Поэма о дубе...

  Многие любят путешествовать. Люди, птицы, звери, рыбы и даже растения. Ранней весной пыльцу, а потом семена деревьев разносит ветер. У одних они лёгкие и снабжены «летательными приспособлениями».

  Летом метёт-вьюжит «тополиная метель». Миллиарды «снежинок» носятся в воздухе. И каждая такая «снежинка» – крошечное семечко дерева, окружённое множеством тончайших ворсинок. Ветру легко и просто перенести за десятки сотен метров от материнского растения такой пушистый комочек.

  Ничего не стоит ветру перенести и семена ивы: они лёгкие, да  ещё и с парашютиками. А вот у клёна семена крупные, тяжёлые. Но у них есть большие крылышки, и ветер тоже без особого труда справляется с таким грузом. Крылатые семена и у берёзы, и у ели. А вот как путешествует дуб? Ведь его семена тяжёлые, как литые пули, и ветру их не перенести.

  Интересно всё, что касается этого дерева. Ещё древние греки считали дуб священным деревом и поклонялись ему. Римляне тоже поклонялись дубу, считали его самым красивым деревом и называли «кверкус» – красавец.
  Но больше всего, пожалуй, почитался дуб у древних славян. У них он назывался «Перуновым деревом», и ни одно важное событие не проходило без того, чтоб под дубом не совершался священный обряд, не приносилась, как и в Греции и Риме, жертва дубу.

В дубовых рощах собирались князья на важные советы, там судили и обсуждали проблемы жрецы.

  Почему древние народы так относились к нам всем знакомому дубу, его всегда стремились посадить перед своим домом и родовым поместьем? Мощь и красота всегда внушают уважение, а сила и крепость дуба вызывала даже суеверный страх. Но дуб был и кормильцем: из размолотых желудей ещё пять тысячелетий назад люди выпекали хлеб, в дубравах собирали грибы, ягоды, охотились.

Дубовые леса давали приют славянским племенам, укрывали от врагов.
В древности средний пояс европейских равнин покрывали дубравы.
В книге знатоков древности читаем: «Есть основание предполагать: не злаки – рожь и пшеница – были первым хлебом людей, а жёлуди».
  Или вспомним нашу ещё недалёкую историю, когда ценная «дубовая каша» помогала выжить людям в годы войны и во время засух – неурожая, и в хлеб подмешивали желудёвый размол. Вкусным этот хлеб нельзя было назвать, но в такие периоды люди думали о другом – о том, как выжить.

  Дубы из племени деревьев-богатырей. Потому и жёлуди отличаются от многих других семян своими размерами и необычной формой. Достигающий иногда величины пяти-шести сантиметров дубовый плод изящен, золотистое гладкое тело его похоже на тяжёлый литой снаряд. Плотные, в шершавых чашечках-тюбетейках.
  Дубы, растущие на свободе, коренасты, ветвисты, приземисты. А те, что растут в лесной тесноте и среди других деревьев, тянутся вверх и прямые, как сосны.
  Едят жёлуди олени, косули, медведи, куницы, белки и мелкие грызуны. Желтогорлые мыши запасают на зиму до полведёрка отменного продукта.
  Пищевая ценность желудей велика. Тело их наполовину состоит из хорошо усвояемых углеводов, прежде всего крахмала.

  Человечество взрослело, развивалась наука и техника. И всё больше места в жизни людей занимал дуб. Сотни и тысячи вещей научились делать из его древесины, коры, листьев. Дуб стал необходим во многих отраслях промышленности.

  Но не только за эти качества ценили и ценят дуб. Он – один из самых долговечных деревьев на земле. Умей они разговаривать – сколько бы историй рассказал бы самый старый в Европе, двухтысячелетний дуб, растущий в Литве,  так называемый Сельмужский дуб!
  А недалеко от Калиниграда, в городе Ладушкине, стоит восьмисотлетний великан. Он был уже достаточно «взрослым», когда в 1410 году русские, польские и литовские войска разгромили тевтонских рыцарей.

   На Украине в селе Верхняя Хортица, недалеко от Запорожья, стоит ещё один дуб – памятник природы 13-го века. По преданию под этим деревом Богдан Хмельницкий напутствовал своих казаков перед боем, говоря им: «Будьте, хлопцы, в бою такими же крепкими, как этот дуб».
  Можно вспомнить ещё немало знаменитых дубов: и пушкинские дубы в селе Тригорском и в селе Суйде, и дубы в Санкт-Петербурге, посаженные Петром Первым. И многие другие, за «плечами» которых века.
 
