Русские в Риге

            Нина Викторовна, уютно устроившись с чашкой чая перед телевизором, привычно слушала последние новости. Одно из сообщений заставило её встрепенуться. Речь шла о том, что в связи с финансовым кризисом тяжёлые времена переживает Латвия, в ней растёт безработица, в Риге же избрали русского мэра. Последнее известие обрадовало Нину Викторовну. Вот уже много лет она не имела никаких сведений о своих родственниках, проживающих в Риге. Знала только, что её двоюродная сестра умерла в начале 2000 года, а муж сестры ушёл из жизни несколькими годами ранее. Но остались их дети и внуки. Письма отправлять было бессмысленно, они не доходили, о чём рижские родные когда-то сообщили Нине Викторовне, присовокупив при этом, что им известно о большой груде российских писем, найденной на одной из помоек. Пользоваться телефоном было слишком дорого. Но главное, Нина Викторовна боялась невольно навредить своим родственникам проявлением заинтересованности в их судьбе. Поэтому до сих пор она не пыталась восстановить когда-то очень крепкую, но затем прерванную связь.
          Как же случилось, что родственники русской женщины, предки которой жили в Смоленской и Владимирской областях, родились в Прибалтике? Чтобы объяснить этот факт, надо вернуться в то далёкое время, когда только что началась война с немецкими фашистами. У Нины Викторовны была тётя, проживавшая тогда  в Ленинграде (ныне Санкт-Петербурге). Получив извещение о гибели на фронте своего мужа, а это случилось в самом начале войны, она эвакуировалась с двумя детьми на Урал в город Уфу, где и прожила до окончания войны, работая на оборонном заводе. За это время в её жизни произошла большая перемена. Будучи очень красивой и неунывающей женщиной, она покорила сердце мастера цеха и вышла за него замуж, а так как он был латышом по национальности, то после окончания войны власти предложили ему с семьёй переехать в Ригу, в которой в тот период оказалось много пустующих домов.
          Семью поселили в историческом доме, известном тем, что в нём останавливался русский царь Пётр 1 во время своего недолгого  пребывания в Риге. Здание находилось недалеко от Домского собора на улице Тыргоню, что в переводе с латышского означает Торговая. Двухкомнатная квартира помещалась под самой крышей на третьем этаже, а вела в неё старинная деревянная винтовая лестница с крутыми ступенями. Три небольшие окна из комнат смотрели на пустырь, заваленный обломками разрушенных бомбёжками домов. Боковое окно из кухни выходило на покрытую красной черепицей крышу, на которую можно было вылезти и разложить там для сушки яблоки или грибы. Украшением же квартиры была покрытая изразцами печь. К сожалению, через несколько лет после вселения во время капитального ремонта эти изразцы были украдены. Ну, а ещё через несколько лет, когда власти Риги решили превратить старую часть города в заповедную зону, семью тёти переселили в обычный современный дом.
          Время шло. Сменилось поколение. Новые члены семьи, несмотря на то, что родились на рижской земле, после распада Советского Союза почувствовали себя брошенными за кордоном. Первый порыв был – перебраться в Россию. Но когда подсчитали, сколько денег они смогут выручить, продав всё своё имущество -  квартиры, дачи, машины - то оказалось, что в Москве за эту сумму они смогут купить лишь один туалет, как сообщила Нине Викторовне её племянница Аня. Другие варианты рассматриваться не стали, так как родственные связи были только с Москвой.  И теперь, перебрав в мыслях все эти факты, Нина Викторовна пришла к решению срочно связаться со своими рижскими родственниками и как-то помочь им, если это нужно. Жила она на пенсию, но подрабатывала репетиторством, поэтому считала, что вместе со своими сёстрами в состоянии оказать необходимую поддержку. Не дозвонившись по старому телефону, она отправила в Ригу заказное письмо, в котором сообщила не только свой почтовый адрес и номер телефона, но и адрес электронного почтового ящика.
          Велика была её радость, когда недели через две она получила ответное письмо по Интернету. Письмо было короткое и спокойное. Однако, несмотря на то, что Нина Викторовна внутренне была готова к плохим новостям, хотя и надеялась, что беды обойдут её родных стороной, письмо потрясло её суровым содержанием. Вот, что написала Аня:
             « Здравствуйте дорогие москвичи! Здравствуй Нина! – Аня с детства привыкла обращаться к своей тогда ещё совсем молодой тёте просто по имени. -
     Получила ваше письмо, большое спасибо. Живем мы по-всякому, боремся с кризисом. Большое спасибо за предложение помощи, пока справляемся сами. Я уже год, как не работаю, фирма где я работала закрылась. Сначала получала пособие, а теперь и пособие закончилось. Муж тоже сейчас без работы, перебиваемся случайными заработками. Кризис у нас в том, что нет работы, очень большая безработица. Рассылаем по Интернету объявления о поиске работы , но пока безрезультатно. Наверное, и возраст играет роль. Сестра Вера работает, но два года назад ее выселили из нашей старой квартиры прямо на улицу. У нас это в порядке вещей, хозяева домов назначают плату за квартиру, какую хотят, а если не платишь - выселяют. Вере удалось взять кредит в банке и купить квартиру, правда без удобств: горячей воды нет, туалет на лестнице. Теперь выплачивает кредит. Дочь её Юля вышла замуж. У неё двое детей : сын - в третьем классе, и девочка - 4 года. Юля работает в школе в столовой, ей так удобно  - на каникулах она с детьми. Муж её тоже работает - дорожником.    
