Имел. Право. Погубить. Глупую. Деву. Одну. Из. Рода. Тех. Кто. Причинил. Тебе. Столько. Зла. И. Ты. Не. Мог. Знать. О. Планах. Снега.               



- Ничто не могло доставить мне большего удовольствия, чем твои слова, – я улыбнулся, – ну что, кто хочет отметить мирное соглашение между двумя чудовищами? На столе ещё много закуски и выпивки.