 Иногда стоит такой дуб в окружение целой компании деревьев и кустарников, которых лесной великан заботливо охраняет. И, наверное, немногие догадываются, каким  этот великан в юные годы был беспомощным и слабеньким. Ведь молодой дубок боится всего: и жары, и холода, и ветра, и тени. Выжить он может только тогда, когда ему и тепла и света достаточно. В траве он расти не может – слишком много тени. На открытых местах ему днём жарко, ночью – холодно. Лишь среди молодых сосёнок, в порослых ольхи или зарослях кустарника чувствует себя дуб хорошо. Тут и тепло, и солнце не обжигает, и достаточно влажно, и ветра нет, и земля рыхлая.

  В начале своей жизни дуб растёт вверх медленно, поднимается в год всего на 10-15 сантиметров. А вот вниз растёт много быстрее, корень его в первое же лето проникает вглубь на метр и сильно ветвится. Так продолжается лет десять. Но потом дуб набирает силу и вырастает за лето уже на 30-40 сантиметров. Потом опять начинает расти помедленнее. Но всё-таки к 500 годам становится высотой примерно с 15-этажный дом. А корни его уходят в землю на 50-70 метров.

  В таком возрасте дубу уже не нужны «опекуны» – он сам может уберечь молодые деревца от бурь и охотно делает это. Но нередко можно увидеть одинокие дубы последи полей или лесных полян. А ведь когда-то вокруг шумели деревья и кустарники. Помогли они дубу вырасти, набрать силы. А потом дуб как мог помогал им, принимая на
себя ураганы и бури. Однако те состарились и давно умерли, а он продолжает расти. Стоит он теперь один, раскинув могучие узловатые ветви, как радушный хозяин приглашая всех желающих отдохнуть в его тени.
  Я запомнил один из таких дубов и часто приходил им полюбоваться. Посмотреть, как появляются на дубе молодые листочки. Они появляются тогда, когда на других деревьях они уже появились давно, окрепли, возмужали. Этот дуб был так называемый «поздний». Рядом с ним росли «ранние» дубы. «Ранние» и «поздние» дубы ничем не отличаются друг от друга. Только вот листья на ранних появляются раньше, на поздних – позднее. И ещё: ранние дубы сбрасывают осенью листву полностью, а на поздних часть засохших листьев остаётся и на зиму.

  Много раз наблюдал: рядом дубов нет, а молодые деревца появились. Кто же принёс сюда тяжёлые плоды? Иногда разгадка остаётся нераскрытой долго, но ближе к осени всё-таки можно встретить главного сеятеля этих деревьев. Яркую, нарядную птицу зовут сойкой. Она большая любительница дубовой «каши». Однако расклевать жёлудь бывает непросто, и тот часто выскальзывает из лап. Птица летит за другим. Сколько таких желудей попадётся за день – сказать трудно. Но, видимо, немало. Одни жёлуди идут в пищу, из других сойка делает зимние запасы. Таких «погребков» может быть несколько сотен, а идут в дело далеко не все. Белка тоже обожает жёлуди и устраивает из них так же немалые запасы. О многих  она так же забывает. Вот так путешествуют и семена дубов, благодаря птицам, белкам и другим зверькам появляются молоденькие дубки. Из них вырастают здоровые, крепкие деревья, поскольку лесные едоки делают свои запасы только из плодов высокого качества.

…Ветер крепчал, набирал силу. С запада надвигалась туча, которая по мере приближения заслонила собой солнце, и повеяло прохладой. Поняв, что дождя не избежать, мы решили укрыться под дубом. Могучий великан рос среди поляны, недалеко от реки. С годами мало что изменилось в облике дуба: его кора напоминала «корсет» русского богатыря из металлических пластин, а крона из толстых суков густой и надёжный шатёр. В дереве просматривался даже какой-то внутренний стержень. Земля бугрилась мощными корнями.

Таких богатырей по берегам моей родной Жиздры встречается целыми островками-рощами. Со временем воды реки подмывали корни деревьев, и они находили покой на дне реки. В 90-е годы прошлого века стволы деревьев решено было извлечь из воды, в которой деревья пролежали десятилетия. Они по цвету и крепости напоминали гранит. О том, что река была богата дубравами, говорит и село Дубровка, которая была названа в честь дерева...
...Картинки из далёкого детства. Идёшь знакомой лесной тропой, которую наблюдал много раз. Ветви деревьев над головой сомкнулись и напоминают густой шатёр. Середина лета, воздух дрожит от зноя, а под живым шатром прохладно и свежо. Тропинка вырывается на свободу, и я замечаю одиноко стоящую сосну. Кора дерева отливает медью, одна сторона ствола обожжена. Это разряд грозы угодил в сосну. По отметинам видно, насколько мощным был удар. Но сосна выдержала и продолжала радовать взгляд путника....