Пиррова победа

Хорошее имя – Виктор. Победитель, в переводе с латыни. Обладатель подобного имени просыпается не абы как, а резко и бескомпромиссно. Грядущий день готовит испытание, битву, жестокую сечу. Имя таит в себе пурпур плаща, золото императорских орлов, кровавый султан на шлеме. Непреклонную холодную твёрдость взгляда и стали. Виктор не может позволить себе быть легкомысленным Виталиком. Придурковатым и неуравновешенным Максимом. Увлекающимся беспредельщиком Антонием. Для него жизнь – война, в которой любое поражение грозит позором и смертью. В его крепкой голове приживается только одна наука – наука побеждать.
Лохматая голова Виктора Иванцова, увы, не в полной мере соответствовала своему архетипу. Нельзя сказать, чтобы совсем, но в последнее время. Не первую ночь его мучила бессонница , а ближе к утру, непобедимые доселе, легионы его сознания были настолько истощены парфянскими стрелами усталости и боли, что он позорно подумывал о капитуляции. Он не мог лежать, а потому нервно маячил по комнате. Открывал шкаф, малодушно прикладывался к бутылке, делал пару глотков, морщился от отвращения к своей слабости…. Закуривал, и снова продолжал мерить шагами пространство комнаты. Три шага вперёд, три назад. Присел на диван. Тоскливо поглядел на экран, чувствуя невыразимую муку от несоответствия того, что он видел и что ощущал. Некий брутальный тип методично обрабатывал сзади неестественную блондинку, крепко прихватив её за силиконовые груди. Звук был выключен, но судя по тому, как она закатывала глаза и шлёпала сочными губами, дело у них двигалось на лад, со всеми охами, вздохами, всхлипами и вскриками. Камера поползла вниз и остановилась на нагло выбритом лобке, выпуклом и потном. Виктора передёрнуло от внезапной вспышки боли. Потемнело в глазах, походя боль тупо ткнула в сердце и приземлилась в желудке, вызвав спазм. Замутило. Он грязно выругался, стремясь заглушить чувство звуком собственного голоса. Иллюзия присутствия. Только иллюзия. Был он один, и некому было приободрить, посочувствовать, поддержать. «Вар! Вар! Где мои легионы?» Где, где…Там же, где и ключ №8… Не подойдёт на подмогу легион Фульмината, подкуплен Аэций, завязла в непроходимых болотах когорта Флавия…Надеяться не на кого. Три шага вперёд, три назад. Шкаф. Бутылка. Глоток. В голове начинает шуметь, слегка отпускает…Парочка в телевизоре закончила свинячить, теперь кто-то поёт. Какой-то злобный педераст в локонах и блёстках. На него и смотреть-то тошно, не то чтобы слушать. Жена бы наверняка рассказала о нём всю подноготную. Всё удивлялась, что он не знает по именам всю эту сволочь. У неё половина друзей такого плана. «Они как подружки». Причём богатые и влиятельные подружки. А что им? Как с гуся вода. Даже пидором не назовёшь. «Да ты же просто пидор!» «А ты плохой, плохой…Но симпатичный..» Тьфу! Всё в этой стране через задницу, прости Господи! Смотрит Господь наш Иисус Христос из угла с жалостью, а порою, кажется и с отвращением. «Эх, Виктор, Витя, Витёк…Не победитель ты, а так, ополченец из холопов. Бабу даже свою не смог победить. Думал генерал, а оказался хрен с бугра, фраер с мыльного карьера. Больно тебе сейчас? Так терпи! Терпи, казак, -- атаманом будешь. Проиграл раз, так хоть теперь постарайся превозмочь. Хоть в этом окажись сильнее, имени надо соответствовать. Оно и будет болеть, пока не вырвешь с корнем всю эту гниль, вместе со страхом и жалостью. Это, брат, такая мелочь, что и смешно мне даже глядеть- то на тебя…». Да, Господи, тебе смешно. Ты и не такое вытерпел. Предательство, глумление, боль. Я вот тоже ещё намедни думал, что всё вытерплю, что сильный. А вот всё прихватывает и прихватывает, да и жалко опять же. Своё, чай, родное. Болит, а расстаться жаль, ну что тут поделаешь? Каково оно, по живому то резать? Думаешь, стоит рвать, коли нельзя вылечить? «Рвать». Суров Господь, но справедлив.
Бутылке скоро кердык. А может просто нажраться таблеток, да и баста? А? Виктор рыщет в комоде, где, помнится, было сильное болеутоляющее. На глаза попадается фотография неверной супруги. Таблеток не найти, супруга улыбается обеими челюстями. «Очень весело. Довольна? Нравиться глядеть, как я мучаюсь?!» Чепуха это всё. Её это не касается, теперь это не её проблема. А узнала бы, так посоветовала бы не думать. Её фирменный совет. Или какую-нибудь мудрую сентенцию: мол, раньше надо было думать. Три шага. Два глотка. Пустая бутылка летит в окно. В белый свет, как в копеечку. Всё. Бессонница, боль, злость -- всё достало. Он кто? Победитель, воин? «Если не знаешь то делать, делай шаг вперёд». Кодекс бусидо. Если не можешь терпеть, если твоя слабость тебя унижает, то хотя бы не унижай себя бесконечно.
Утро. Выключить ящик, морду сполоснуть. Ну и рожа! С такой только Рубикон и переходить, от одного вида ворог обратится в бегство. Во рту послевкусие такое, что мама не горюй. Впору «Кацана» кусочек пососать, патентованного наполнителя для кошачьего туалета. Голова болит, сердце захлёбывается. Нет уж. Хватит. Это уже не первая бессонная ночь, да и дни не лучше. Нафиг надежды и сожаления. Только сильнее боль, только злее ненависть к этому малодушию. Ну и хорошо, что не нашёл таблеток. Неизвестно ещё, как бы было. Деньги есть. Решимость, вроде, тоже. Просто набрать телефонный номер, произнести несколько слов, выйти из дому. Шприц с прозрачной жидкостью. Укол. И всё, боль уйдёт. Не сохранил, потерял – ну чтож. Зато не будет бессонницы, не будет бесполезных мыслей. Да и сожалений не будет. Хоть и запоздалая, но победа. Пиррова, но победа. В общем и целом жена была права. Думать надо было раньше.
--Алло, это Ира? Не разбудил? Слушай, у меня проблема. Как и в тот раз. Можно подъехать? Сколько это будет стоить? Ну, понял, буду. Пока.
Ира всё сделает. Ира хороший человек, хорошая любовница и хороший стоматолог.
Виктора Иванцова порою подводила выжидательная тактика. Но в итоге он побеждал. Не то, что какой-нибудь Прохор.










© Copyright: Антон Чижов, 2006