     Папа и мама перед смертью сильно болели. Мне кажется , что они не смогли пережить перестройку.
     Надеюсь, что мы переживём этот кризис. Телефона у нас теперь нет, только мобильники. Вот так и живём.
                До свидания . Аня».
          «Боже мой! Какая беспросветность!» - подумала Нина Викторовна, закончив чтение. В её памяти возникли образы двух красивых, цветущих, полных жизни и надежд девушек, её племянниц, в те далёкие годы, когда они, закончив институт, начали работать на широко известном рижском заводе ВЭФ. Позже к ней заезжал муж Ани, который в то время  возглавлял фирму по производству фурнитуры для обуви и совершал поездку по некоторым городам России для установления деловых связей. «Как всё тогда отлично начиналось! – продолжала размышлять огорчённая женщина. – Письмо слишком короткое. Наверное, за скупостью строк таится боль настоящего. Наверное, Аня просто стесняется просить помощи!»
          Хорошо зная, что, если деревья умирают стоя, то люди – молча, не удовлетворённая краткостью письма обеспокоенная женщина постаралась своим ответом расположить племянницу к большей откровенности. Письмо получилось длинным и наполненным рассказами о былом. Вот его содержание:
             « Здравствуй, дорогая Анечка!
     Твоё невесёлое письмо всколыхнуло во мне воспоминания о  первых послевоенных годах, когда я , будучи ребёнком, приезжала со своей семьёй на всё лето в Ригу, в гости к твоей бабушке, а моей тёте, и твоя мама показывала нам город, сопровождая нас во время наших прогулок. Помню, как покорила меня тогда Рига своей красотой, несмотря на ещё неубранные после военных бомбёжек развалины и пустыри. Старинные узкие улочки с мощёными дорогами и небольшими своеобразными домами; зелёные садики, где мы, дети, постоянно играли; витрины ателье с необыкновенно красивой и элегантной одеждой, от вида которой у меня появилось желание научиться делать такую же; маленькие уютные магазинчики. Один такой магазинчик был, вообще, сказочным. Надо было спуститься вниз, ниже уровня земли, на несколько ступенек, и мы попадали в сладкий мир: вдоль длинной стены располагалось множество ящиков с конфетами разных сортов. У нас не было денег, чтобы всё это попробовать, однако иногда мы могли себе позволить купить дешёвые и очень вкусные конфеты «Коровка» или хрустящие, рассыпчатые «Бон-бон». Ничего подобного тогда не было в послевоенной Москве.
     На всю жизнь я полюбила роскошные ароматные флоксы, потому что в Риге их продавали всюду, я же до той поры их ещё не видела. А жасмины! Иногда мы брали лодку и плыли по каналу, пересекающему город, и запах жасминов, растущих в парке по берегам канала, был изумительный. А искусственная горка в парке! С ниспадающим, каменистым, вечно журчащим ручейком, с извилистыми дорожками и разнообразной растительностью! Около некоторых растений были таблички с их названиями, и я даже начала создавать гербарий.  Иногда  чтобы искупаться в Даугаве мы с твоей мамой пешком шли по берегу реки вверх по течению до купальни, которая находилась на окраине города. Можно было проехать с десяток остановок на трамвае, но у нас обычно не было денег на билет. При подходе к купальне мы пробирались через громадную толкучку, на которой люди продавали самые разные, порою очень интересные и красивые вещи. Но мы шли и смотрели себе под ноги. Если кому-то из нас удавалось найти монетку, тот возвращался домой на трамвае. Очень любили мы ходить пешком через весь город по центральной улице, которая тогда называлась улицей Ленина, мимо памятника Свободы,  мимо множества красивых зданий и  церквей, мимо завода ВЭФ.
      Были и трагические истории. Однажды вернувшись домой с очередной прогулки, мы застали твою маму , которая в тот раз с нами не ездила, в слезах. Она была в страшном шоке, так как думала, что мы все погибли. Дело в том, что с утра мы собирались прокатиться на кораблике, но передумали в последний момент, а это судно-плоскодонка, будучи переполнено людьми, перевернулось, и множество пассажиров утонули.
     Но кажется, я чересчур увлеклась своими воспоминаниями. Ты, наверное, устала их читать. Поэтому кончаю. Позже, когда появились на свет ты и твоя сестра, наши длительные визиты в Ригу прекратились. Однако как ты, я думаю, помнишь, между нашими семьями всегда сохранялись самые тёплые дружеские отношения, пока не произошёл распад страны, приведший к вынужденному их  разрыву.
     Для чего я всё это тебе говорю? Хочу, чтобы ты поняла, что тебе не надо стесняться и отказываться от помощи, которую я тебе предлагаю. Надо лишь подумать о том, как эту помощь переслать, чтобы она не затерялась в пути.»
