Наставник

К 70-летию А.Гольда,
по заказу журнала "Проталина", г. Екатеринбург

«НАШИ ТРОПЫ СОШЛИСЬ»

               Ни один мастер не упал с неба. Все мы стоим на плечах другого.
                Александр Тихомиров, советский художник

«Мы строим Север, а Север строит нас», говорили и пели в то советское время. Лично я реализовался благодаря исключительно Северу, точнее, небольшому городу Надыму на ямальском Севере, куда попал, убегая от нужды, в начале восьмидесятых. И в этом становлении отправной точкой, можно сказать, была книга «Надым» Альфреда Гольда, фрагменты которой я включил в сценарий своей агитационно-театральной постановки «Эн-Би-Си против…» 

Здесь писатель использовал увлекательный художественный прием, будто в Тюменском аэропорту он встретился с девушкой, улетавшей впервые на Крайний Север. Договорился, чтобы мать пересылала ее письма автору... Репортер-документалист вместе с собой бросает читателя во все "горячие точки" ударных новостроек города Надыма и первого гигантского месторождения газа "Медвежье" на Севере Тюменской области... Попутно, через редкие "письма незнакомки", читатель знакомится со всеми трудными и романтическими одновременно этапами строительства нового города, вплоть до замужества героини и рождения первых детей Надыма...

Вся книга была проглочена мной в один присест, за ночь...
Помню произведенный эффект: от прилива чувств - во куда я попал! - начинающий северянин, я забил кулаками диван, где сидел: вот как надо писать о городах!.. Книга сподвигла сочинить сценарий, а постановка и успешное выступление созданного мной из учащихся ТУ-4 коллектива "Плакат" на окружном конкурсе в Салехарде способствовали заполучить через год уютненький балочек-коттедж от горисполкома, то есть условия для проживания, чтобы было куда вызвать семью…

Вот так, заочно, сам о том не зная, помог мне писатель Альфред Гольд. Так состоялось мое первое знакомство с этим известным на Ямале именем. Считаю, очень повезло мне, ищущему, тем, что именно его книга в первые же дни пребывания в Надыме попалась на глаза...
 
Через пару лет в Надым переехал жить сам Альфред Генрихович.
О степени уважения к нему говорит тот факт, что Анатолий Алексеев, к тому времени уже несколько лет руководивший нашим «НЛО», как мы говорим, то есть Надымским литобъединением при ДК газовиков, без слов уступил ему свое штатно оплачиваемое место.

Алексеев был энциклопедических знаний журналист, грамотный литератор, писал отличные стихи. При нем мы оттачивали перо, вникая в тонкости мастерства: в деталях, словоисканиях, ведению диалогов, логике.

Альфред Генрихович взял нас в оборот покруче, как быка за рога, давая философские установки: зачем мы идем в литературу, для чего и для кого пишем, что хотим сказать, с какой идеей приступаем к произведению, доведена ли она до читателя, а нравственно ли то, что мы желаем сказать, и куда вообще хотим повести народ…
 
И такая строгая взыскательность при его хлестких замечаниях нередко доводила до слез - многие уходили, хлопнув дверью. Один из таких, было дело, прилюдно так и заявил, дескать, не люблю эдаких: ничего взамен не получили с твоим приходом в литобъединение - публикаций нет, книги не светят, творчество унижаешь… 

Но проходило время, трезвые умы убеждались: прав был Мастер, во всем прав, и все прощали ему. Не всегда полезна похвала. Кто тебе укажет на недостатки, если не наставник, не друг? Вот какого мы получили учителя с приходом Гольда в Надым. Мудрого, бескомпромиссного - такого, что, познакомившись, уже  никогда не забудешь. С тех пор «наши тропы сошлись» (строка из его стиха о буровике), и больше не расходились, пока смерть ранняя не отняла его.

При всем при этом, он был очень хлебосольным человеком. Не знаю, как нас выдерживала его жена Лариса Юрьевна, Леша, как к ней обращался сам Альфред Генрихович.

Надым любил его от мала до велика, от больших городских и газпромовских чинов до простых работяг. Ведь чтобы написать книги «Надым», «Полярные встречи», и заказные «Десант на Ямбург», «Имя - трассовик», «Медвежье: имена и судьбы» автору надо было встречаться, пожить на трассе рядом с теми, кто затем становились героями его книг. А это десятки новых людей: водители, сварщики, буровики, диспетчера, бригадиры, начальники промыслов – известные, знаменитые, орденоносцы и незнакомый никому рабочий люд. Многих из них можно было застать у него дома.  Да еще мы, начинающие, заявлялись без звонка...
 
Ну и получил я однажды от Юрьевны. Нет, не ругань, а всего лишь косой взгляд усталой хозяйки, и начал было отступать с кислой миной. Но сзади хозяйки появился Альфред Генрихович, заметил настроение своей благоверной: «Ну чего ты, Леш? Видишь, человек пришел в бескозырке с зеленой каймой - День пограничника сегодня! Душа поет у человека, ведь так, Махмут? Проходи!?»

И такие случаи бывали не единичны в Надыме. И даже в Екатеринбурге, куда они переехали жить в начале девяностых. Я и там бывал у них несколько раз. И каждый раз он встречал меня на своем жигуленке. Имея командировочные, я мог бы заночевать в любой гостинице, но Альфред Генрихович обязательно вез к себе домой. По твоему поводу в тот же вечер созывалась в гости семья сына, жившая отдельно. А следующий день он полностью посвящал гостю: водил по городу, показывая любимые уголки города, знакомил с друзьями. 