            И далее Нина Викторовна задала много вопросов, касающихся подробностей жизни её рижских родственников. Ответ пришёл через две недели:
              « Здравствуй, Нина!
     Спасибо за предложение помощи, но я думаю, что не надо. Посылки у нас приходят не целые, их где-то по дороге воруют. Нина, мы выкрутимся сами. Всё-таки живём мы ничего. Если бы была работа, то совсем было бы нормально. Надеюсь, что кризис, наконец, кончится.
      Отвечаю на твои вопросы. Компьютер  у меня дома, подарили друзья, за Интернет плачу помесячно. В основном, мы используем его для поиска работы, но пока безрезультатно. У нас кабельный телевизор, поэтому мы смотрим многие российские передачи по пяти каналам, работающим у нас. 
      В прошлом письме я тебе не всё рассказала о Вере. Она живёт одна. Несколько лет назад был убит её муж. Тогда же угнали их машину. Ну, а дачу ей пришлось продать во время болезни мамы: надо было много платить за аренду участка, а купить землю не граждане не имеют права. Позже Вера сумела сдать экзамен по латышскому языку и получила гражданство Латвии. У меня же его ещё нет.
      Я живу с мужем и свекровью, так как свекровь потеряла свою квартиру в конце девяностых годов за неуплату. У моей свекрови есть дача в 40 км от Риги, поэтому я занимаюсь там посадками. Машина у нас старая, да и в этом году подняли налоги на авто, поэтому не знаю, как мы будем теперь ездить.
    Ты спрашиваешь, что ожидает детей Юли. Не знаю, это большой вопрос. С русским языком дела у нас не очень хорошо. Газеты и журналы есть, но вот школьное образование – билингвальное, то есть часть предметов преподаётся на русском языке, а часть – на латышском. Самое плохое то, что нет хороших учебников. В учебниках на латышском очень много ошибок.  Дальнейшее образование также билингвальное, но не везде. Есть вузы, где преподавание ведётся только на латышском. Высшее образование платное, бюджетных мест очень мало, и их количество всё время сокращают. Сокращают и стипендии. У моей подруги в вузе учится дочь, так в её группе из пятнадцати человек стипендию получает только один.
     На работу без аплиецибы (удостоверения о сдаче экзамена по латышскому языку на категорию) не принимают даже частные фирмы, так как очень большие штрафы. Ходят инспекторы и проверяют. Чтобы устроиться на государственную службу, нужно не только знать латышский язык, но и быть латышом. Русского по паспорту на работу не возьмут. 
     Поздравляю с праздником Пасхи. У нас он празднуется очень широко.  Христос воскрес! Ну, а 1-го мая у нас в Риге будет демонстрация перед Домом конгрессов, будем требовать работы. У нас лозунги: За труд -  против нищеты !  Вот так и живём.
                До свидания. Аня.»
         Время шло. Аня прислала ещё несколько коротких писем, каждое из которых заканчивалось тоскливо-беспросветной, как казалось Нине Викторовне,  фразой : « Вот так и живём». Наконец, появились обнадёживающие новости. Аня написала:
        «Муж нашёл работу, постоянную и официальную. Правда, там платят маловато. Но работа интересная, ему нравится. Я тоже сейчас прохожу в одной  фирме испытательный срок. Посмотрим, что получится.»
         Летом Аня сообщила, что работает в туристической фирме, что домой приезжает после семи часов вечера, что всё свободное от работы время она занята различными заготовками: консервированием, изготовлением компотов и варкой варенья, что эти заготовки хорошо их выручают зимой. Письмо было бодрым и успокаивающим. Прочитав его, Нина Викторовна стала думать, что пожалуй, всё не так плохо, как ей казалось сначала. А то, что письма приходят редко и короткие, так это потому, что  племянница  просто очень занята, и это хорошо.
         Пришла осень. Аня послала очередное письмо:
         «Здравствуй, Нина. Живём потихоньку. Пока работаю, но не знаю долго ли это продлится, так как очень мало клиентов. Если оборот не увеличится, то директор сказал, что уволит. Вот думаю, что может быть, уже сейчас надо повесить объявление о поиске работы. У нас к власти пришли ярые националисты, так что,  вообще, не знаю, как мы будем жить дальше. У них одна мысль – выселить всех не латышей из Латвии. Вот так и живём пока. Аня.»
           Однако Нина Викторовна не успела прочитать это письмо. В то время, когда оно неслось по сетям Интернета из Риги в Москву, Нина Викторовна сидела в вагоне скорого поезда, стремительно везущего её из Москвы в Ригу. Переписка с рижскими родственниками  вызвала в её душе непреодолимое желание побывать в местах, связанных с детством и молодостью, встретиться с близкими людьми,  поклониться могилам умерших родных, а также познакомиться с новыми своими родственниками, появившимися в последние пятнадцать лет. Поэтому, будучи деятельной женщиной, она купила туристическую путёвку и отправилась в Ригу, чтобы осуществить это желание.

                Аннотация: Содержание рассказа основано на подлинных фактах.

   2010