В один из таких приездов он познакомил меня с коллегами в редакции газеты «Екатеринбургская неделя», где подрабатывал в последнее время. И сам же предложил, и опубликовал меня в одном из ближайших номеров.
Я полагаю, своими надымчанами он втайне гордился...

Гольд был велик во всем. И в жизни, и в произведениях. Никогда не высказывал нам, что его ведь тоже не издают. К началу перестройки он уже был известным поэтом, публицистом, тем не менее, после принятия Тюменским отделением СП, одиннадцать лет ждал утверждения в Союзе писателей в Москве! Его философская драматическая поэма «Алтарь Иеронима Босха «Сад земных наслаждений» была поставлена на областном телевидении, поэма «Колесо» о северных водителях транслировалась по радио, публиковалась в газетах. Это был ошеломительный успех в те строгие времена. И такой человек оставался все тем же Гольдом, Папашей, как обращались к нему давние друзья, доступным для всяких нас.

А какая огромная личная драма крылась за всем этим, долгим по пути, успехом. Видимо, досталось самому по жизни настолько, что был вынужден в свое время дать сыну другую фамилию. Где, в какой стране человека вынуждают так скрывать свое происхождение?!.. Об этом он с горечью рассказывал всю ночь, будучи у меня дома, когда появился в Надыме для сбора материала о газовиках в будущую книгу.

На вопрос, возникший как предложение, почему бы не написать об этом роман, или хотя бы повесть, со вздохом, удивившим меня, он ответил, что не раз пробовал начинать, да не получается, видать, художественная проза - не его стезя...

Вот это было открытием для меня! И такое говорил человек, за плечами которого были с десяток книг высокохудожественной, образцовой по всем параметрам публицистики в прозе. Понятней, когда прозаик не может сочинять в рифму…

Вспоминаю прощальный банкет, устроенный в нашем Пресс-центре отдельно для всей журналистской братии России, прилетевшей газпромовским спецрейсом на День оленеводов 1996 года. Аккредитованный, как и они, Альфред Генрихович сидел незаметно среди громких, мелькающих на экранах имен. Я выждал подходящее время, дал ему сказать слово, коротко представил. И когда он негромко прочитал фрагмент драмы о Босхе, все внимание присутствовавшей прессы – от представителя Интерфакса до каналов ОРТ, НТВ, Россия – было уже не оторвать от поэта, скромно работавшего рядом с ними все эти дни. Посыпались вопросы, зашелестели блокноты за автографом, обещания и посулы, что обязательно поспособствуют его публикации в столичных печатных органах - ведь такая была представлена высокая поэзия, какой давно и слыхом не слыхивали они в хваленой Москве…

Позже обсуждали мы этот случай у него дома в Екатернибурге. Альфред Генрихович лишь улыбнулся в ответ: кто знает, они может и хотели, да кто повыше не посмели, все как всегда у нас… 

Будучи сильнейшим поэтом Сибири, Урала он оставался примерным семьянином, свое мастерство использовал на всю катушку, берясь за нелюбимые у многих пишущих жанры, чем зарабатывал для жизни в то трудное время.

У нас ведь как было-то? Получит человек заветную членскую книжечку, и сидит, ждет путевки на встречи с читателями, он уже в сонме великих, презренные жанры не для него. А сейчас, когда рухнула эта система, кроет матом всех и вся, вспоминая времена, когда у него «рупь в кошельке шелестел» (цитирую Юрия Баскова, тоже воспитанника Гольда).

Я когда слышу такие вопли, часто вспоминаю слова наставника: «Нет жанров низких, всякая работа на пользу писателю».

Таких людей, как Альфред Гольд, непременно нужно оставить хотя бы в собственной памяти, пока живы и благодарно помним… Эта мысль, в результате долгого сверления в мозгу, подвела меня к идее запечатлеть уроки мастеров-наставников в какой-нибудь литературной вещи, как твой личный им памятник.

Так родились у меня творческие установки для начинающих «Камертон» и «Ключи для прометеев», которые я посвятил своим учителям в литературном творчестве Диасу Валееву и Альфреду Гольду. В общем, эти установки суть есть те настройки, которые я получил в свое время от них, а теперь как урок-эстафету адресую идущим вослед.

Русскоязычный философ, драматург Диас Назыхович Валеев недавно выпустил в Казани полное собрание своих сочинений. И дай, как говорится, Боже, новых ему творений! А вот другой мой наставник – тоже философ, но поэт  - Альфред Генрихович Гольд последовал за теми из мастеров пера, кои покидали нас непростительно рано.

Его внезапная смерть взбудоражила воспетый им Надым, не зря мы с Людмилой Ефремовой, нынешним руководителем НЛО, без проволочек получили возможность слетать по командировке в Екатеринбург и отдать последний поклон от имени городской общественности и всех надымчан…

У Гольда напоследок вышел лишь двухтомник сочинений (а наследия наберется на многие тома!), куда вошла небольшая часть прозы и поэзии, да его песни с нотами(талант – явление всестороннее!), о чем он мечтал всегда…

Не будь таких наставников в моей жизни, как Гольд, не было бы у меня таких вещей, которыми тоже горжусь негромко. Или даже, допускаю, вовсе не состоялся бы я как писатель. Поэтому помню, и благодарен!

И буду помнить, конечно же, пока живу на этом свете… 

Май 2009

На снимке - А.Г. Гольд, г. Надым (фото Леонида Маслова, нашего коллеги-автора Проза ру).

Сегодня, 12 декабря 2016 года отправил по адресу Администрации города Надыма письмо с предложением открыть памятник Альфреду Гольду...

Стихи Наставника представлены в статье "Кое что от Наставника"